– Как он? – подруги встретили её вопросом.
– Спит. – Ингеборга распахнула шлем. – Он измотан и облучён, я бы запихнула его в биорегенератор немедленно, но жить он будет. Как выспится, ему станет легче.
– Интоксикация прошла у него всего за два часа? – удивилась Кристина.
– У него адаптация, это сто процентов! – уверенно констатировала Ингеборга. – Он военный из какого-нибудь спецназа, по снаряжению понятно. Я так и не смогла разобраться, как его раздеть. По хорошему его бы занести внутрь и избавить от радиации, которую излучает его же снаряжение.
– Внутрь? – Светлана опасливо покосилась на запертый люк в аварийный тамбур. – Лучше пусть там лежит! Так между ним и нами хотя бы одна дверь есть! Вдруг он убийца?! Или сексуальный маньяк! Ты забрала у него оружие?
– Для сексуального маньяка он какой-то не очень сексуальный, – Ингеборга лениво прыснула. – А вот насчёт убийцы спорить не буду. У них там, в спецназе, белых и пушистых не бывает. Особенно сейчас, когда наша необъятная Родина где только не поучаствовала… Но если мы хотим, чтобы он отвёз нас в «Подземстрой», то отношения лучше не портить. Поэтому я не стала забирать у него оружие. Сложила в угол то, что нашла. Но не уверена, что нашла всё.
– Почему ты уверена, что он станет нам помогать? – Светлана не скрывала пессимизма.
– Потому что он уже нам помог, – ответила за Ингеборгу Кристина. – Ты же слышала, он велел запереться и не подавать признаков жизни! Значит, понимал, что у нас могут возникнуть проблемы, если о нас узнают остальные. Он мог бы убить нас, но не стал. Значит, он может нам помочь. Для надёжности его можно обольстить. Тактично. Кто-нибудь из нас наверняка в его вкусе, у нас тут выбор по высшему классу, то-то он удивился, когда увидел!
– Их там полно, судя по тому, что мы слышали в эфире, – Светлана скептически поморщилась. – Всех обольщать предлагаешь?
– Только самого главного, – Кристина прищурилась. – Или самого сильного. Это в крайнем случае, если по-другому не получится. Предлагаю начать с того, что мы медики. Это сейчас наверняка дефицит.
– Мы всего три курса окончили, – фыркнула Светлана. – Офигенные медики!
– Это лучше, чем ничего, – возразила Кристина. – И потом, Инга постоянно зависает на тысяче факультативов, может, она и не ведущий хирург, но что-нибудь сумеет. Да, Инга?
– Что-нибудь сумею, – Ингеборга иронически улыбнулась. – Если ты про медицину.
– Ну не про обольщение же, – Кристина вернула ей иронию и двусмысленно прищурилась: – Ты же у нас ЭТИМ никогда не занималась. Так что я сугубо о медицине!
– Ладно. – Ингеборга уложила медицинский инструмент в стерилизатор и нажала кнопку запуска. – Пока вы не начали его обольщать, пойду, попытаюсь отмыть ему снаряжение. Он у нас на сутки завис, не меньше, не держать же его там постоянно. Не то он устроит нам в тамбуре санузел.
– Если что, он мой! – хихикнула Кристина. – Люблю экзотику, а он натуральный блондин! Ни разу не видела мужика с настоящей соломенной щетиной!
– Да фиг тебе, – беззлобно заявила Ингеборга. – Я тут его отмывать буду, а он тебе достанется? Иди тогда сама его очищай! И вообще, он сказал, что он мой рыцарь в радиоактивных доспехах!
– Каждому своё! – Кристина прыснула вновь. – Шучу, не обижайся, зая! Если от него не будет зависеть наше выживание, то я его тебе уступлю, обещаю! Могу даже дать пару советов!
– Не сомневаюсь! – Ингеборга направилась обратно в тамбур.
