Закончив, спаситель сунул раструб огнемета в специальную скобу, закрепленную на широком брезентовом ремне, и наклонился, чтобы взять прислоненную к стене винтовку незнакомой Толику конструкции. Отступив чуть в сторону от входа, мужчина прижал оружие к плечу и встретил выбегающего из часовни варана выстрелом в упор.
Томский понял, почему вид винтовки вызвал у него удивление: слишком массивная подствольная часть и толстый ствол, едва слышный хлопок – винтовка была пневматической.
Обожженный варан дернулся, завертелся на месте, яростно размахивая хвостом с шипастой булавой на конце. Ловко избегая ударов, стрелок приставил ствол к голове рептилии. Ту-у-к! Поверженный варан завалился набок и затих. Какое-то время мужчина смотрел внутрь часовни, убеждаясь, что с мутантами покончено. Потом обернулся к Томскому:
– Прочь! Пошел прочь! Кому сказано?!
Глава 2
Ученик Лота
Комната в одном из подземных бункеров Жуковки была достаточно просторной, но настолько загроможденной мебелью и рядами никелированных вешалок, что передвигаться по лабиринтам этой костюмерной можно было только с проводником, знавшим здешние пути-дороги. Лучше других знал их создатель этого лубочного мирка, стоявший в этот момент перед большим зеркалом. Худой, узкоплечий мужчина – в черном, расшитом серебряными нитями трико – только что снял белый долгополый пиджак, розовую сорочку с жабо и расклешенные брюки. Теперь он бережно развешивал все это на плечики.
На его сморщенном, изрезанном морщинами лице то и дело появлялась гримаса недовольства. Физиономия его была настолько подвижной, что в отражении чувств этого человека участвовало все: бородка-клинышек, узкие «а-ля Сальвадор Дали» усики и вытянутые пластической операцией «в трубочку» губы.
Бывший стилист, неплохой парикмахер и абсолютно бездарный певец – Сергей Кроликов перебрался в Жуковку из Барвихи благодаря непомерным амбициям Мистера Бронкса.
Наполеоновские планы Бронкса рассыпались как карточный домик, а покинувшему уютное барвихинское гнездышко Кроликову пришлось осваиваться на новом месте. В этом ему помог старинный друг – экстрасенс Иван Хад, называвший себя потомственным славянским колдуном-характерником, сыном, внуком и правнуком украинских чародеев.
Этому кудеснику в десятом колене легко удалось убедить жуковскую элиту в том, что без дельных советов духов, чьим переводчиком он якобы являлся, никто не сможет и шагу ступить. В итоге Иван получил две просторные комнаты в богемном бункере, одну из которых и уступил бездомному барвихинскому скитальцу Сергею.
Сейчас чародей сидел в глубоком кресле, вертя в руках хрустальный шар и наблюдая за сборами дружка. Иван, в отличие от Кроликова, не считал нужным следить за фигурой, поскольку был уверен, что нынешнее его тело – лишь временное пристанище бессмертной души и большого значения не имеет. Кушал он за четверых, слыл знатоком вин и располнел так, что стал походить на императора Нерона в конце его правления. За тройным подбородком не было видно шеи, а пухлые, испещренные пигментными пятнами щеки занимали половину лица, превратив глаза в узкие щелки.
Кроликов собирался настолько тщательно, насколько мог это делать тот, кто очень дорожит собственной жизнью. Поверх теплого трико бывший король гламура натянул обычный прорезиненный комбинезон. Когда Сергей делал это, выражение отвращения не покидало его безвременно увядшего, несмотря на все косметические потуги, лица. Все антирадиационные наряды стилист возненавидел с того дня, когда впервые вынужден был в них облачиться. Слишком тяжелая, неудобная и скрывающая изгибы его точеной фигуры одежда из коллекции «Ядерная зима-2033», как ее ни совершенствуй, оставалась всего лишь разновидностью обычного мешка.
Именно поэтому Кроликов не выходил на поверхность без крайней необходимости, предпочитая сидеть в бункере, в своей костюмерной, коротая время за примеркой новых нарядов, беседуя с богемными дружками-подружками, загнанными в подполье.
Сергею приходилось участвовать в политической жизни Барвихи, поэтому он всегда был в курсе событий, происходивших в столице, но при этом испытывал одинаковую ненависть как к Бронксу, так и к фараону Садыкову, его наследнику Ахмаеву и к нынешнему правителю – небритому, вечно воняющему потом, грубияну Корнилову, который принес в Жуковку новые потрясения, сопровождаемые стрельбой и мородобоем.
А Кроликов не терпел физического насилия и давно завязал даже с такими его безобидными проявлениями, как кожаные трусы и садомазохистская плеточка.
– О, черт! – Надевая противогаз, Сергей поранился о металлическую застежку и принялся сосать палец, на котором выступила капелька крови. – Да когда ж это все кончится!
– Никогда! – со смешком заметил Хад. – Духи говорят, что до лучших времен никто из нас не доживет…
– Пошел в жопу вместе со своими духами! – взвизгнул Кроликов. – Не до тебя!
– А чё такого я сказал? – обиделся Хад. – К советам духов прислушиваться надо. Вот помню, в восьмом сезоне шоу «Битва экстрасенсов» я вышел в финал и победил только потому…
– Ой, мамочки-божечки! Да заткнись же ты, Вано! Духи тебе не советовали наверх сходить? Конечно же, нет! Небось, рекомендовали сидеть в этой норе и дрожать от страха? Вот так духи! Духи-ссыкуны!
– Да как ты смеешь?!
Оскорбленный нападками друга на духов, Хад встал, прошел к двери и, выходя, хлопнул ею так громко, что Кроликов даже подпрыгнул.
Сергей не отличался чрезмерной храбростью и свое подземное логово собирался покинуть лишь потому, что кроме него не нашлось никого, кто отважился бы выйти на поверхность.
Терпеть дальше было невозможно. Ходили слухи о заговоре и аресте заговорщиков, о боях, которые вели войска Корнилова с объединенными силами интервентов из Метро, ромашковской банды и отрядов Бронкса.
Шептались о том, что победить Корнилову помог некто Томский – получеловек-полуробот, не знающий страха терминатор, которого не брали пули, – и его спутник, карлик, который с помощью колдовских приемов был способен перемещаться во времени и пространстве. Болтали даже о немыслимом: будто бы Томскому и его подручному, карлику, удалось припереть к стене самого Конструктора.
– Ну уж это – полный анекдот, – вслух сказал Сергей, натягивая перед зеркалом изготовленный по специальному заказу противогаз. – Кишка у них тонка!
Процесс одевания был завершен, но Кроликов еще долго вертелся перед зеркалом – убеждался в том, что защитный комбинезон сидит на нем достаточно хорошо.
После этого Сергей двинулся к выходу, толкнул толстую бронированную дверь.
В конце освещенного люминесцентными лампами коридора, опираясь на перила стальной лестницы, стоял человек, в котором Кроликов не сразу узнал уже успевшего переодеться Хада. По всей видимости, критика сделала свое дело, и Иван решил доказать, что и он, и его духи-советчики не относятся к числу трусов.
– Так ты со мной? – спросил Сергей.
