Я вспоминал свою жизнь на отражении Земля, как выполнял
приказы, как отдавал их. Передо мной проплывали лица людей, которых я узнал за
века: друзей, врагов, жен, любовниц, родственников. Лорена, казалось, подзывала
меня, Мойра смеялась, Дейдра плакала. Я снова сражался с Эриком. Я вспоминал
свой первый проход через Лабиринт, мальчишкой, и позже, когда шаг за шагом мне
возвращали все мои воспоминания.
Убийства, кражи, мошенничества, соблазнения вернулись
потому, что, как говорил Мэллори, они были там. Я даже не способен был их всех
правильно разместить, в смысле времени. Не было никакого особого беспокойства,
потому что не было никакой особой вины. Время, время и еще раз время смягчило
грани того, что порезче, сделало во мне свои изменения. Я смотрел на свои
прежние «Я» как на других людей, знакомых, которых я перерос. Я дивился, как
это когда-нибудь я мог быть кем-нибудь из них. Когда я мчался вперед, сцены из
моего прошлого, казалось, материализовывались в тумане вокруг меня. Тут нет
никакого поэтического преувеличения. Битвы, в которых я участвовал, принимали
осязаемую форму, если не считать, конечно, полного отсутствия звука — блеск
оружия, цвета мундиров, знамена и кровь. И люди — большинство из них умерло —
двинулись из моей памяти вокруг меня в немом мультфильме. Никто из них не был
членом моей семьи, но все они были людьми, некогда что-то значащими для меня. И
все же в этом не было никакой особой системы. Тут были благородные деяния,
равно как и постыдные, враги, равно как и друзья — и никто из участвовавших
персон не замечал моего присутствия, все было захвачено в какой-то давно
прошедшей последовательности действий.
Я тогда гадал о природе места, через которое проезжал. Не
было ли оно какой-то разбавленной версией Тир-на Ног-та, с какой-то
чувствительной к мысли субстанцией поблизости, что вытягивала из меня эту
панораму. «Вот это и есть твоя жизнь?» Или я просто начал галлюцинировать? Я
был утомлен, обеспокоен, встревожен, расстроен и проезжая по пути,
обеспечивающему монотонной мягкой стимуляцией такого рода чувств, что велит
грезить наяву… Фактически, я понял, что потерял где-то ранее контроль над
Отражениями и теперь просто продолжал следовать прямолинейно через этот
ландшафт, пойманный этим спектаклем в капкан своего рода наружного нарциссизма…
Тут я понял, что должен остановиться и отдохнуть — вероятно,
даже немного поспать — хотя я боялся это делать в таком месте. Мне придется
вырваться на волю и продолжать путь до более спокойного, пустынного местечка…
Я исказил свое окружение. Я выворачивал все кругом. Я
вырвался на волю.
Вскоре я скакал по неровной, гористой местности, а после
быстро добрался до пещеры, что я пожелал.
Мы въехали в нее и я позаботился о Звезде. Я поел и выпил
ровно столько, чтобы притупить чувство голода. Костра я не развел. Я завернулся
в свой плащ и в прихваченное с собой одеяло. Грейсвандир я держал в правой
руке. Я лежал во тьме у входа в пещеру.
Я чувствовал себя немного дурно. Я знал, что Бранд лжец, но
его слова все равно беспокоили меня. Но я всегда хорошо умел засыпать, я закрыл
глаза и отключился.
Глава 5
Меня пробудило ощущение присутствия, или, может быть, это
был шум и ощущение присутствия. Что бы там ни было, я проснулся и был уверен,
что я не один. Я сжал покрепче Грейсвандир и открыл глаза. Помимо этого я не
шелохнулся.
Мягкий свет, вроде лунного, лился через вход в пещеру. Как
раз у входа стояла фигура, возможно, человеческая. Освещение было таким, что я
не мог сказать: стояла ли она лицом ко мне, или лицом наружу. Но затем она
сделала шаг ко мне.
Я очутился на ногах и острие моего меча уперлось ему в
грудь. Фигура остановилась.
— Мир, — произнес мужской голос на тари. — Я
просто укрылся от грозы. Нельзя ли мне с вами разделить пещеру?
— Какой грозы? — спросил я.
Словно в ответ донесся раскат грома, за которым последовал
порыв ветра, пахнущего дождем.
— Ладно, это, во всяком случае, правда, — сказал
я. — Располагайтесь поудобнее.
Он сел, полностью зайдя спиной к правой стенке пещеры. Я
сложил свое одеяло, чтобы было помягче, и уселся напротив его. Нас разделяло
метра четыре. Я нашел свою трубку, набил ее, а затем попробовал чиркнуть
спичкой, бывшей со мной с Отражения Земля. Она зажглась, сберегая мне массу
трудов. Табак имел хороший запах, смешанный с влажным ветерком. Я прислушивался
к звукам дождя и разглядывал силуэт своего безымянного спутника. Я обдумывал
несколько возможных опасностей, но обращался ко мне отнюдь не голос Бранда.
— Это не естественная гроза, — сказал он.
— О? Как это так?
— Хотя бы потому, что она идет с севера. Они здесь
никогда не приходят с севера, в это время года.
— Вот так-то и ставятся рекорды.
— И еще потому, что я никогда не видел, чтобы гроза
вела себя подобным образом. Весь день я наблюдал за ее наступлением — просто
твердая линия, медленно двигающаяся, с фронтом, словно лист стекла. Молний
столько, что она выглядит словно чудовищное насекомое с сотней сверкающих ног.
Крайне неестественно. А за ней все становится очень искаженным.
— При дожде такое случается?
— Не так, все, кажется, меняет свой облик. Плывет.
Словно мир тает или…
Я содрогнулся. Я думал, что достаточно далеко опередил
темные волны, чтобы немного отдохнуть. И все же он мог быть неправ и это могло
быть просто необычной грозой. Но я не хотел рисковать и повернулся к глубине
пещеры, свистнул. Ни ответа, ни привета. Я вошел туда и пошарил наощупь.
— Что нибудь случилось?
— Пропал мой конь.
— Он не мог уйти?
— Должно быть, ушел. Я, однако, думал, что у Звезды
больше здравого смысла.
Я подошел ко входу в пещеру, но ничего не смог увидеть. За
миг, что я пробыл там, я наполовину вымок. Я вернулся на свое место у левой
стены.
— Мне это кажется достаточно заурядной грозой, —
сказал я. — В горах они иногда бывают очень сильными.
— Наверное, вы знаете эту местность лучше меня?
— Нет, я просто путешествую — дело, которое мне лучше
продолжить.
Я коснулся Камня, мысленно втянулся в него, почувствовал
грозу вокруг себя и приказал ей убраться, красными пульсациями энергии,
соответствующими ударам моего сердца.
Затем я привалился спиной к стенке пещеры, нашел еще одну
спичку и снова раскурил трубку. Силам, которыми я манипулировал, потребуется
еще некоторое время, чтобы выполнить свою работу против грозового фронта таких
размеров.
