– У нас с собой ветчина, – сказал Гард, опуская явно набитую едой сумку на песок.
– Чур я развожу костер, – весело крикнула Влада, сбрасывая туфельки и моментально исчезая.
Гард хмыкнул, с улыбкой посмотрел ей вслед и бросился догонять. Интересно, они не забудут, что пошли за дровами?
Парочка, как ни странно, вернулась быстро. Директор нес охапку дров, Влада что-то весело рассказывала, вертя в руках белый цветок.
Эжен, до этого смотрящий вдаль, привязал лодку к камню, вытащил корзину и сгрузил ее возле горящего костра, который за одну минуту успела соорудить его сестра. Колдуны дружно достали свои припасы, но землянику Эжен отдавать им отказался. Я пожала плечами и принялась помогать Владе и Гарду выставлять еду на расстеленную скатерть. Эжен скинул темный плащ, под которым обнаружилась белая рубашка и черные штаны, разулся. И все это в молчании, которого я совсем не понимала.
Обиделся? Чем-то расстроен?
Когда ветчина, нанизанная на прутики, принесенные Сатаром, подрумянилась, мы стали завтракать. Солнце тем временем поднялось еще выше, стало жарко.
– Поплаваем? – предложила Влада.
– Разумеется, – отозвался Лан.
– Риана, у меня запасной купальник есть. Нужен? – уточнила колдунья.
Я смутилась.
– Я плавать не умею, – отозвалась осторожно, принимая из ее рук сверток.
– Научить? – спросил Эжен, рассматривая линию горизонта.
– Я бы просто на мелководье погуляла, – ответила совсем тихо.
Не нравится мне его настроение.
– Я позже присоединюсь. Директор Эжен, покажите мне дом, – мягко попросила я.
Мужчина посмотрел на меня. Золотистые глаза засияли. Или мне показалось?
– Да, Риана. И знаешь, меня так убивает твои «директор» и «профессор». Может, все же по имени будешь звать, а? Хотя бы тогда, когда мы не в академии.
Покачала головой. Я могла сколько угодно про себя называть его по имени, но перешагнуть черту, за которой наши отношения изменятся, не получалось. Что-то внутри упорно не давало мне этого сделать. Возможно, прошло слишком мало времени, чтобы идти дальше. Эжен вздохнул и поднялся с песка.
– Нам туда, – указал он на деревья.
Дом был двухэтажный, большой и просторный. Солнечные зайчики плясали по стенам. Светлая мебель во всех комнатах приятно радовала глаз. Тут и библиотека имелась, как выяснилось, и подвал, забитый до отказа едой, на которую были наложены заклинания, чтобы не портилась. Открытую веранду с другой стороны дома оплетали розы. Причем белые и красные, других словно не было. Я всегда думала, что они растут кустами, но здесь цветы укрыли все доступное пространство. Наверняка магия.
– Нравится? – спросил Эжен, усаживаясь на перила.
– Очень, – ответила, подходя ближе.
– Хочешь? – показал он взглядом на землянику.
Я даже не заметила, что колдун ее с собой прихватил.
– Да, – не стала я отказываться, заметив, что Эжен улыбнулся.
Придвинулся ближе, примостил чашку на коленях, потянулся за ягодой. Я решила от него не отставать. Завтрак был сытный и вкусный, но земляника… За все те годы, когда я жила у Барисы, это было практически единственное доступное лакомство. Хозяйка трактира каждый кусок хлеба считала, даже когда заболел Орас, я с трудом выпросила у нее мешочек с травами. А уж ягоды…
– О чем ты думаешь, Риана? – мягко спросил Эжен.
– О ягодах, – честно ответила я. – Они росли там, где я жила. И летом я брала с собой Ораса, чтобы их собирать.
Это были счастливые для меня воспоминания.
– А вы?
– Позволь мне не отвечать на этот вопрос, – как-то странно усмехнулся он. – Последний раз я давно ел землянику. Когда здесь жил.
В ответ я улыбнулась. Наверное, для него это тоже приятные воспоминания, несмотря на причину, по которой Эжен оказался на острове.
– Почему ты не хочешь перейти на «ты», Риана? – неожиданно спросил колдун, убирая пустую чашку и притягивая меня к себе.
– Вы преподаватель, – ответила я первое, что пришло в голову.
– И только? – осторожно спросил он.
Еще я безумно в тебе нуждаюсь. И не признаюсь в этом порою даже себе.
– Ваша дружба тоже для меня важна, – отозвалась я. – Но мне бы не хотелось переступать допустимые границы в отношениях между преподавателем и студенткой.
Просто боюсь, что не ответишь взаимностью. И как мне тогда жить?
– Мне нужно время, – шепотом созналась я.
Взгляд Эжена стал сияющим.
– Я могу надеяться, что когда-нибудь все изменится?
– Можете, – тихо ответила я, утопая в золоте его глаз и сама себе противореча.
Эжен поднес мою ладонь к губам и медленно поцеловал, не сводя с меня взгляда. И сердце замерло, дыхание сбилось. И зачем так улыбаться, видя мою реакцию?
– Вы обещали мне рассказать о ледяных ласточках, – перевела я тему разговора в иное русло.
– Расскажу, – тоже шепотом ответил он, не отпуская моей руки. – Ледяные ласточки, согласно легенде, родились из слез Фреи. Она влюбилась в Арласа, бога света. Он ответил ей взаимностью. Но по своему положению влюбленные были не равны. У каждого имелись свои обязанности перед миром. Фрея предназначалась в жены богу морей Гремеану. Арлас обязан был жениться на богине плодородия Диамаре. Такое случается, оказывается, не только среди людей, но и среди богов. Только любовь Арласа и Фреи была столь сильна и искренна, что высшим силам никакими чарами не удалось ее уничтожить. И боги обманом разлучили влюбленных, – вздохнул Эжен, поглаживая мое запястье. – Фрея и Арлас оказались заперты в разных местах. Она – в особом мире, где ты была. Он – на небесах. Хранительница магии тосковала настолько сильно, что чуть от горя не умерла. Бог сходил с ума от разлуки с любимой, а магия его таяла.
Наступили темные времена. Поскольку тепла не хватало, на полях случился недород, и повсюду настали холод и голод. Следом шла смерть, – прошептал Эжен так, что я вздрогнула. – Хранительница магии видела, что творится в мире, понимала, что Арлас ее не забыл и по-прежнему любит. Это давало ей силы и надежду на лучшее, но в то же время заставляло ужасаться неизбежной гибели мира. Фрея решила дать Арласу о себе весточку, но не знала, как это сделать. Она плакала. И слезы ее оказались чисты и прекрасны. Но в них не было тепла. Они скатывались по щекам хрустальными льдинками, превращаясь в крошечных птиц. Так появились ледяные ласточки, – закончил рассказ темный колдун.
– Они долетели до ее возлюбленного? – встревоженно спросила я.
– Да. И дали надежду. Именно ледяная ласточка помогла ему сбежать с небес и вернуться к Фрее, – ответил Эжен, смотря на меня и улыбаясь.
