Мудрейший задумчиво пыхнул трубкой, потом еще раз, еще… а затем повернулся к ученику и произнес:
— Сегодня ночуешь здесь. С утра помогаешь собрать мои вещи и остаешься при мне. Хыхгуму я сообщу. Понятно?
— Да, учитель, — почтительно Гхныль, хотя его сердце, казалось, готово было просто выпрыгнуть из груди. Потому что впервые за все эти сумасшедшие месяцы перед ним наконец забрезжила-таки надежда на то, что он все-таки вернется к родному стойбищу…
8
— A они его не почуют? — осторожно поинтересовался Трой.
Элиот Пантиопет осторожно разжал руки и разогнулся, после чего повернулся к стоящему рядом Коску и кивнул:
— Все, можно засыпать и маскировать, — и только после этого повернулся к Трою.
— Нет, герцог, не почуют. Этот амулет пуст. Так что чуять там нечего. Энергию для своей активации он заберет от самого ритуала, а когда камлание Круга шаманов наберет силу и магический фон резко повысится — просто разрушит ритуал. Так что по оркам ударит не плетение, а откат… — Верховный маг тихонько вздохнул и с надеждой произнес: — Надеюсь, они затеют что-то более-менее сильное и откат будет достаточно силен… — после чего улыбнулся и продолжил: — Так что единственное, что нам грозит, это то, что орочьи шаманы решат выбрать для своих ритуалов какое-нибудь другое место. Но… — он демонстративно огляделся, — это вряд ли. Лучшего места, для того чтобы разместить Круг с этой стороны города, я не вижу. Этот холм довольно высок и с него отлично видны окрестности. Инвенции же у шаманов весьма примитивны, и многие из них требуют для своей инициации визуального нацеливания. Те же, что не требуют, лучше работают, если их цели располагаются как можно ближе к месту проведения ритуала. Так что проводить его где-то с другой стороны городских стен нет никакого смысла. Кроме того, у него достаточно ровная и просторная вершина, так что на ней способно уместиться довольно большое количество народа. Нет, вряд ли они смогут найти в округе что-то лучшее, чем этот холм.
— Поня-ятно… — протянул Трой и повернулся, вскидывая ладонь ко лбу. Дневное светило еще не слишком высоко взошло на небосвод, так что его лучи били прямо в глаза. Поэтому их приходилось накрывать ладонью. Сотня аремарских конных арбалетчиков, выделенная в дальнее охранение, все так же продолжала спокойно клубиться у опушки леса. И это означало, что орков еще не видно…
До Сажегонта они добрались сегодня утром. Город, в принципе, к осаде и штурму был уже готов. Естественно, не полностью, а насколько это было возможно в текущей ситуации. Амулеты Единения, имеющиеся почти во всех крупных городах центральной части империи, позволяли отправлять друг другу некий набор кодовых сигналов, благодаря которому можно было передать некоторый объем информации. Вот только этот объем был довольно ограниченным. Вследствие чего регулярно случались неприятные казусы… Так что когда в городскую канцелярию примчался посыльный и сообщил, что по амулету Единения пришло четыре кода, обозначавшие «орки», «столица», «двигаться к вам» и «более десяти тысяч», в городе началась паника. А чего вы хотели? Большая и, кстати, наиболее боеспособная часть городского населения еще пару месяцев назад ушла к столице герцогства Эгмонтер — Парвусу, у которого сосредотачивалась армия людей. Граф, под рукой которого находились окрестные земли, со своей дружиной также отбыл в том же направлении. Вследствие чего защищать город от подобной Орды, по существу, было некому. Нет, формально в местном ополчении числилось еще около четырех тысяч человек. Только что это были за люди? Из этих четырех тысяч действительно серьезными бойцами можно было считать сотен шесть, максимум семь. Остальные — либо совсем зеленые юнцы, еще толком не обученные держать в руках мечи, либо изрядно покоцанные за свою долгую жизнь и давно постаревшие отставники с полным набором хворей и болячек. И как прикажете с таким набором личного состава противостоять вот этим самым «более десяти тысяч»? Да и даже будь все они поголовно мастерами меча и опытными ветеранами в таком числе против подобной Орды они бы все равно не выстояли. Вот народ и взволновался. А кое-кто, даже