— Подыщем что-нибудь другое, — приговаривал Моска, наливая в кружку остатки кофе для Виктора. — Не хуже этого. А может, даже и лучше.
— Ага, найдем, как же… — Риччио не сводил угрюмого взгляда со звездного занавеса. — А если я ничего лучше и искать не хочу? Почему нам этого гада попросту в канал не сбросить? Да-да, так оно будет лучше всего! А чего он за нами увязался?
— Риччио! — Оса смотрела на него с ужасом.
— А что, я не прав? — Голос Риччио звенел от гнева. В глазах у него стояли слезы. — Только из-за этого мерзавца мы теряем нашу звездную обитель. Второй такой нам никогда не найти! Что бы там Сципио ни плел насчет кучи денег и собственного острова! Туфта все это! Этот шпик сюда заявляется, и пожалуйте, нам опять собирать манатки и на улицу выметаться. Это же бред!
Остальные молчали. Да никто и не знал, что на это возразить.
— Когда зима настоящая начнется, здесь наверняка холод будет собачий, — пробормотал наконец Моска.
— Ну и что? Уж не холоднее, чем на улице-то! И Риччио, всхлипнув, закрыл лицо руками. Остальные только растерянно переглядывались.
— Ладно, Риччио, брось, — сказала Оса, присаживаясь рядом с ним и обнимая его за плечи. — Главное, мы остаемся вместе, разве нет?
Но Риччио сбросил ее руку.
— Виктор ни за что нас не предаст, — провозгласил Бо, наливая для своих котят молоко в мисочку. — Я точно знаю.
— Ах, Бо, — вздохнул Моска.
И тут Проспер, все это время не проронивший ни слова, вдруг нерешительно кашлянул.
— Чтобы здесь остаться, вам вовсе не надо сбрасывать этого типа в канал, — выдавил он наконец. — Если мы с Бо отсюда уберемся, ему незачем будет больше здесь шнырять. Это мы навлекли на вас беду, значит, нам и уходить надо. Нам все равно надо удирать отсюда как можно дальше, далеко-далеко. Теперь, когда тетя узнала, что мы в Венеции…
Бо широко раскрытыми глазами смотрел на старшего брата. И Оса повернулась к нему в полном изумлении.
— Чушь! — воскликнула она. — Полная чушь! Куда это ты пойдешь? Мы же все вместе. И ваша беда — это наша беда.
— Вот именно. — Моска кивнул. — Ваша беда — это наша беда. Верно, Риччио?
И он ткнул Риччио локтем в бок, но Риччио промолчал.
— Вы останетесь здесь, а Виктор, сыщик этот, останется в мужском клозете, — продолжала Оса. — Сделаем все, как Сципио задумал. Проберемся в дом синьоры Спавенто, выкрадем у нее это деревянное крыло, отнесем его графу, а потом на пять миллионов будем жить припеваючи на каком-нибудь острове в лагуне, где никто нас не найдет. И этот детектив тоже. А на лодках ездить привыкнуть можно. Во всяком случае, я так надеюсь, — добавила она. Как и у Риччио, у Осы на воде очень быстро начиналась морская болезнь.
— Но тогда нам придется еще и черепаху-мужа кормить, — объявил Бо. — Чтобы с голоду не умер, пока мы Виктора не выпустим.
— Какого еще черепаху-мужа? Чьего мужа? — Моска чуть не подавился своим остывшим кофе.
— Да у Виктора под письменным столом живет, — пробормотал Проспер, в задумчивости теребя пластмассовый веер из коллекции Бо. — Жена его, ну, не Виктора, а черепахи этой, сидит сейчас в картонной коробке у Виктора в клозете. Так что осторожней ходите, а то раздавите еще.
— Ну что, разве я не прав! — взвился Риччио. — Где это видано, чтобы не только об арестантах заботиться, но еще и об их домашней живности! Вы хоть в каком-нибудь кино видели, чтобы гангстеры чьих-то чужих черепах или даже кошек кормили?
