Когда кавалькада выбралась на берег, все пустились рысью. Княжна ударила хлыстом свою лошадь и помчалась во весь дух по узкой, опасной дороге. Это произошло так быстро, что Печорин едва смог ее догнать, и то только когда она уже присоединилась к остальному обществу.
На обратном пути княжна говорила и смеялась поминутно. В ее движениях было что-то лихорадочное. На Григория Александровича она не смотрела. Все заметили эту необыкновенную веселость. Княгиня внутренне радовалось, глядя на свою дочку, а у той просто случился нервический припадок: Печорин не сомневался, что она проведет ночь без сна и будет плакать.
Наконец, уже на подъезде к Пятигорску, княжна придержала свою лошадь, так что Григорий Александрович оказался возле нее. Он видел, что ее беспокоит его молчание, и завел разговор о предстоящем бале. Княжна была рада, что он поднял эту невинную тему, но Печорин знал, что это из-за смущения, и рано или поздно она захочет поговорить о поцелуе.
Он пригласил ее на мазурку.
– Я думала, что вы танцуете только по необходимости, как в прошлый раз, – сказала княжна, улыбнувшись.
– Вовсе нет.
Княжна была серьезна. Кажется, исповедь и неожиданный поцелуй Печорина глубоко поразили ее. Куда девались живость, кокетство, капризы, дерзкая мина, презрительная улыбка и рассеянный взгляд?
Теперь Грушницкому с его шинелью не светит ничего, даже доброго слова. Григорий Александрович внутренне торжествовал, но был сдержан. Если бы он не знал, что будет дальше, все это могло бы оказаться не так уж и скучно.
– Правду говорят, что в Петербурге вы кого-то заставили отравиться из-за любви? – спросила вдруг княжна, застав Печорина врасплох.
Он мучительно побледнел, стиснув зубы.
Княжна заметила это, и взгляд у нее стал испуганный. Кажется, она пожалела, что задала свой вопрос, но не знала, как исправить содеянное.
– Не верьте сплетням, – проговорил, наконец, Григорий Александрович, заставив себя улыбнуться. – Они имеют свойство выдвигать на первое место самое плохое и искажать все остальное. В конце концов от них не остается ни слова правды.
– Простите меня! – прошептала княжна, поникнув.
– Не стоит об этом, – ответил Печорин, стараясь говорить спокойно и равнодушно. – Прошлое хорошо тем, что уже не существует.
* * *
Григорий Александрович пообедал в ресторации, где начинались приготовления к балу.
Издалека то и дело доносились взрывы – там прокладывали динамитом горную дорогу. Иногда это приводило к обвалам, и тогда слышно было, как катятся по склонам валуны и разбиваются у подножия на куски. Их гибель заставила Печорина вновь вспомнить о том, зачем он взял отпуск и приехал в Пятигорск. В последнее время он все чаще возвращался к этому в мыслях – должно быть, чувствовал, что над ним сгущаются тучи. У Григория Александровича всегда была сильно развита эта редкая и полезная, особенно на войне, способность – ощущать приближающуюся опасность. А в маленьком солнечном кавказском городке она была разлита буквально повсюду – Пятигорск пропитался ядом, который не замечали отдыхающие, но миазмы которого ясно ощущал Печорин.
После обеда Григорий Александрович зашел к Вернеру. Доктор был дома, но собирался уходить. Его дожидался какой-то пациент – вероятно, из новых, еще не успевший разузнать о плачевной репутации эскулапа.
– Что вы знаете о меле? – спросил Печорин, наблюдая за тем, как Вернер собирает медицинский саквояж.
– О меле? – переспросил доктор, придирчиво разглядывая скальпель, прежде чем положить его в кожаное отделение для инструментов. – Каком меле?
– О колдовском, разумеется. Тот, которым чертят на грифельной доске в гимназиях, меня мало интересует.
– Не знаю, чем продиктован ваш вопрос, – ответил, защелкнув саквояж, Вернер. – Неужели вы подозреваете, что тот мелок, который нашелся в гроте, может иметь отношение к черной магии? Во всяком случае, в колдовстве я вам не помощник. Если хотите, поговорите с мадам Зефой.
– Что еще за мадам? Местная гадалка? Я давно уж заметил, что в каждом месте, даже самом захолустном, непременно сыщется старуха или вдова, составляющая гороскопы и раскидывающая карты для всех желающих.
– И за скромную мзду, – с усмешкой добавил Вернер. – Да, кое-кто в этом роде есть и в Пятигорске. Большой популярностью пользуется мадам Зефа. Но я не уверен, что она имеет хоть какое-то отношение к настоящему колдовству. Так что сможет ли она рассказать вам про мел, большой вопрос. Но вы спросите. Я дам вам адрес. Проводил бы, но не по пути, а я, изволите видеть, спешу.
* * *
Григорий Александрович добрался до маленького домика с покатой крышей за четверть часа. На логово старой колдуньи постройка не походила. Хотя, возможно, это был лишь вопрос времени, поскольку и черепица, и покосившиеся ставни давно нуждались в ремонте.
Зайдя за ограду, по выложенной плоскими булыжниками дорожке Григорий Александрович подошел к крыльцу и поднялся по скрипучим ступеням. Какое-то вьющееся растение с бледными анемичными цветами оплетало столбы, поддерживавшие козырек над ступенями. Рыжий кот метнулся в кусты, едва Печорин взглянул в его сторону. Все здесь свидетельствовало о запустении и отсутствии заботы хозяйки.
Григорий Александрович постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел в дом.
– Кто там? – донесся до него женский голос, довольно молодой и звонкий.
В прихожей пахло воском, ладаном и еще какими-то благовониями. Сквозь эту смесь пробивался дух капусты, которая, верно, готовилась на кухне.
Печорин двинулся вперед и вскоре увидел женщину в черном платье, чье лицо скрывала густая вуаль, явно опущенная второпях и оттого сидевшая несколько косо.
– Мадам Зефа? – спросил он.
– Она самая. Вы пришли погадать? Я сейчас не принимаю, обычно назначаю на вечер.
– Меня не интересуют предсказания, – ответил Григорий Александрович. – Во всяком случае, ваши, мадам.
– Тогда зачем пожаловали? – голос у женщины стал настороженный.
– Известно ли вам что-нибудь о меле, используемом в колдовстве?
Похоже, вопрос застал мадам Зефу врасплох.
– Я не даю бесплатных консультаций, – выговорила она наконец.
– Прекрасно, потому что я готов вам заплатить. – Григорий Александрович сел на ветхое кресло возле круглого стола, крытого черной, довольно потертой скатертью. Положил перчатки на колено. – Итак?
Гадалка помолчала. Кажется, она внимательно изучала посетителя сквозь вуаль.
– Что именно вас интересует?
– Абсолютно все.
– Для чего?
– Этого я сказать вам не могу.
– Собираетесь воспользоваться черной магией?
– Скорее напротив – разрушить злые чары.