не дожидаясь никаких иных разъяснений, быстро собрался и, прихватив с собой что было наиболее ценного, рванул в бега… Впрочем, следующая кодограмма, пришедшая спустя всего четыре часа после первой, ну, когда откатилось время восстановления амулета, заметно снизила тревогу. Потому что включала в себя три куда более успокаивающих кода: «люди», «более десяти тысяч» и «двигаться к вам». После получения которых городскому совету удалось вновь сделать ситуацию контролируемой и начать деятельно готовиться к защите. В первую очередь раскрыв уже изрядно опустошенные ушедшим к Парвусу ополчением городские арсеналы и объявив дополнительный набор в городское ополчение. Конечно, набирать по большому счету было особенно некого — все более-менее приличные вояки уже давно ушли к Парвусу, но, с другой стороны, стоять на стенах и лить на головы карабкающимся на них оркам кипяток, смолу и кипящий воск да швыряться в них камнями и дротиками — особенного умения не нужно. Только мужество и стойкость. А их после рассказов о том, что эти твари делают с людьми, должно было быть достаточно… Так что когда сегодня утром четыре с половиной тысячи всадников на взмыленных конях подскакали к городским стенам, их встретили запертые ворота и усиленная бдящая стража в надвратных башнях. Более того, поскольку основная часть дежурной смены, несшая службу в башнях, состояла из только что набранных юнцов, пара новоявленных вояк с перепугу шарахнула по подскочившим к воротам всадникам из стационарных крепостных арбалетов. Слава богам, умение обращаться с этими тяжелыми и неуклюжими дурами у новоиспеченных горе-стрелков оказалось в точности равным их выдержке. Поэтому они ни в кого не попали. А к тому моменту, когда обоим болванам удалось вновь натянуть тугую тетиву, из башни наконец-то выполз начальник всей этой гоп-команды, по старости лет прикорнувший в уголке каземата на ворохе старых плащей. Так что второго залпа не последовало. А вот несколько увесистых затрещин от мгновенно воспрянувшего старшего караула, разглядевшего-таки в предрассветном сумраке, в кого умудрились выстрелить его бестолковые подчиненные, имели место быть. И хотя Верховному магу империи попадание даже парочки болтов, пусть и выпущенных из тяжелого крепостного арбалета, вряд ли могло так уж сильно повредить, как-никак маг все-таки, но вот сам факт стрельбы в его сторону способен был слегка испортить ему настроение. А испорченное настроение Элиота Пантиопета совершенно точно способно было изрядно повредить очень большому количеству людей. И хотя старший караула был в этом списке далеко не на первой строчке, прилететь ему должно было куда больше других. При большей неудаче — полным комплектом, то есть с каждой предыдущей позиции списка…
Впрочем, Верховный маг особенно раздувать скандал не стал. Вероятно, потому, что сильно торопился. Настолько, что едва только въехав в ворота, тут же торопливо соскочил с коня и полез на надвратную башню. Престарелый отставник, в данный момент исполнявший обязанности старшего караула, даже по первости струхнул, посчитав, что случившийся «косяк» так сильно разозлил столь важную персону, что она решила собственноручно, так сказать, указать ему на всю глубину его неправоты. А представить, чем может окончиться подобное «указание» в том случае, если наказывающей стороной является сильный маг, у него даже воображения не хватало… Впрочем, деваться ему все равно было некуда. Поэтому он обреченно вздохнул и, зло зыркнув на двух испуганно моргающих глазенками сопляков, встал у входа в башню, вытянувшись во фрунт и ожидая поднимающееся неминуемое возмездие. А куда было деваться? Он — начальник, поэтому именно он за все и в ответе. Не этих же бестолочей под гнев мага подставлять? Он-то уже отжил свое, так что если и чего — так и не сильно жалко. Немного потеряет. А эти-то — ну полные сопляки, им-то еще жить да жить… Однако, маг даже не стал притормаживать у уже попрощавшегося с собственной жизнью старшего предвратного караула, только сердито отмахнулся на бойкий доклад, проблеянный дрожащим старческим голосом и полез выше — на самую верхнюю наблюдательную площадку.
