Ее пальцы порылись в кармане. Когда она вынула их, что-то
сверкнуло. Она повернула это на свет. Она держала перстень с печатью нашего
отца.
— Где ты его достала? — спросил удивленно Рэндом.
— Да, где?
Бенедикт шагнул к ней и протянул руку. Она отдала ему
перстень. Он внимательно изучил его.
— Это отцовский, — подтвердил он. — Как вы
знаете, у него есть маленькие метки сзади, которые я видел раньше. Зачем он
тебе?
— Во-первых, убедить вас, что я действую правильно,
когда сообщу вам его приказы, — ответила она.
— Откуда ты вообще знаешь его? — заинтересовался
я.
— Я повстречалась с ним во время его затруднений
некоторое время назад, — сообщила она нам. — Фактически, можно
сказать, что я помогла ему избавиться от них. Это случилось после того, как я
встретила Мартина и стала относиться к Амберу более сочувственно. Но, впрочем,
ваш отец тоже очень обаятельный и убедительный человек. Я решила, что не могу
просто стоять и смотреть, как он остается пленником у моей родни.
— Ты знаешь, как он вообще попал в плен?
— Я знаю только, что Бранд добился его присутствия в
достаточно далеком от Амбера Отражении, чтобы его можно было взять. Я считаю,
что это было связано с ошибочным поиском несуществующего магического
инструмента, могущего исцелить Лабиринт. Теперь он понимает, что сделать это
может только Камень.
— То, что ты помогла ему вернуться… как это повлияло на
твои отношения с твоим собственным народом?
— Не слишком хорошо. Я временно без дома.
— И ты хочешь иметь его здесь?
Она снова улыбнулась.
— Все зависит от того, как обернется дело. Если мой
народ добьется своего, я с такой же скоростью вернусь — или останусь с тем, что
сохранится от Отражений.
Я вытащил Карту и взглянул на нее.
— Что насчет Мерлина? Где он теперь?
— Он у них. Я боюсь, что теперь он может быть их
человеком. Он знает о своем происхождении, но они долгое время занимались его
воспитанием. Я не знаю, сможет ли он вырваться.
Я поднял Карту и пристально посмотрел на нее.
— Бесполезно, — сказала она. — Они не
функционируют между здесь и там.
Я вспомнил, как трудна была связь по Карте, когда я
находился на краю этого места. Но все равно попробовал.
Карта стала холодной в моей руке и я потянулся. Возникло
самое слабое мерцание ответного присутствия. Я попробовал усерднее.
— Мерлин, это Корвин. Ты слышишь меня? — сказал я.
Я, кажется, услышал ответ. Он, казалось, был: «Я не могу». А
затем ничего. Карта потеряла свою холодность.
— Ты дозвался его? — спросила она.
— Я не уверен, — сказал я. — Но думаю, что
да. Но только на миг.
— Лучше, чем я думала, — заметила она. — Либо
условия хорошие, либо ваши умы очень схожи.
— Когда ты размахивала отцовской печаткой, ты говорила
о каких-то приказах, — заметил Рэндом. — Каких приказах? И почему он
шлет их через тебя?
— Тут дело в своевременности.
— Своевременности? Черт подери! Да он только утром
уехал отсюда!
— Ему надо было закончить одно дело, прежде чем он был
готов для другого. Он не имел представления, сколько на это уйдет времени. Но я
была в контакте с ним как раз перед тем, как явиться сюда — хотя я едва ли была
готова к приему, который получила — и теперь он готов начать следующую фазу.
— Где ты с ним говорила? — спросил я. — Где
он?
— Я не имею представления, где он. Он вступил со мной в
контакт.
— И…
— Он хочет, чтобы Бенедикт атаковал немедленно.
Жерар, наконец, зашевелился в огромном кресле, где он сидел
и слушал. Он поднялся на ноги, заткнул большие пальцы за пояс и посмотрел на
нее сверху вниз.
— Подобный приказ должен исходить прямо от отца.
— От него и исходит, — заявила она.
Он покачал головой.
— Это не имеет смысла, зачем вступать в контакт с тобой
— лицом, которому мы имеем мало причин доверять — а не с одним из нас?
— Я считаю, что он в то время не мог дозваться вас. С
другой стороны, он был способен дозваться меня.
— Почему?
— Он воспользовался не Картой. У него моей нет. Он
воспользовался резонирующим эффектом Черной Дороги, схожим со средством,
благодаря которому Бранд однажды бежал от Корвина.
— Ты много знаешь о том, что происходило.
— Да. У меня есть еще источники при Дворе, а Бранд
переправился туда после вашей борьбы. Я кое-что слышала.
— Ты знаешь, где наш отец сейчас? — спросил
Рэндом.
— Нет. Но я считаю, что он направился в настоящий
Амбер, посоветоваться с Дворкиным и вновь изучить повреждения первозданного
Лабиринта.
— Для какой цели?
— Не знаю. Вероятно, чтобы решить, какой курс ему
выбрать. Тот факт, что он дозвался меня и приказал атаковать, скорей всего
означает, что он решил.
— Давно вы связывались?
— Всего несколько часов назад — по моему времени. Но я
была далеко отсюда в Отражении. Я не знаю, какая тут разница во времени. Я
слишком новенькая в этих делах.
— Так, значит, это могло быть чем-то крайне недавним?
Возможно, лишь несколько минут назад, — задумчиво произнес Жерар. —
Почему он говорил с тобой, а не с одним из нас? Я не верю, что он не мог
связаться с нами, если бы он пожелал.
— Наверное для того, чтобы показать, что он смотрит на
меня положительно.
— Все это может быть полной правдой, — заявил
Бенедикт. — Но я не двинусь без подтверждения этого приказа.
— Фиона все еще у первозданного Лабиринта? —
спросил Рэндом.
— В последний раз когда я слышал, она разбила там свой
лагерь, подтвердил я. — Я понимаю, что ты этим хочешь сказать…
Я взял Карту Фи.
— Потребовалось больше, чем один из нас, чтобы
выбраться оттуда, — заметил он.
— Верно. Поэтому помоги мне.
Он поднялся, подошел ко мне. Бенедикт и Жерар тоже
приблизились.
