Если вы и скромны, и мужественны, цельность приходит естественным путем. Цельность означает, что ваша жизнь строится на принципах, а ваша надежность исходит изнутри наружу, а не идет снаружи внутрь. Как выразился один мой друг, цельность – это «поддержание высочайшего уровня честности во всех отношениях».
Цельности не добиться, если не хватает скромности. Однако даже если человек скромный, но ему не хватает мужества отстаивать свои убеждения, о цельности можно лишь мечтать. Такие люди двуличны и лицемерны, они руководствуются тем, что я называю личной этикой, а не этикой характера. Они демонстрируют личные качества, никак не связанные с этическими стандартами истинного характера. Их личные качества – подделка. Фальшивая цельность означает, что надежность человека находится за пределами его личности. Он надежен ровно настолько, насколько надежным считают его окружающие. Степень надежности определяется путем сравнения с другими, так что сравнение должно быть в его пользу.
В конце книги «Семь навыков высокоэффективных людей» я признался читателям, что мне пришлось потратить немало сил на борьбу со своими недостатками, но эта борьба стоила усилий: она самоценна, поскольку придает смысл моей жизни и вдохновляет меня на любовь, служение и новые начинания. Этот вызов – цельная жизнь – моя неизменная цель.
Именно поэтому я всю жизнь веду диалог с самим собой. Я спрашиваю себя: имею ли я право учить других тому, чему сам не всегда следую? В ходе этого диалога я открыл для себя истину, о которой говорил психолог Карл Роджерс: «Самое личное и есть самое общее». Многие люди тоже ведут с собой такой же диалог.
Кроме того, я понял, что разговор с самим собой – это поле битвы, сражаясь на котором извлекаешь важные уроки. Чем ближе подходишь к пониманию того, кто ты на самом деле, тем лучше постигаешь сущность всего и вся. И, как ни странно это звучит, именно так создается взаимозависимость с другими людьми.
Этот урок преподал нам экономический кризис. В последние годы закрылось множество компаний. Финансовая система буксует, потому что ее деятельность не всегда отвечала требованиям цельности и моральным устоям. Многие известные компании канули в небытие, а все потому, что им не хватало скромности и осознания своего места в реальности. Некоторым компаниям пришлось вглядеться в свои ценности и принципы.
Многих из нас обстоятельства научили скромности, но гораздо лучше было бы, если бы скромность и смирение мы выбрали самостоятельно. Развивай мы в себе внутреннюю безопасность и смирение, и к скромности нас призывала бы наша совесть, а не критическая ситуация.
Не разобравшись в себе и не познав себя, мы продолжим проецировать свои мотивы на внешний мир. В силу того, что наше видение ограниченно, мы и дальше будем считать, что мир такой, каким мы его видим, ошибочно принимать то, что видим снаружи, за то, что кроется внутри, и потому неверно понимать себя, других и весь мир. Чтобы познать себя, придется пройти через честный, но болезненный самоанализ.
Три сущности в одной
У каждого из нас есть три сущностных «я» – общественное (публичный образ и личность), личное (то, какими мы бываем с семьей, с самыми близкими нам людьми) и глубинное, тайное «я» (наша внутренняя сущность, которая постоянно проверяет сценарий нашей жизни – наши мотивы, склонности и привычки, уходящие корнями в генетический код, окружение и социальные условия). Цельность формируется – или, напротив, разрушается – нашей глубинной, тайной сущностью.
Большинство людей, основываясь на своем публичном «я», пытаются распространять свое влияние по принципу «снаружи внутрь». Однако высокоэффективные люди, направляемые своим глубинным «я», используют подход «изнутри наружу». Тот, кто способен показать, кто он есть на самом деле, глубоко внутри, завоевывает доверие людей.
Как только вы лучше узнаете себя и откроетесь влиянию на личном и тайном уровнях, вы сможете лучше оказывать влияние на других. Когда окружающие вас люди чувствуют, что вы открыты для влияния и обратной связи, они открываются для вас. Так что если вы хотите больше влиять на других, для начала следует лучше узнать себя.
Великие умы учили нас: «познай себя», «овладей собой» и «отдай себя». Я настаиваю на том, что именно в этой последовательности заключена великая сила.
Например, представьте: до меня дошел слух, что вы говорите и делаете что-то, способное нанести мне вред. Но, зная себя, я говорю себе: «Перед тем как отреагировать на эту новость, и отреагировать слишком бурно, Стивен, вспомни-ка, что у тебя есть параноидальная склонность предполагать, будто окружающие настроены против тебя. Так что не стремись интерпретировать чужие слова в духе своей паранойи. Лучше поговори с теми, кто тебе об этом рассказал, и постарайся получить дополнительную информацию».
А теперь посмотрим, что произойдет. Стоит мне учесть мои параноидальные наклонности и получить дополнительную информацию, я обнаруживаю, что у моих страхов нет никаких оснований. И будучи цельной личностью, я могу сказать себе: «Я очень расстроен, но пытаюсь реагировать как ответственный человек и не впадать в истерику». Я использую знание о себе и принимаю на себя ответственность за свои поступки. Я не нападаю на вас из-за того, что до меня дошел какой-то слух. И таким образом, когда вы и я вступаем во взаимодействие, я позволяю вам влиять на себя.
Легендарный психолог Карл Роджерс говорил, что когда наша внутренняя конгруэнтность
[20] нарушена, мы используем различные способы психологической защиты, такие как отрицание, интеллектуализация, рационализация или проекция. Проекция – это когда человек приписывает свои мысли, чувства, мотивы другим людям. Мы судим других по их поведению, а себя – по нашим намерениям.
Я принимал участие в эксперименте, который проводился в Вефиле. Ученые изучали воздействие психологического диссонанса на группу испытуемых, чтобы определить, какие защитные механизмы люди используют в критические моменты. Они определяли, кто использовал интеллектуализацию, кто – рационализацию, кто – отрицание, а кто – проекцию. Затем распределяли участников по группам в соответствии с типом реакции и раздавали задания.
Я оказался в числе тех, чьим защитным механизмом была интеллектуализация. Можете себе представить, на что была похожа наша группа – кучка ученых, выбравших свою профессию отчасти потому, что та надежна и безопасна. Мы уходили в себя и прятались за теоретическими абстракциями. Получив задание, которое мы должны были выполнить совместно, мы так и не смогли найти его решение, потому что нас парализовала склонность к бесконечному анализу и толкованиям.
Вторая группа, в которую собрали тех, кто был склонен к проекции, тоже топталась на месте: участники были заняты тем, что примеряли друг на друга собственные мотивы.
