Бранд не двигался. Я подумал, что лучше не открывать своего
присутствия. Должно быть что-то такое, что я мог сделать. Я бросил еще один взгляд,
мысленно фотографируя местность, прежде чем отпрянуть назад. Было несколько
камней по пути влево, но они простирались недостаточно далеко. Я не видел
никакого пути, каким бы я мог подкрасться к нему.
— По-моему, нам придется рискнуть и броситься на
него, — услышал я слова Рэндома. — Я не вижу ничего иного. А вы?
Прежде, чем ему кто-нибудь ответил, произошла странная вещь:
день начал светлеть.
Я оглянулся кругом, ища источник освещения, а затем поискал
его над головой.
Тучи все еще были там. Сумасшедшее небо за ними выкидывало
свои фокусы. Но в тучах была яркость. Они побледнели и теперь пылали, словно
загораживали солнце. Даже пока я смотрел, было воспринимаемое глазом
просветление.
— Что это он теперь затеял? — спросил Чантрис.
— Насколько я могу судить — ничего, — ответила
Фиона. — Я не верю, что это его рук дело.
— Тогда чье же?
Не было никакого ответа, что я мог расслышать.
Я следил, как тучи становились все ярче. Самая большая и
яркая из них закружилась так, словно ее взболтали. Внутри нее метались,
выстраиваясь, силуэты. Контур начал принимать форму.
Подо мной на поле шум битвы уменьшился. Сама гроза онемела,
когда возникло видение. Что-то определенно формировалось над нашими головами
черты огромного лица.
— Сказано же, я не знаю, — услышал я слова Фионы в
ответ на что-то невнятно произнесенное.
Прежде, чем оно кончило обретать форму, я понял, что в небе
было лицо отца. Ловкий этот фокус, и я к тому же понятия не имел, что он собой
обозначал.
Лицо шевельнулось, словно он оглядывал нас всех. Там были
морщины напряжения и что-то вроде озабоченности в выражении его лица. Яркость
еще немного возросла, губы шевельнулись.
Когда до меня дошел его голос, он был, скорее, на обычном
разговорном уровне, чем ожидаемым мною гулом.
— Я отправляю вам это послание, — произнес
он, — перед попыткой ремонта Лабиринта. К тому времени, когда вы получите
его, я уже преуспею или потерплю неудачу. Оно будет предшествовать волне Хаоса,
которая должна сопровождать мою попытку. У меня есть причины считать, что эти
усилия окажутся для меня смертельными.
Его глаза, казалось, пробежали по полю.
— Радуйтесь или горюйте, — продолжал он. —
Как вам угодно. Потому что это либо начало, либо конец. Я отправлю Камень
Правосудия Корвину, как только кончу пользоваться им. Я поручил ему донести его
к месту столкновения. Все ваши усилия будут напрасны, если нельзя будет
отвратить волну Хаоса. Но в том месте с помощью Камня Корвин сумеет сохранить
вас, пока она не пройдет.
Я услышал смех Бранда, теперь он казался совершенно
обезумевшим.
— С моим уходом, — продолжал голос, —
проблема наследования переходит к вам. У меня были на этот счет свои пожелания,
но теперь я вижу, что они были бесплодными. Следовательно, у меня нет иного
выбора, кроме как оставить это на роге Единорога. Дети мои, не могу сказать,
что я целиком доволен вами, но, думаю, это взаимно. Да будет так! Я оставляю
вас со своим благословением, которое больше, чем формальность. А теперь я иду
пройти Лабиринт. Прощайте!..
Затем его лицо начало таять и яркость вытекла из тучи. Еще
немного, и она пропала, на поле пала неподвижность.
— …и, как видите, — услышал я слова Бранда, —
у Корвина Камня нет. Бросайте оружие и убирайтесь к чертям отсюда! Или
сохраните его и убирайтесь. Оставьте меня в покое. У меня много дел!
— Бранд, — сказала Фиона. — Ты можешь сделать
то, чего он хотел от Корвина? Можешь ты воспользоваться им, чтобы заставить эту
штуку миновать нас?
— Мог бы, если б взялся, — сказал он. — Да, я
мог бы отвернуть ее в сторону.
— Ты будешь герой, если это сделаешь, — мягко
проговорила она. — Ты заслужишь нашу благодарность. Все прошлые ошибки
будут прощены. Мы…
Он начал дико хохотать.
— Ты просишь меня? — заржал он. — Ты, которая
оставила меня в той башне, которая всадила нож мне в бок? Спасибо тебе,
сестрица, это очень любезно с твоей стороны — простить меня, но извини меня,
если я откажусь.
— Ладно, — вмешался Рэндом. — Чего же ты
все-таки хочешь? Извинений? Богатств и сокровищ? Важного поста? Всего этого?
Оно твое. Но ты играешь в глупую игру. Давай покончим с ней и отправимся домой,
притворившись, что все это было дурным сном.
— Ну, давай покончим с ней, — откликнулся
Бранд. — Вы сделаете это, бросив все свое оружие. Потом Фиона освободит
меня от своих чар, вы все делаете поворот кругом и на север, шагом марш. Вы
делаете это, либо я убью Дейдру.
— Тогда, я думаю, тебе лучше начать, убить ее и быть
готовым драться со мной, — ответил Рэндом. — Потому что она все равно
умрет, если мы позволим тебе поступить по-своему. Все из нас умрут.
Я услышал смешок Бранда.
— Вы серьезно думаете, что я собираюсь позволить вам
умереть? Я нуждаюсь в вас — время такое — во всех вас, кого смогу спасти. Будем
надеяться, и Дейдру тоже. Вы — единственные, кто сможет оценить мой триумф. Я
сохраню вас несмотря на то всеобщее разрушение, что вот-вот начнется.
— Я тебе не верю, — заявил Рэндом.
— Тогда остановись на минутку и подумай об этом. Ты
знаешь меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я хочу ткнуть вас в это носом.
Вы мне нужны как свидетели того, что я сделаю. В этом смысле мне потребуется
ваше присутствие в моем новом мире. А теперь убирайтесь отсюда.
— Ты будешь иметь, что хочешь, — начала было
Фиона, — плюс нашу благодарность, если только…
— Прочь!
Я знал, что не смогу больше медлить. Я должен был сделать
свой ход. Я также знал, что не смогу вовремя добраться до него. У меня не было
иного выбора, кроме как попытаться использовать Камень, как оружие против него.
Я потянулся и ощутил его присутствие. Я закрыл глаза и
вызывал свои силы.
Горячо. Горячо. Он жжет тебя, Бранд. Он заставляет каждую
молекулу вибрировать в твоем теле, все быстрее и быстрее. Ты вот-вот станешь
человеком-факелом.
Я услышал его вопль.
— Корвин! — взревел он. — Прекрати это! Где
бы ты ни был! Я убью ее! Смотри!
