После завтрака Катя двинула на поиски Анфисы, но не нашла ее ни в холле, ни в зимнем саду, ни в парке, ни на террасе летнего кафе. Анфиса сама позвонила ей на мобильный. Она коротала время в номере Иды.
В номере был открыт настоящий «модный магазин». Шкаф-купе был распахнут, на кровати, на кресле ворохом лежала одежда. Платья на вешалках висели на двери ванной.
– Нет, Идочка, я бы такое никогда не решилась надеть на себя, – услышала Катя, открывая дверь на громкий призыв «войдите!».
Ида в алых атласных туфельках на совершенно безумных по дерзости шпильках крутилась перед зеркалом в платье – красном в крупный белый горох. Платье, спереди целомудренно закрытое до горла, сзади имело вырез до середины спины. Весь покрой снова неуловимо напоминал силуэт сороковых.
Волосы Ида спереди накрутила и приподняла, взбив кок, и эта прическа – немного старомодная и карнавальная – очень шла ей и гармонировала с ярким веселящим взор нарядом.
– Я бы не решилась, но тебе идет, классно! Просто классно! – воскликнула Анфиса, раскинувшаяся в свободной позе среди вороха чужих нарядов. – Дита фон Тиз и Эвита Перон в одном лице. Честное слово, на ком-то другом это смотрелось бы прикидом для киношной массовки, но тебе зверски идет. Самое потрясающее, что этот стиль ретро полностью твой. Правда, Катя?
– Нет сомнения, – подтвердила Катя, ища свободный от тряпок уголок, куда бы приткнуться.
Она разглядывала Иду. Итак, красная атласная комбинация обернулась платьем в стиле Диты фон Тиз. Может, комбинация тоже где-то тут, среди вещей? Кружева и атлас – свидетельство того, что утренний «вороний инцидент» был не во сне, а на самом деле. Но красного атласа среди вещей что-то не было заметно.
– Ида, а теперь вот это, – Анфиса указала на белое вечернее платье, висящее на плечиках на двери ванной.
Ида улыбнулась и, взяв платье, скрылась в своей импровизированной гардеробной.
– Здорово все же найти свой стиль, – вздохнула Анфиса. – Но для этого фигура важна и внешность, а с моим брюхом… Куда мне такой бурлеск. Мне, Катька, всегда больше варежки меховые шли, в которых Бьорк любит фотографироваться, и валенки «угги».
– «Угги» ужасны, они ноги уродуют. А Бьорк одеваться не умеет совсем, – откликнулась из ванной Ида.
– Ну не скажи. А ее платье в виде лебедя?
– Какое же это платье? Это просто чучело дохлой гагары, наброшенное на себя. Платье должно украшать, соблазнять. – Ида вышла.
Белое платье с «американской проймой», с открытыми плечами смотрелось на ней строго и сдержанно.
– Шик-блеск. – Анфиса хлопнула в ладоши. – Скажи, Кать.
– Ида, вам очень идет, но мне то первое нравится больше, – заметила Катя. – А по поводу дохлой гагары я с вами согласна.
– Вам удалось потом заснуть? – кротко спросила Ида.
Их с Катей взгляды встретились. «Значит, это был не сон», – Катя подумала это со странным облегчением и вместе с тем с тревогой, которая вернулась.
– Жутковатые у них тут забавы, – сказала Ида.
– Да уж, – согласилась Катя.
– О чем это вы? – спросила Анфиса.
– Сегодня на рассвете нас выстрел разбудил. – Ида оглядела свой гардероб с намерением продемонстрировать что-то еще.
– Выстрел? Вы с ума сошли? А кто стрелял? В кого?
– Хохлов, – ответила Катя, окончательно уверившись, что с ее восприятием реальности все в порядке (слава богу!), и коротко рассказала Анфисе детали.
– А я почему же ничего не слышала? – Анфиса пожала плечами. – Я же очень чутко сплю. Когда Костя во сне храпеть начинал, я всегда… – Она оглянулась на Иду. – Ладно, что уж там. А Хохлову надо сказать, чтобы охоту на ворон устраивал где-нибудь в другом месте, а не под окнами и… И Ольге на него надо наябедничать, пусть приструнит фаворита своего.
