Куда? Зачем? Не знаю. Голова кружилась. Все расплывалось перед глазами. А в грудй полыхал огонь ненависти. За все. За поруганные надежды, чувства, мечты… Кажется, мне вслед что-то кричал Леон.
Как очутилась в кабинете ректора, тоже не помню. Ноги сами привели меня сюда.
Миор Рантеон дел Шантуа восседал за столом и, приподняв седые кустистые брови, молча взирал на меня.
— Дел Ларго? — только и произнес он, а я не сдержалась и разрыдалась в голос.
Сквозь всхлипы едва расслышала, как скрипнуло, отодвигаясь со своего места, кресло. Потом чьи-то на удивление ласковые руки погладили меня по плечам, слегка приобняли… Но как же больно на душе! Мерзко. Противно. Там будто скопище жаб собралось, а вокруг них, словно змея, обвилась холодными кольцами неизведанная доныне лютая ненависть.
Ректор что-то говорил, кажется, пытался успокоить. Я слышала голос, различала слова, но их смысл от меня ускользал.
— Отчислите меня, — с трудом проговорила я.
Ректор что-то говорил, в голосе звучали тревожные нотки. Потом он, кажется, пытался меня вразумить, судя по интонациям. Но я так и оставалась глуха к доводам рассудка. Да и какая разница, что он мне скажет? Все уже решено. Меньше всего я хотела оставаться тут и смотреть, как Поль увивается за этой блондинистой шваброй. Уеду… Куда? Да хоть бы и в драконье. Поль все равно останется здесь, буду надеяться, что у него не хватит ума притащить туда эту блонди на летние каникулы.
И тут я заметила, что в кабинете царит тишина. Ректор, что, ушел? Прислушалась. Нет же, слышно его дыхание. Он тут, и довольно близко.
— Камилла, вы уверены, что не пожалеете о своем решении? — произнес дел Шантуа, и на этот раз я вполне отчетливо разобрала слова. — У вас заберут магию, и обратного пути уже не будет. Ваш муж… Мужчины… Им не свойственна верность. Стоит ли из-за этого ломать свою жизнь? Ведь будучи магом, вы можете расторгнуть брак, что для обычной женщины недоступно. Подумайте.
На миг я даже задумалась над его словами. Возможность развода поразила и окрылила, но тут же вспомнилось, что в академии постоянно придется видеться с бывшим мужем, и к тому же я ношу под сердцем ребенка. Малыш-то не виновен в том, что у него такой отец. А останься я магом, рано или поздно станет известно о беременности. Что тогда будет? Ответ однозначен: ее прервут. Хочу ли я этого? Однозначно нет.
— Отчислите меня, — каким-то чужим, хриплым голосом снова попросила я. — Лишите магии, и я уеду.
— Вы навечно останетесь рядом с ним. Уверены, что вам именно это нужно?
— Главное, что сейчас я не буду его видеть.
— Ну как знаете. — Ректор тяжело вздохнул. — Видит бог, я старался докричаться до вашего разума. Вот, подписывайте.
Я протерла воспалившиеся от слез глаза и, встав с диванчика, неверной походкой направилась к ректорскому столу, где лежала вожделенная бумажка, открывающая мне путь на волю. Пусть временную, но это все же лучше, чем быть тут…
— Посидите пока, — кивнул, указывая на кресло, ректор.
Посидеть? Посижу. Мне не трудно.
Спустя каких-то десять минут после подписания заявления двери кабинета резко распахнулись, и на пороге, сверкая гневно очами, появился Вартиен дел Корен собственной персоной.
— Это правда? — переводя взгляд с ректора на меня и обратно, вопросил он.
— Да, — пожал плечами ректор. — Забирайте!
При виде главы эрензийского Совета магов мое сердце пропустило удар, и я, сделав несколько шагов назад, жалобно проблеяла:
— Куда? Зачем?
— Не куда, а что! — припечатал главмаг, который в этот момент явно был в ярости.
А в следующий миг мне стало холодно. Настолько, что кожу начало жечь, зубы застучали, и кости заныли. Ощущение было такое, будто я раздетая стою на пронизывающем ледяном ветру не один час. Кажется, прошла уже вечность. Умереть бы и не мучиться. И вдруг… Все прекратилось. Холод отступил, и я ощутила тепло ректорского кабинета. Сам дел Шантуа восседал на своем месте и с какой-то затаенной тоской взирал на меня. Главмаг же, не говоря ни слова, развернулся и покинул помещение.
— А я возлагал на вас такие надежды, — едва слышно произнес хозяин кабинета. — Собирайтесь. Думаю, средств рода дел Ларго хватит на то, чтобы оплатить мгновенную телепортацию до ущелья. Отрывать от лекций педагогов для внеплановой зачистки долины я права не имею.
— Спасибо вам, — прохрипела я и, слегка покачиваясь, поплелась к выходу.
— Ты… Ты сделала это? — стоило выйти в коридор, тут же кинулись ко мне Леон и — надо же! — Кайра.
Вот только мне сейчас было все равно, кто тут. Пусть бы и Поль пришел. Плевать. Холод словно заморозил мою боль, остудив полыхающий в груди огонь ненависти. Осталось лишь безразличие и пустота.
— Да, — ответила я.
Кайра ссутулилась и, не говоря ни слова, поплелась прочь. Леон, вздохнув, подхватил меня под руку.
— Когда уезжаешь?
— Как только вещи соберу.
— Зря ты так, — вздохнул товарищ.
— Это моя жизнь, — огрызнулась я. — И мне решать, что стоит делать, что — нет, а у тебя вообще лекции в самом разгаре.
Парень от моих слов даже споткнулся. Отпустил руку, да так и остался стоять где-то там, в коридоре, а я пошла дальше. Где-то в глубине сознания кольнуло: не права я. Он ко мне со всей душой, а я…
Когда вернулась в общежитие, соседку не застала. Что было к лучшему, не надо лишний раз выслушивать нотации о своей глупости. Не спеша собрала вещи, привела в порядок свою часть комнаты, приготовила стопку книг, раздумывая — отнести в библиотеку или оставить тут? Вспомнила, что лишние хождения по территории академии чреваты встречей с Полем… и, прихватив сумки, направилась к воротам.
Немного волновалась, как добраться до ущелья. Да, ректор подал неплохую на первый взгляд идею, вот только идти на поклон к Полю за деньгами я не собиралась, а своих в таком количестве не было.
Я шла по дорожке, а внутри будто что-то оттаивало. Пришла с запозданием грусть. И так хочется остановиться, но я шла и шла, лишь окидывала на прощанье взглядом ставшую за последние полгода родной территорию. На выходе меня поджидал посыльный от ректора, вручивший вексель, информирующий об отчислении и лишении магии. И к нему прилагалось верительное письмо для телепортеров.
— Спасибо вам, миор Рантеон дел Шантуа, — прошептала я, хоть и понимала, что ректор не услышит. — Вы единственный известный мне виртонг, достойный уважения.
В ответ мне почудился какой-то грустный вздох. Я даже оглянулась по сторонам. Безлюдно. Что и немудрено, ведь и студенты и педагоги в этот час были на занятиях. Значит, показалось.
«Ворон!» — мысленно позвала я, искренне надеясь, что тот меня услышит.
«Вернулась, потеря! — отозвался он, и в голосе леросса явственно была слышна радость. — Я далеко от академии, но скоро вернусь…»
