— Вот и наше солнышко встало, — добро, но несколько ехидно улыбнулся Глав, когда Трой выбрался из своего шатра. Но тот молча протопал к колодцу и, ловко закинув ведро в его зев, споро вытянул его обратно.
Окатившись парой ведер, Трой подхватил валявшуюся рядом с колодцем палку, которую подобрал еще в лесном лагере и с того момента использовал как заменитель меча на разминке, и закрутил привычный разминочный комплекс. Глав несколько мгновений наблюдал за ним, а затем подхватил котелок, стоявший на земле рядом с костром, и водрузил его на крюке, установленной над костром треноги. После чего подкинул в костер сучьев.
Разминка долго не затянулась. Трой аккуратно положил дрын на землю и двинулся в сторону костра.
— Отвар будешь или чего посущественней сварганить? — поинтересовался Глав, когда он подошел.
— Сам водой питайся, — пробурчал герцог Арвендейл, присаживаясь на чурбак.
— Понял, — ухмыльнулся Глав, — не дурак. И правда — чего это я? С таким ночным расходом энергии, как у тебя, никакой отвар не поможет… — ехидно прокомментировал он, но едва только Трой бросил на него сердитый взгляд, тут же вскинул руку, все-все-все, молчу-молчу, грозный герцог. Молю вас простить глупую бестолочь за грешную непочтительность.
— Ну, он-то, может, и простит, Глав, — послышался насмешливый голос со стороны палатки, — а вот я-а-а-ау… — Лиддит не удержалась и зевнула. От чего впечатление от ее грозной речи оказалось несколько смазанным. Но это на взгляд Троя. Потому что Глав, похоже, так не считал. Он нервно вскочил и, побагровев, залепетал:
— Лиддит, прости… это шутка была. Да я б никогда… Ну ты же знаешь!
— Правда? — не слишком натурально удивилась Лиддит. — Нет, не знаю. А должна?
— Госпожа! — взвыл Глав. Причем Трой мог бы поклясться, что его побратим точно испуган… Надо же! Под атакой орков стоял не дрогнув. Когда они ворвались в Священное место Каменных лбов, именно Глав положил единственного среагировавшего на них шамана. Через Проклятый лес вместе с ним прошел. А вот Лиддит реально боится. И ладно бы только он! У Троя сложилось впечатление, что даже идш и гном — самые упрямые и сварливые члены их братства, не рискуют особенно связываться с дочерью бывшего императора… Ну вот как у нее это получается, а?
— Ладно, Глав, — милостиво повела бровью Лиддит, подходя к Трою и по-хозяйски устраиваясь на его коленях, — будем считать, что я тоже пошутила. Чем ты там собираешься нас кормить?
— Э-э-э… вот — есть холодное мясо, лепешки. Еще теплые. Алмонкурцы привели в порядок пекарню у Бронзовых ворот и наладили выпечку лепешек.
— Только лепешек?
— Да, Ваше сиятельство, — кивнул Глав, решив не рисковать и воздержаться от панибратства. — Для нормального хлеба у них нет дрожжей, а закваску для алмонкурской ваччинеты они израсходовали еще в лесном лагере… — Алмонкурская ваччинета являлась национальным блюдом этой провинции и представляла собой лепешку с начинкой, в качестве которой обычно использовался сыр или масло, смешанное с травами. Но иногда использовались и другие начинки. Жители Алмонкура считали ее самой вкусной выпечкой на свете. И среди подданных императора было немало таких, кто был с ними согласен.
— Они ждут подхода каравана из Алмонкура, после чего обещают начать радовать нас вкусом настоящей ваччинеты.
— Нас вкусом, а свой карман — серебром, — усмехнулась Лиддит, — и кончай уже тут «сиятельствовать». Я же сказала, что пошутила…
— Да кто тебя знает, Лиддит, — пробурчал в ответ Глав, слегка, однако, расслабившись. — С такими, как ты, лучше перебдеть. От того, что я лишний раз тебя так поименую, — у меня язык не отвалится, а голова точно целее будет. — И он протянул уютно устроившейся на коленях у Троя герцогине Арвендейла внушительную конструкцию из лепешки и водруженного поверх нее солидного куска мяса, присыпанного сверху горкой мелко нарубленной зелени.
— Тоже разумно, — покладисто согласилась Лиддит, принимая от него этот импровизированный бутерброд. — Мало ли как оно может случиться…
— Э-э-э… Лиддит, я пойду, помоюсь, а то от меня после разминки потом шибает, — подал голос Трой.