– Фаворита? Ого! – Ида подняла темные брови.
– А ты ничего между ними не заметила разве?
– Я нет, но… А вот и он, легок на помине, по лестнице спускается.
Ида кивнула на открытое окно, выходившее на деревянную террасу, служившую крышей кафе. Это было что-то вроде импровизированной лоджии и одновременно наблюдательного пункта. Именно здесь Катя и увидела «красную комбинацию». И это, оказывается, вовсе не было сонным глюком.
По черной лестнице со второго этажа быстро спускался Игорь Хохлов, приглаживая волосы, застегивая на груди рубашку. Куртку «хаки» – ту самую, утреннюю, измазанную грязью Брыкова болота, он держал под мышкой. Катя видела, как он спустился к кафе, быстро переговорил о чем-то с охранником, а потом направился мимо детского городка в сторону пляжа.
– Синий тебя старит. Вообще это цвет старых дев.
Катя обернулась, привлеченная репликой Анфисы. Ида снова переоделась. Она меняла цвета, как хамелеон. И теперь на ней было узкое синее платье с плечиками, опять в стиле сороковых. На руках – черные перчатки до локтя, а на голове крошечная шляпка-эгретка с вуалью. Наряд шел ей, однако прибавлял возраст. И все же нельзя было не залюбоваться.
– Ну куда так можно пойти? – вопрошала Анфиса.
– Куда угодно. – Ида поправила вуаль.
– Здесь? В Двуреченске? Не смеши меня. И в Москве-то так не особо куда покажешься, разве что в клуб. В ресторан с приятелем? Так сойдешь за его бабку, наглотавшуюся средства Макропулоса, – не унималась Анфиса. – Но шляпку с вуалью я бы, пожалуй, примерила, шляпка смешная.
Ида протянула ей эгретку. Анфиса приладила ее на волосах. И заулыбалась, тут же приклеилась к зеркалу. Вуалетка ей шла. Катя не выдержала и тоже стала примерять.
– Наденьте вот это. – Ида извлекла словно из волшебного сундука еще одно белое платье с пышной юбкой опять же в горох – на этот раз мелкий, бирюзовый. И Катя не удержалась от соблазна.
– Ой, держите меня, – увидев ее, Анфиса всплеснула руками. – Вот это да! Полный финиш!
– Локоны надо подвить и спереди начесать. – Ида оглядела Катю с ног до головы. – Ну, кто сказал, что этот стиль не ваш?
И они самозабвенно погрузились в примерку все новых и новых вещей. Даже толстушка Анфиса не отставала, натягивая на себя перчатки, примеряя беретки, шляпки, прикладывая к себе то то, то это.
– Вот это класс, девочки, только мне на два, нет, на три размера надо больше. Ширше нужно шить, свободнее.
Катя покрасила губы ярко-алой помадой. Никогда прежде на такой шаг не решалась, но сейчас хотелось эксперимента, хотелось эпатажа.
– Надо устраивать себе такие маленькие праздники. – Ида помогала ей застегнуть сзади молнию. – Когда что-то не ладится, когда все кругом не так, плохо, нужно делать себе этот праздник своими руками. Никто другой не сделает, только ты сама. У меня сейчас у самой сложный момент в жизни. Я вам говорила – с работой какая-то хрень, и вообще. Так я перед отъездом сюда шопинг для себя организовала. Психотерапия, скажете? Еще какая действенная. Такой прилив сил сразу, такой эмоциональный подъем. И надо волю себе давать. Понимаете, полную волю всем своим фантазиям. Что мы слышим обычно, что читаем? Что нельзя одеваться эпатажно, крикливо, нужно покупать базовые вещи, инвестировать только в них. А что такое базовые вещи? Дерьмо, настоящее дерьмо: джинсы, маленькое черное платье, белая рубашка, водолазка. Я всю эту хрень просто ненавижу. Это скучно, это такая банальщина. Это все сейчас носят. И все похожи друг на друга, как амебы. А надо отличаться от других. Иногда надо быть непохожей на саму себя. В определенные моменты жизни это может очень пригодиться.
