– Чтобы ты могла спокойно собирать цветочки на полянке, лапуля, – наклонился вперед Викентий, – рядом всегда должен скрываться кто-то, кто будет вспарывать животы дикарям, желающим изнасиловать уже тебя.
– Но ты наслаждаешься этой возможностью, Викентий! Ты не воспринимаешь надобность убивать как тяжкую необходимость. Ты радуешься шансу безнаказанно калечить людей и отнимать у них жизнь!
– Работа должна приносить радость, Светочка! – Молодой человек оскалился, наклонившись к собеседнице так близко, что почти касался ее лица щекой. И да, сейчас он выглядел именно как бог войны, как злобный и безжалостный кровопийца, как самый настоящий Один, живущий только в смертных схватках. А все остальное время – прозябающий…
– Именно это меня и печалит, мой мальчик, – нежно провела ладонью по близкой щеке девушка. – Ты не страшишься кровавой работы. Ты рвешься в мясники всей душой.
Бог войны отпрянул, словно обжегся, и скривился:
– Как хочешь, Света. Искать дружбы не стану. Однако советую поменьше плакать над тяжкою судьбою и побольше смотреть по сторонам. Раз уж мы бессмертны, то домой рано или поздно вернемся. Так что просто наслаждайся выпавшим на нашу долю приключением.
Дверь распахнулась, в горницу заглянул вихрастый розовощекий мальчишка.
– Прощения прошу, сварожичи, но великий Один не средь вас пребывает?
– Ага, это за мной! – встрепенулся Викентий и вышел из трапезной.
– А кто тебе сказал, что я рыдаю? – слабо усмехнулась юная ведьма, глядя ему в спину. – Еще неизвестно, кого из нас этот мир примет лучше!
После обеда Светлана поднялась наверх и нашла на перевернутой корзине легкий мягкий плащ из тонкого войлока с меховым воротом и пахнущий медом горшочек в два кулака размером.
– Наверное, у Репки в мастерской воска нет, – пробормотала девушка, отставила горшок, развернула плащ, встряхнула. Крохотное окошко под потолком давало совсем мало света, и оценить состояние одежды ей не удалось. Однако от войлока и опушки ощутимо пахло затхлостью. Вестимо, правительница Вологды расщедрилась для нее на то, что валялось где-то в кладовке не первый год и не понадобилось даже слугам.
Светлана пожала плечами, вытянулась на постели, прикрыв плащом ноги, на плечи и грудь нагребла шкуры и закрыла глаза. Она не очень надеялась заснуть, но ранний подъем, напряженный день, свежий воздух и обильный обед сделали свое дело. Юная ведьма почти сразу провалилась в небытие и выбралась из сладкой дремоты только вечером. Сиречь – когда окошко под потолком стало уже совсем тусклым.
– Мне только проспать не хватало! – резко встрепенулась она.
Света поднялась, накинула плащ. Ощутила у ворота сыромятные ленточки, завязала на бантик, забрала горшок. Воструху девушка звать не стала – вышла из комнаты, повернула к лестнице, на ощупь нашла ступени, сбежала вниз, выскочила на крыльцо. С наслаждением вдохнула свежий воздух, спустилась во двор, дошла почти до самой мастерской, но в последний момент свернула, по приставной лестнице поднялась на стену и замерла у самого края, глядя на раскинувшиеся по левую руку огороды, на ряды причалов справа, на заливной луг впереди, на котором где-то далеко горел одинокий костер, на заросли вдалеке и текучую воду в совсем близкой реке. Вся эта деревенская идиллия плавно, с величественной ленцой погружалась в сумерки.
– Тебе чем-то помочь, великая? – подошел к ней один из караульных и развернул плечи, положив обе ладони на гранитный топор за поясом. Короткая рыжая бородка, гладкое лицо, ремень и сумка без украшений. Воин явно хотел выглядеть куда более значимым, нежели являлся на самом деле.
– Нет, сварожич, я сама, – покачала головой Светлана.
Смертный поклонился и отступил на несколько шагов. Демонстративно отвернулся. Однако юной ведьме было не до обид скучающего стражника. Она вскинула ладони, глубоко втянула носом запахи, подняла лицо к небу.
– Ведьма способна помогать только тем, кого она любит, – прошептала девушка. – Влюбиться в здешнюю хозяйку мне, по счастью, не дано. Хорошо хоть, Макошь мне нисколько не противна…
Света еще не успела стать опытной чародейкой, однако уже понимала, что для успешного колдовства вполне хватает приподнятого настроения и обычной доброжелательности к просительнице. Чем лучше расположение духа и приятнее собеседница, тем крепче магия. Но коли гостья окажется противной или самочувствие испортится, то все, пиши пропало. Можно даже не пытаться – все едино окажешься «обычной шарлатанкой». И потому сейчас Светлана старалась успокоиться, расслабиться, пропитаться нежностью вечерней прохлады, красотами заката, безмятежностью текучей воды, благодушием птичьего чириканья, шелестом травы и ветвей.
– Владычица Вологды прекрасна… – негромко напомнила она сама себе. – Она красива и благородна, у нее отличная фигура и чудесные волосы, она мудра и величава. Она добра и гостеприимна. Она дала нам кров над головой, накрывает для нас стол, учит жизни в своем мире. Она для всех нас великий дар судьбы…
– Да хранят небеса великую и премудрую богиню Макошь, любимую дочь всесильного Сварога! – эхом отозвался караульный. Наверное, расслышал бормотание девушки.
Юная ведьма собралась сказать ему что-нибудь ехидное, но тут над краем стены показалась голова Курчаны, на этот раз прикрытая замшевой шапочкой.
– По твоему повелению, великая Света… – Она вдруг поморщилась, резко чихнула и жалобно закончила: – Я внизу ждала… А ты здесь…
– Разводи огонь, – распорядилась юная ведьма. – Я сейчас спущусь.
– Да, великая, – славянка исчезла.
Светлана распрямилась, взмахнула руками, громко хлопнула в ладоши, крутанулась на пятке и тоже скользнула вниз по лестнице. Весело напевая, пробежала до мастерской, откинула полог. Одобрительно хмыкнула: в очаге уже полыхал огонь, освещая комнатку и излучая приятное живое тепло.
– Это нужно растопить. – Света протянула воск помощнице. – Сможешь?
– Чего тут сложного, великая? – Курчана присела на корточки, поставила горшочек на камень возле очага.
– А он там согреется? – засомневалась юная ведьма. – Не слишком далеко?
– Зато не треснет, – ответила славянка. – Горшки открытого огня не любят.
– Ускорить бы…
– Может, так? – Курчана подобрала с пола какую-то щепку, щедро выгребла из горшка большой шмат воска, отошла в угол, переложила воск в один из медных ковшиков, уже с ним вернулась к очагу. Добавила еще воска в ковш, сунула его в огонь. – Сейчас закипит…
Ковш зашипел почти сразу. Славянка торопливо перелила воск в горшочек, размешала палочкой. Потрогала бока горшка, причмокнула, перелила содержимое в ковш, наполнив его до краев, поводила над очагом:
– Вот и готово!
– Не совсем. Этому рецепту нужен лунный свет… – Светлана сняла со стены второй ковш, немного погрела и кивнула на циновку: – Пошли!