— Если ты это из-за меня, то не надо. — Лиддит повернулась к нему и потерлась щекой о его голую грудь. — Я люблю, когда от моего мужчины пахнет потом. Значит, он хорошо поработал…
— Это — да, — тут же встрял уже, как видно, совсем успокоившийся Глав, — хорошо. Мы-то что — мы-то привычные. А вот остальные поначалу все дюже удивлялись, как он по утрам с этим дрыном вокруг колодца скачет. Даже спрашивали, как наш герцог, нормальный?
— Да не очень-то и долго спрашивали, — раздался голос Арила, появившегося из-за соседних палаток, ведя в поводу своего коня. — Тем более что господин герцог и среди своих арвендейльцев точно такие же порядки установил. Сказал, что мои люди должны лить пот до боя, нежели кровь во время. Привет, Трой? Ну как, не устал бездельничать?
— Это он ж не бездельничае… кхе, кхе… — послышался с той же стороны, с которой подошел и Арил, ехидный голос Гмалина, а затем появился и он сам, что-то жующий на ходу. Но стоило ему заметить Лиддит, уютно устроившуюся на коленях мужа, как он тут же осекся и закашлялся. — Вот ведь, незадача какая… кхм… ну ты, Лиддит, и спряталась! Нипочем не заметишь…
— Вот как? — Дочь прежнего императора слегка приподняла левую бровь, и гном тут же развернулся и с независимым видом двинулся в ту же сторону, откуда появился. Типа, дела у меня…
— Гмалин, — негромко позвала Лиддит, когда тот отошел уже шагов на пять. Тот остановился и повернулся, сохраняя крайне озабоченный и слегка недовольный вид. Лиддит очаровательно улыбнулась.
— Посиди с нами, выпей отвара. А то как-то давно мы так вместе не собирались.
Гном несколько мгновений постоял, бросая на сидящую на коленях у Троя девушку настороженные взгляды, а потом… расхохотался и двинулся к костру.
— Вот не понимаю я, и чего эта тигрица в тебе нашла, парень? — весело заявил он, присаживаясь на лежащий у костра толстый древесный ствол, накрытый старыми попонами, и принимая из рук Глава кружку с отваром и кусок лепешки. — Вот всех строит на раз, а к тебе что твоя кошка ластится…
— Это — муж, — усмехнувшись, пояснила Лиддит, — с ним как с вами нельзя. А то мигом выгонит! И куда я тогда пойду такая брошенная, никому не нужная…
У костра на мгновение воцарилась несколько ошеломленная тишина, которая почти сразу же взорвалась слитным многоголосым ржанием…
— Трой, император велел передать, что ждет тебя к полудню, — сообщил ему Арил, когда все отсмеялись. — Так что, думаю, закончился твой отпуск.
Лиддит гибко извернулась и встревоженно посмотрела Трою в лицо. Герцог Арвендейл мягко улыбнулся жене и успокаивающе прикрыл веки. Мол, не волнуйся, родная, — все будет хорошо. В первый раз, что ли?
Император Марелборо уже перебрался в Высокий город, но продолжал квартировать в раскинутом в остатках дворцового парка шатре. Дворец подвергнулся жуткому разграблению и разорению, во время которых орки вынесли из него не только все более-менее ценное, но и вообще все, что можно было отодрать, отломать, открутить или хотя бы выдрать с корнем. А с их физической силой в последнюю категорию вошло даже то, что в представлении людей к этой категории не относилось. Так, например, они повыдирали из стен даже гвозди с золочеными шляпками, на которых держались тканевые обои, а также перебили все зеркала и оконные стекла, чтобы завладеть золочеными переплетами. Так что он пока не был обустроен даже как временное жилье. Но к окрестным городам уже были высланы гонцы с приказом собрать и отправить к столице караваны с мастеровыми людьми и стройматериалами. Так что где-то через несколько дней, максимум через неделю, к уже задействованным на работах в городе пятидесяти пяти тысячам бойцов должны были присоединиться еще приблизительно столько же мастеров со всем инструментом и остальным, необходимым для восстановления нормальной жизни в городе. Вследствие чего можно было надеяться, что к началу осени Эл-Северин, скорее всего, уже окажется способен обеспечить сносное проживание своего изрядно уменьшившегося населения. Которое, кстати, еще предстояло заново сформировать…