– Вы тут хихикаете, – Светлана скорчила пессимистическую мину, – а он проснётся и нас всех убьёт. Вот смеху-то будет!
– Увидим, – заявила Ингеборга, закрывая за собой люк. – Без него нам всё равно жить оставалось суток пять, так что не очень страшно.
Отмывать снаряжение оказалось сложнее, чем она думала. Мимикрирующий материал постоянно сливался то с полом, то с моющей губкой, то с грязью, которую она пыталась оттирать. Пришлось чуть ли не каждое движение согласовывать со счетчиком Гейгера, но в итоге ей удалось очистить всю площадь снаряжения, за исключением нижней части. Чтобы добраться до неочищенной поверхности, Ингеборга попыталась перевернуть незнакомца на живот, за что немедленно получила пинка и была послана куда подальше. Правда, здоровяк очнулся, понял, что происходит, и успокоился. И даже сам перевернулся в нужное положение, после чего сразу отключился. Бедро, по которому он приложился ногой, ныло очень болезненно и довольно долго, из-за чего заниматься очисткой было немного неудобно и ещё немного обидно. В итоге она провозилась больше двух часов, а потом ещё полчаса занималась очисткой собственного скафандра, испачкавшегося в процессе всего вышеописанного.
Незнакомец проспал до позднего вечера и очень удивился, узнав, что его снаряжение полностью вычищено. Он сказал, что смысла в этом не было, потому что всё равно выходить на поверхность, однако Кристина с обворожительной улыбкой указала ему на ошибочность подобного мнения. Меньше радиоактивной пыли – меньше облучения, кому как не медикам знать, что в деле охраны здоровья важна и учитывается каждая мелочь. Незнакомец сразу же уточнил, действительно ли они медики, на что получил утвердительный ответ, и стало ясно, что Кристина была права. Медиков в их отряде не было вообще, даже таких, как они, начинающих. В процессе разговора Кристина технично строила ему глазки, но реакция незнакомца оказалась неожиданной, хотя, если подумать, совершенно предсказуемой. Он спросил, где тут расположен туалет.
Беззвучно хихикающая Ингеборга, незаметно корча несколько недовольной Кристине насмешливые рожицы-дразнилки, отвела его в санузел, разрешила принять душ, выдала полотенце и велела после водных процедур явиться на медосмотр. Проводить который, естественно, с умными рожами собрались все трое. Пока незнакомец снимал изрядно попахивающий потом армейский камуфляж, выяснилось, что он капитан Порфирьев, зовут его Олегом, а на поверхности в спецпалатке осталось ещё восемнадцать человек, включая трёх женщин и восьмилетнего ребёнка. Потом он снял форменную футболку, и все невольно примолкли. Капитан Порфирьев был перевит мышцами, словно знаменитый атлет, вот только поверх впечатляющей мускулатуры обнаружилось с полдюжины застарелых послеоперационных шрамов и россыпь посиневших гематом. С первого же взгляда было понятно, что перенесённые операции были тяжёлые, от простых шрамов после биорегенератора следов почти не остаётся. Капитан побывал в жестокой передряге, и не раз. Тонкий, почти неразличимый шрам, обнаружившийся на шее под нижней челюстью, объяснял рычание его голоса. А вот гематомы были относительно свежие.
– Это… недавние кровоизлияния, – Ингеборга невольно потянулась за инъектором. – У вас сильные ушибы мягких тканей! И не всё заживает так, как должно. Это следы от пуль?!
– Неделю назад, пока в метро сидел, попал под раздачу почти в упор, – Порфирьев поморщился. – Место было узкое, не смог уйти с линии огня полностью. Снаряжение удержало пули, но защита от запреградного поражения тут не самая лучшая. Её частично сократили ради облегчения общего веса, повышения подвижности и общей мобильности. – Он недовольно скривился: – Радиационная защита тоже хуже специализированной. Если выключить свет, наверное, начну светиться.
