— Мы должны дать Луи шанс хотя бы объясниться, — сказал сестре Элиот.
В ожидании ответа Фионы он смотрел на нее, а она задумчиво разглядывала нарисованную на стене дверь. Порой его сестра могла быть такой холодной — совсем как бабушка, а иногда она поражала Элиота своей добротой.
— Хорошо. Ты прав, — наконец прошептала Фиона. — Открой эту дверь. Давай посмотрим, что это за долина.
— Ты поступаешь правильно, Фиона, — просиял Роберт. — Нет ничего важнее семьи. — Он предупреждающе поднял руку. — Но сейчас отойдите немного назад. Боюсь, это будет непросто.
Он повернулся лицом к нарисованной двери и взялся за ручку.
Краска на кирпичах потрескалась, как ледяная корка. Неровные линии, нарисованные маркером, стали ровнее. Одни кирпичи выпятились, другие ушли вглубь. Крошечные острые осколки полетели в разные стороны, некоторые вонзились в руки Элиота.
Лампа погасла. По краям двери появилось тусклое свечение.
Роберт дергал дверную ручку, пытаясь открыть дверь. Он уперся ногой в стену и потянул ручку на себя.
Элиот почувствовал изменение перспективы. Кладовая словно качнулась вниз, к двери. Давление тоже изменилось. Вестибулярный аппарат среагировал на это, и у Элиота возникло ощущение, что он стоит перед входом в огромное подземелье.
Фиона подошла ближе к брату, сжимая в кулаке резинку.
Элиот почувствовал вибрацию. Ему казалось, что в воздухе вокруг них с сестрой натянуты тысячи тончайших струн. Пространство подернулось рябью.
— Нити, — шепнула ему Фиона. — Ты их видишь?
— Нет, — прошептал в ответ Элиот. — Но я их чувствую.
Роберт застонал от усилия. Швы на его кожаной куртке лопнули.
Из-за двери донеслось негромкое шипение, быстро сменившееся громоподобным ревом бушующего ветра. Роберт рывком распахнул дверь.
Вихрь снега и тумана завертелся вокруг них, но вскоре улегся. Воздух стал неподвижным и морозным. С губ Элиота слетали облачка пара.
Они с Фионой шагнули ближе к двери, чтобы посмотреть, что за ней находится.
Она вела вовсе не на задворки бара «Последний закат». И вообще не в солнечную Калифорнию.
За дверным проемом лежали сугробы и стоял заснеженный лес. Была ночь. Между мерцающими звездами полыхало северное сияние, окрашивающее небо фиолетовым и серебристым светом. Посреди леса стояла деревушка. Шпиль церкви и крыши домов были украшены рождественской иллюминацией, японскими бумажными фонариками и тысячами свечей. Элиот услышал пение и смех, звуки охотничьих рогов, радостные и возмущенные крики, звон бьющегося стекла. В небо взмыли огни фейерверка, в воздухе расцвели пламенные цветы.
Элиот почувствовал запах яблочного сидра и свежеиспеченных имбирных пряников. Он поежился от холода.
Фиона тоже дрожала.
Роберт снял куртку и набросил на плечи Фионы.
— Новогодняя долина, — объяснил Роберт, — в ней идет нескончаемая вечеринка. Для тех, кто сюда попадает, время навсегда остается одним и тем же: несколько секунд до полуночи тридцать первого декабря.
— Кто же тут застрял? — шепотом спросил Элиот — шепотом, потому что боялся, что его услышат люди в деревне. Внутреннее чувство подсказывало ему, что тогда ничего хорошего не произойдет.
— Это люди, которые заблудились и выпали из времени, — прошептал в ответ Роберт. — Здесь собираются все забытые тиканья часов и время колеблется, но никогда не бывает истинного будущего и настоящего.
— А как здесь оказался Луи? — спросила Фиона.
Она шагнула к дверному проему, протянула руку и поймала несколько снежинок.
— Луи побывал здесь очень давно. Ему тут понравилось, и он всегда хотел снова найти дорогу сюда. Тут всем нравится. — Роберт облизнул пересохшие губы и обвел кладовую взглядом. — Ну что, дети? Не хотите заглянуть туда и сами посмотреть?
Элиот был готов. Ему вдруг ужасно захотелось слепить снежок и швырнуть в затылок Фионе. Он представил, как они бегают по снегу, катаются с горки. Они могли бы сходить на вечеринку. Наверное, там вкусный сидр. Здорово было бы расслабиться хоть на несколько минут.
Но сколько могут длиться несколько минут там, где время не движется?
Фиона шагнула к двери. Элиот удержал ее, взяв за руку.
— Осторожно, — прошептал он.
Фиона потрясла головой. Ее мысли стали яснее.
— Было очень странно, — призналась она. — Я хотела туда войти… или выйти — даже не знаю, как лучше выразиться, — и все увидеть самой.
Они посмотрели друг на друга, вложив в этот взгляд все свои опасения.
Что-то было не так. Не что-то, а все. Эта странная долина и то, что там находился их отец. Машина дяди Генри и даже сам Роберт… то, как он себя вел и как разговаривал.
Они повернулись к Роберту. Но его не было там, где он только что стоял.
Теперь он оказался позади них. Элиот видел его нечетко. Лампа погасла, и свет лился из дверного проема. По идее, этого должно было хватить, чтобы осветить комнату, но Роберт, как ни странно, оставался в тени.
Элиоту вдруг показалось, что Роберт одет в пальто. Ничего удивительного — ведь здесь так холодно. Вот только Элиот не помнил, чтобы у Роберта было с собой пальто, и уж точно он не мог надеть кожаную куртку поверх пальто.
— Ты назвал нас «дети», — проговорила Фиона, не скрывая подозрительности.
— Ну, — отозвался Роберт, кашлянув, — ты все-таки немного младше меня, дорогая.
— Почему ты хочешь, чтобы мы помогли Луи? — спросил Элиот. — Только вчера вечером ты советовал мне держаться от него подальше, потому что все, что он говорит, — ложь.
Дверь, через которую они вошли в кладовую, задребезжала.
— Твой отец всегда будет говорить тебе только правду, мой мальчик. Всегда. — Роберт быстро развернулся и подошел к двери, в которую кто-то явно ломился. — Но пожалуй, время разговоров истекло.
В дверь забарабанили кулаком.
— Открывай! — прокричал кто-то с другой стороны. — Да побыстрей, приятель!
Роберт шагнул ближе к Фионе, и тут Элиот увидел, что на нем действительно пальто из верблюжьей шерсти — точно такое же, какое вчера вечером было на Луи.
Дверь слетела с петель и упала внутрь кладовой. В кладовую вбежали трое мужчин в кожаных жилетках. Один держал в руке бейсбольную биту, второй — нож с зазубренным лезвием, а третий — пистолет.
— Мы должны проследить, что никто не одурачит мистера Буана, — прорычал мужчина с битой.
— Момент для появления наемников выбран на редкость удачно, — процедил сквозь зубы Роберт.
Трое мужчин озадаченно переглянулись. Роберт торопливо прошептал Элиоту и Фионе:
— Я с ними разберусь.
