– То есть на такое счастье мне рассчитывать не приходится? Извините, что у нас с гипотезами?
Он вновь пожал плечами:
– Допустим, в доме было четверо убийц. И после вашего успешного побега тот, кто все это время был в тени, решил: оставлять дружков в живых – опасно.
– Ну да, я же их распрекрасно запомнила.
– Вот именно. А может, он с самого начала планировал от них избавиться? Вопрос, кого он боялся больше – полиции или того же киллера?
– Я правильно поняла, теперь у нас не один киллер, а уже два?
– Гипотетически. И они друг на друга охотятся. Тоже гипотетически.
– А я здесь в каком качестве?
– Вы же девушка сообразительная, подумайте, – серьезно сказал Сазонов.
– У меня сообразительность внезапно кончилась. Уж очень несведуща в киллерских делах.
– Да ничего тут сложного нет, – порадовал Валентин Георгиевич. – Ему важно знать, кого и что вы видели в доме, и убийцу найти.
– Может, ему лучше затаиться, раз уж на него охотятся?
– Может. Но парни из ФСБ, должно быть, надеются: он захочет с обидчиками разобраться. Начнешь спускать подобное – и быстро лишишься репутации.
– Киллер с репутацией – звучит захватывающе.
Сазонов вздохнул:
– Согласитесь, это все-таки не моя вина.
– Да, звезды так сошлись. Вернемся к киллеру, будь он неладен.
– Ну, уж теперь-то вы без меня обойдетесь, – попытался улыбнуться Валентин Георгиевич.
– Киллер с репутацией постарается встретиться со мной в расчете на информацию, а тот самый тип, который был в доме… если я не ошиблась, конечно… станет за мной приглядывать в надежде на эту самую встречу? Охота на охотника. Плюс ребята из ФСБ. Ну и повезло же мне.
– Насчет четвертого вы не ошиблись, – выслушав меня, заявил Сазонов. – Я даже уверен… гипотетически, что ему вы обязаны своим спасением.
– С чего вдруг? Он рассчитывал, что киллер мною заинтересуется?
– Неплохой шанс подобраться к нему. Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы?
– Мне-то что делать?
– Отправляться к маме.
– А если эмиграция мне не подходит?
– Тогда следует всячески помогать господину Иванову.
– Ага, может, переодеться в костюм утки и крякать, сидя в кустах?
– Мой вам совет, если уж так сложилось: будьте внимательны. И обо всех своих новых знакомых незамедлительно сообщайте Иванову. Эти ребята свое дело знают. В конце концов, киллеру нет особого смысла вас убивать, а вот помочь в его поимке – ваша гражданская обязанность.
– Спасибо, что напомнили. А ваша обязанность – защищать меня от этих самых киллеров.
– Не сомневайтесь, ваша безопасность у всех в приоритете…
– Еще как сомневаюсь!
– Вот и поезжайте к маме, – тут он, должно быть, счел, что обязан вдохнуть в меня оптимизм, и продолжил: – Это всего лишь наше предположение. Возможно, Иванов просто решил перестраховаться на тот случай, если киллер в самом деле свяжется с вами, что вовсе не факт. Живите себе спокойно. Сообщайте обо всех своих новых знакомых Иванову и выбросите из головы мысли об убийцах.
– Это вы сейчас серьезно говорите? – нахмурилась я.
– Сказать по правде, я тут много чего наговорил. Вряд ли стоило это делать. Всего доброго. – Он поднялся, подзывая собаку, а я вздохнула.
– Спасибо вам, – произнесла вполне искренне.
Сазонов кивнул и зашагал по аллее, а я попыталась решить, что делать. Ближайшим рейсом к маме? Ее брак может не выдержать очередного испытания. Тогда к папе? Что мешает киллеру объявиться вслед за мной за сотни километров отсюда? Еще и папу под удар подставлю. О родителях не худо бы подумать… А может, Валентин Георгиевич прав, и Иванов особо на успех не рассчитывает? На всякий случай меня на глазах держит? По идее, его коллеги должны за мной следить… Значит, я в безопасности. Или почти в безопасности. Если бы следили, не стал бы он визитку совать с требованием доносить о новых знакомых. Сами бы увидели. Хотя поди разбери, старый это знакомый или новый… Будем верить, что следят, и очень усердно, просто глаз с меня не спускают… И на нашу встречу с Сазоновым внимание обратили? Наживет мужик неприятностей… Ты б о себе думала, а не о Сазонове. Надеюсь, он как-нибудь выкрутится.
Допустим, появится у меня новый знакомый, и что? Не устроит же он мне допрос с пристрастием? В этом нет никакого толку… Поди пойми этих киллеров… Главное – ничем себя не выдать. Не дать повода заподозрить, что я знаю или догадываюсь о его истинном интересе. Сострою из себя сладкую дурочку, авось и прокатит.
Странное дело, я вдруг почувствовала облегчение. Должно быть, мысль о том, что ничего в привычной жизни менять не надо, так подействовала.
Я поднялась со скамьи и побрела к троллейбусной остановке, намереваясь отправиться к сестре.
Выглядела Полина скверно. Глаза красные, взгляд потерянный.
– Пойдем в Сашину комнату, – шепнула она. Из гостиной доносились голоса.
Сбросив туфли, я прошла вслед за сестрой в комнату племянницы. Сашка сидела на полу, строила замок из кубиков.
– Новостей нет? – спросила я, толком не зная, что сказать. Полина покачала головой и отвернулась. – Почему вы с Сашкой здесь, а не в гостиной со всеми? Может, я не вовремя?
– Они меня подозревают, – еле сдерживаясь, сказала Полина.
– В каком смысле? – не поняла я.
– В смысле, это я Пашу убила, чтобы квартиру себе захапать. И деньги.
– Они что, спятили?!
– Наверное, их можно понять, – немного спокойнее продолжила она. – А что? Он был пьян, я подошла и столкнула его в воду.
– Вот так просто, да?
– Мы могли поссориться… Господи, я не знаю, что делать. – Она беспомощно заплакала, Сашка испуганно повернулась, и Полина, давясь слезами, попыталась улыбнуться.
– Мама, ты чего? – спросила девочка.
– Все нормально, милая.
– А где папа?
После этого вопроса сдерживаться Полина уже не могла и разрыдалась, уткнувшись в мое плечо. Вслед за ней испуганно заголосила Сашка, мне пришлось утешать обеих.
Из гостиной, услышав шум, подтянулась родня. Сашку бабушка взяла на руки, на нас косилась с недовольством.
– Нечего ребенка пугать, – заметила зло. – Твои истерики никому не нужны.
– Ей сейчас нелегко, – вступилась я за сестру и очень скоро пожалела об этом.
– А мне легко, по-вашему? Это мой сын, милочка, мой! И я даже толком не знаю, что произошло.
– Да уж, – тут же влез ее муженек, отчим Павла. – Жена найдет себе другого, а мать сыночка никогда…
