Теперь можно было ждать. Если преступник замыслил этой ночью убийство, то кто явится первым – он или жертва? Почему-то Печорин был уверен, что женщины сами приходили в грот, чтобы быть убитыми. Или они явятся вместе, решил он. Если некто назначает свидание, а затем ведет…
Он не успел додумать мысль до конца, потому что поднял глаза и увидел на потолке, образованном из плотно пригнанных друг к другу камней, нечто, похожее на рисунок!
Белые тонкие линии слабо светились, складываясь в фигуру, напоминающую круг, внутри которого располагались знаки. Символы были Печорину незнакомы. Он встал и протянул руку, но остановил движение, потому что в кончиках пальцев закололо. Григорий Александрович постоял в нерешительности, не зная, что предпринять. В воздухе разливалось странное ощущение, какое бывает во время грозы, если воздух чересчур наэлектризован.
Вдруг Печорин почувствовал, что в его собственном кармане также возник какой-то магнетический процесс. Он опустил туда руку и нащупал нечто маленькое, при этом пальцы почти обожгло. Тем не менее Григорий Александрович извлек из кармана кусочек мела, подобранный в гроте в прошлый раз. Белый осколок ярко светился, вызывая тупую боль. Чувствовалось, что в нем заключена рвущаяся наружу сила!
Григорий Александрович прекрасно помнил, что, когда он осматривал грот вместе с Вернером, рисунка на потолке не было. Значит, его либо нанесли позже, либо… либо линии становились видимыми лишь ночью!
Теперь Печорин чувствовал, что в воздухе разливается запах тления. Эфир густел, дышать становилось все труднее.
Григорий Александрович, повинуясь наитию, убрал в карман мелок, а вместо него достал листок бумаги и короткий карандаш, которые всегда носил с собой, чтобы делать наброски кавказских пейзажей – эта привычка появилась у него очень быстро после того, когда он начал службу в горах. Большую часть своих рисунков он оставил в крепости на попечении Максима Максимыча, своего бывшего начальника, но несколько, особо дорогих сердцу, привез в Пятигорск, хотя иногда и задумывался: зачем? Не лучше ли было похоронить их там, в прошлом, вместе с горькими воспоминаниями о Бэле? Но сейчас предаваться ностальгии было некогда: Печорин принялся тщательно срисовывать знаки, покрывавшие потолок грота. Дело шло медленно, потому что все эти линии не имели для Григория Александровича ни малейшего смысла.
Вдруг Григорию Александровичу показалось, будто снаружи затрещали ветки!
Он быстро спрятал листок в карман и достал пистолет. Прислушался: ничего!
Печорин попятился к фонарю, чтобы его не заметили сразу, как войдут. Его охватил охотничий азарт: возможно, не зря он устроил засаду! Григорий Александрович подобрался, как дикий зверь, поджидающий добычу.
Прошла, наверное, минута. Все было тихо. Или убийца выжидал, почуяв опасность, или ветки затрещали из-за… Бог его знает, из-за чего!
А может, просто-напросто тот юродивый добрался до грота и теперь бродит вокруг?
Печорин чувствовал, как вдоль позвоночника стекает пот. Он больше не мог просто стоять и ждать. Все его существо требовало немедленного действия.
Григорий Александрович шагнул вперед и прокрался к выходу из грота. Выглянул, надеясь, что в темноте его не увидят. Но он и сам ничего не мог разобрать во мраке.
Справа снова хрустнула ветка!
Печорин резко повернул голову и всмотрелся в заросли. Был ли у убийцы пистолет, или он пользовался исключительно шашкой? Во всяком случае, это нужно выяснить, иначе зачем Григорий Александрович пришел сюда среди ночи?
«Чтобы в очередной раз сыграть с судьбой», – дал он сам себе честный ответ.
Несколько лет назад Печорин понял, что не понимает, зачем живет на этом свете. Блеск светских салонов и прочие прелести столичной жизни наскучили ему довольно быстро, и он часто думал, есть ли у его существования высшая цель, или он просто плывет по реке жизни вместе со всеми, дожидаясь известного и неизбежного конца.
С тех пор вопрос этот не давал Печорину покоя. Как узнать, приготовила ли судьба для тебя нечто значительное, или тебе суждено скользнуть по земле бледной тенью и кануть в небытие, не оставив следа?
Григорий Александрович не раз испытывал свою фортуну, силясь понять, нужен ли он этому миру, или смерть его ничего не изменит. И вот теперь он снова ставил на кон свою жизнь, потому что явился ночью в этот грот не только ради ареста преступника, но и чтобы в очередной раз задать судьбе вопрос: «Есть ли у меня предназначенье? А если нет, то зачем ты бережешь меня?!»
Все это пронеслось в голове Печорина за мгновение. Он привык быть с собой предельно откровенным, потому что лишь таким образом мог понять причины собственных поступков и осознать мотивы, управляющие человеком.
Григорий Александрович быстро вернулся к дальней стене грота, поднял фонарь и вышел.
Сразу почувствовалась разница межу атмосферой в гроте и снаружи: Печорина будто обдало свежестью, хотя ночь выдалась довольно теплой. Вдохнув полной грудью, он выставил пистолет перед собой, готовый спустить курок в любую секунду, и двинулся к деревьям.
Если уж быть честным до конца, сказал себе Григорий Александрович, вглядываясь в темноту, то дело не только в том, чтобы убедиться в своей необходимости миру. Помимо этого, ему доставляло удовольствие то возбуждение, которое охватывало весь организм и приводило в трепет душу во время опасности.
Треск повторился, и на этот раз Григорию Александровичу показалось, что звук раздался чуть дальше – кто-то отступал вглубь зарослей. Медлить было нельзя: преступник мог удрать или спрятаться! Сейчас, в темноте, это не составило бы для него труда.
Печорин сорвался с места и побежал, совершенно забыв, что у того, кто скрывается во мраке, тоже может быть пистолет!
Фонарь раскачивался во все стороны, и огонь бешено метался среди стволов кипарисов, не столько освещая путь, сколько превращая все вокруг в жутковатую пляску света и теней. Цветник приобрел совершенно нереальные очертания, так что иногда даже трудно было разобрать направление.
Но вот впереди между деревьями мелькнул удаляющийся силуэт!
– Стой! – завопил Печорин, прибавляя скорости. – Стой, а то убью! – Он пальнул наугад, не рассчитывая попасть, а только чтобы испугать.
Тот, кто бежал впереди, не послушался.
Григорий Александрович преследовал добычу, думая лишь о том, чтобы не зацепиться за какой-нибудь корень и не упасть. Он был близок к цели: преступник почти оказался в его руках!
Деревья вдруг кончились, лабиринт теней и света исчез, и Печорин неожиданно для себя выскочил на какую-то аллею.
Человек улепетывал по ней. Глупо! Даже зайцы, удирая от своры гончих, выбирают широкие пространства, позволяющие делать резкие броски в стороны. Отец Григория Александровича любил псовую охоту, так что он видел подобное не раз.
Печорин выхватил второй пистолет, прицелился и спустил курок. Оглушительно грянул выстрел.
