– Так что, Шурик, именно ты со своими УТИ-16, скорее всего, и сохранил этому человеку служебное положение – лётчики-то наверняка предпочитали отрабатывать задачи на них, а не на строгих в пилотировании И-16. Из-за этого и аварийности особо высокой не было. – Мусенька встрепала мне голову.
– То есть не обидел Сталин главкома авиации, послав за парту, – согласился я. – Но тогда мне непонятно, как вообще Рычагов столь высоко запрыгнул. Он же совсем молодой, хотя лётчик, говорят, отличный. С опытом войны в Испании. Но ведь у Сталина есть товарищ Чкалов, который вовсе даже не погиб. Почему он выдвинул другого, менее опытного?
– Думаю, Валерий Павлович достаточно часто спорит с нашим вождём по разным авиационным вопросам. Не забывай – ты много раз показывал Чкалову дурной пример, склоняя его поддерживать непопулярные в это время решения. Вот и пробежала между ними кошка.
Не скажу, что найденное объяснение можно считать исчерпывающим, но придуманная модель нас устроила. А тут чай принесли, мы достали снедь и приступили к приёму пищи.
Глава 41. Столичные впечатления
В Главном управлении ВВС нас почему-то сначала попытались приткнуть в какое-нибудь из подразделений, хотя направлены мы были прямиком к начальнику. Кто-то куда-то бегал или звонил, объясняя, что тут появились никому неведомые капитаны Субботины и что непонятно, куда их девать. Словом, возникло ощущение, что мы угодили в момент каких-то перемен – в высоких коридорах власти это всегда сопряжено с нервозностью, которая невольно передаётся подчинённым.
Наконец нас проводили в кабинет кого-то из кадровиков – ему в нашем присутствии принесли папки с личными делами, полистав которые, этот майор раздражённо заявил, что подобными вопросами должен заниматься сам командующий. Как будто не к нему нас вызвали! Понятно, что на сделанное заявление мы дружно промолчали и не тронулись с места.
– Вы ведь с фронта, – без вопросительных ноток в интонации произнёс кадровик несколько более миролюбиво.
– Так точно. А что, Павел Васильевич куда-то уехал? – поинтересовалась Мусенька.
– Боюсь, да. Во всяком случае, на его место назначен Павел Фёдорович Жигарев, однако в связи с занятостью принять вас сейчас он не может.
– Когда нам явиться? – На этот раз любопытство проявил я.
– Право не знаю. Думаю, вам не следует уходить прямо сейчас – хотелось бы узнать о событиях на Южном фронте от его непосредственных участников, – видимо, что-то из наших личных дел показалось этому человеку интересным.
Мы стали рассказывать, сначала в общих чертах, потом, отвечая на вопросы, коснулись и подробностей – нормальное человеческое общение, в какой-то мере без чинов. Подкупил меня человек, проявивший интерес к рядовым, по сути, командирам полков. Хорошо поговорили, а потом, когда я спросил, нет ли планов развернуть авиадивизию Валерия Павловича в воздушную армию, хозяин кабинета нажал на столе кнопку – думал, сейчас принесут чаю.
Чаю не принесли – вошли два автоматчика и лейтенант НКВД.
– Товарищи задают нескромные вопросы, – объяснил прибывшему красному командиру хозяин кабинета.
– Ваши документы.
Вообще-то мы их сегодня уже предъявляли в этом самом учреждении, но, если обычные не подходят – есть у меня и на особый вкус. Я подал тот самый «Вездеход», который на непредвиденные случаи. То есть если попаду в неприятную ситуацию.
Лейтенант осмотрел его со всех сторон, даже понюхал. Думал – полижет. Но нет – не стал. Попросил подождать до выяснения.
– А не могли бы вы, товарищи, пока ждёте, отдать оружие? – добавил он не совсем уверенным голосом.
Кобуры у нас на ремнях – вместе с ними и отдали. Потом Мусенька достала из-за голенища сапога финку, а я – кинжал, что презентовали мне разведчики. Ещё – пистолетик скрытного ношения – опять же дарёный, трофейный. Он хоть и пукалка с виду, но дюймовую доску простреливает. Мусенька свой тоже отдала и пару запалов для гранаты выложила. И литой из алюминия кастет – она вообще бережёт пальцы. Я отдал и ножик-выкидыш.
Глядя на горку оружия, хозяин кабинета невольно поёжился. Потом красный командир НКВД ушёл, а мы с автоматчиками остались. Как-то скучно стало – только что так хорошо разговаривали, а тут как отрезало. Хозяин кабинета вид принял несколько унылый, но почему-то не уходил.
Скучно стало, тоскливо. Дай, думаю, развею немного эту тоску.
– Мусь, – говорю, – скажи, а бывает такая любовь, чтобы один раз и на всю жизнь?
– Бывает, Шурик. Морячки.
Один из автоматчиков заржал, а потом его поддержал и другой.
Тут открылась дверь и заглянул ещё один красный командир:
– Адмирал Кузнецов прислал за Субботиными машину.
Мы переглянулись – нам стало реально смешно. Вот что теперь будут делать автоматчики, чей командир так и не вернулся? И как на это отреагирует майор?
Знаете, юное тело иногда сподвигает на разного рода шалости.
* * *
Николай Герасимович встретил нас приветливо. Вообще-то он был несколько занят в том плане, что разного рода новости ему докладывали буквально через каждые несколько минут, причем многие из них были неприятными – события на фронте разворачивались не вполне удачно. Тем не менее – у него был к нам вопрос.
– Акваланг – водяные лёгкие, – сказал он в качестве вступления. – Люди, носящие эти лёгкие, упоминаются в вашей песне между делом, как нечто само собой разумеющееся. То есть, что – в будущем действительно разработают способ добывать из воды кислород для дыхания, как предсказывал Александр Беляев в своих «Подводных земледельцах»?
– Никак нет, товарищ адмирал. Подобного рода устройство и в наше время будет чересчур громоздким, чтобы оказаться пригодным для практического использования, – поспешил я вывести его из заблуждения. – Этим словом будут называть баллон со сжатым воздухом и редуктор, выпускающий газ в загубник под таким давлением, чтобы человеку было можно дышать под водой.
– И всё? Так просто? – удивился Николай Герасимович.
– А разве этот акваланг ещё не изобрели?
– Насколько я знаю – нет. Мы пользуемся для погружения более сложными устройствами или подаем воздух через шланги насосами.
– На такой привязи, как шланг, над рифом не поплаваешь и на красоты подводного мира не полюбуешься, – махнула рукой моя супруга. – А для респиратора желательно иметь в баллончике кислород, что не всегда удаётся. Воздух же в баллоны можно накачать повсюду.
– Вы так уверенно рассуждаете, Мария Антоновна, о делах, далёких от авиации?
– Я окончила морской техникум по специальности «судовождение», – очаровательно улыбнулась моя сливочная. – Практики у меня, конечно, мало, но в делах флотских немного смыслю. А что за тихая паника в Главном управлении ВВС?
– Рычагова сняли с должности и отправили учиться в академию. Вместо него назначили его зама – Жигарева. Но одновременно изменили и статус бывшего начальника управления, он теперь – командующий ВВС. В этой ситуации само управление логично переименовать в штаб, но пока это решение не до конца оформилось – многие старые работники не уверены в ближайшем будущем. Это несколько нервирует.