— А мы никакие и не гангстеры, — решительно оборвала его Оса. — А значит, не дадим умереть ни в чем не повинной голодной черепахе. Давай, Моска, отнеси наконец кофе этому типу.
ДОМ СИНЬОРЫ СПАВЕНТО
Когда Риччио и Оса собрались уходить, чтобы, как и было условлено, встретиться со Сципио на Кампо Санта-Маргарита, Проспер вдруг решил к ним присоединиться.
Вот уже третий день он из дома не выходил — все Виктора боялся, и теперь его, понятное дело, тянуло на свежий воздух. Моска добровольно согласился остаться охранять арестанта, он чувствовал угрызения совести из-за того, что так бесславно проспал свою ночную караульную смену. А Бо заявил, что останется присматривать за несчастной одинокой черепахой, — на самом деле ему, вероятно, не очень-то хотелось тащиться на Кампо Санта-Маргарита пешком, путь туда был неблизкий.
— Хорошо, тогда последи заодно, чтобы твои котята не охотились за голубкой, — сказала Оса, наградив его на прощанье смачным поцелуем. — Голубка нам еще пригодится.
— Да знаю я, — буркнул Бо, а голубка София, гордо нахохлившаяся на спинке одного из кресел, словно в подтверждение слов Осы, немедленно посадила на сиденье этого кресла солидную белую кляксу.
Моска со вздохом пошел за тряпкой и принялся за уборку.
Путь до Кампо Санта-Маргарита и вправду был далекий. Площадь эта находилась в Дурсодуро, в южной части Венеции, по другую сторону Большого канала. Окаймлявшие площадь дома были, возможно, и не такие изящные и богатые, как на других площадях города, зато многие из них стояли здесь уже больше пяти столетий. Здесь было полно магазинчиков, маленьких кафе и ресторанов, каждое утро открывался рыбный рынок, а в центре площади стоял газетный киоск, словоохотливый владелец которого так много всего успел поведать Риччио об Иде Спавенто. Колокольню Святой Маргариты охранял каменный дракон, и Риччио утверждал, что к его ногам в древние времена тоже пригоняли быков и даже медведей, как и на Кампо Сан-Поло, на севере города.
Площадь, обычно весьма оживленная, сейчас, когда ребята на нее вышли, казалась будто вымершей. День был холодный, дождливый, слякотный, стулья и столики, расставленные прямо на улице перед кафе, сиротливо пустовали, и лишь несколько женщин прогуливались мимо них с детскими колясками. На скамейках под голыми деревьями уныло сидели старики и недовольно поглядывали на небо, которое сегодня напоминало серую простыню, натянутую над городом. Даже штукатурка домов казалась грязной и безжизненной, в этот хмурый, пасмурный день она не в силах была скрыть свой возраст.
Дом, куда им вскоре предстояло нанести непрошеный ночной визит, дом, чертеж которого тем временем не один только Моска уже знал наизусть и часто видел во сне, казалось, тоже тоскливо грезит о своих лучших славных временах. И по внешнему виду его старых, охряно-желтых стен никак нельзя было предположить, что за ними кроется сокровище, за которое кто-то готов выложить пять миллионов лир. О садике за домом, спрятавшемся в толчее домов, можно было догадаться, лишь заранее зная о его существовании. Попасть туда можно было, только пройдя в перекрытый аркой переулочек и обнаружив там неприметный вход, больше напоминавший черную щель между Каза Спавенто и соседним домом.
Риччио этот переулочек уже давно и тщательно обследовал вместе с Моской. Они уже и на стену взбирались, за которой сад находился, и разглядывали его пустые зимние клумбы и посыпанные галькой дорожки. А сегодня Риччио хотел еще раз туда пробраться, на сей раз вместе со Сципио. Но Сципио все не было. Время шло, а Риччио, Проспер и Оса все еще ждали у газетного киоска. К ним недоверчиво принюхивались собаки, мимо них опасливо прокрадывались кошки, жадно посматривая на жирных голубей, женщины с тяжеленными сумками брели по мокрой брусчатке, а Сципио все не показывался.
