– Давайте ему футбольные указания негромким ровным тоном, – шепотом велела она Декеру.
Тот всем своим видом выражал сомнение во всем этом.
– Ты сможешь, Амос, – успокоительным тоном заверила Дэвенпорт. – Точно так же, как во время разговора с Томми Монтгомери.
Кивнув, Декер начал с запинкой проговаривать Марсу сценарий, разыгрывающийся на поле: мяч перехвачен. Мелвину передали его из рук в руки. А-гэп забит, в Б-гэпе наметилась возможность. Марсу пришлось прочесть выражение глаз лайнбекера, сильный сэйфти приближается слева, правому гарду надо подержать блок еще секунду, проблеск дневного света.
Дэвенпорт знаком велела Декеру замолчать.
Пока тот говорил, Дэвенпорт замедлила движение ручки, и взгляд Марса замедлился вслед за ней. Наконец она задержала ручку совершенно неподвижно, и Марс продолжал глазеть на нее остекленевшим, застывшим взором. Черты лица его обмякли.
– Мелвин, ты меня слышишь? – спросила она.
– Да, – ответил он каким-то необычным голосом.
Дэвенпорт медленно опустила ручку, но взгляд Марса по-прежнему был устремлен на ту же точку в пространстве.
– Ты в колледже Техасского университета, – продолжала она. – Ты помнишь это?
Он кивнул.
– Однако сейчас ты дома с родителями. Понятно?
– Да.
– Это после того, как И-эс-пи-эн показал твоих родителей по телевизору. Они узнали об этом, верно?
– Да.
– Как?
– Кто-то в ломбарде сказал бате. Он был вне себя.
– Сейчас они ведут себя странно, не так ли?
– Да.
– Можешь рассказать нам, как именно?
– Нервничают. И злятся. А батя расстроен не на шутку.
– Потому что его показали по телевизору?
– Да.
– Он не сказал, почему это его огорчило?
– Нет.
– А твоя мать? Она не говорила об этом?
– Да, сказала, чтоб я просто оставил батю в покое и все будет в порядке. Она… она не хотела об этом говорить.
– А ты видел, чтобы твой отец в это время делал что-то необычное?
– Много работал допоздна. И не ел. И много пил.
– Он ругался с твоей матерью?
– Я слышал, как он орет, но не мог толком расслышать, о чем они говорили.
– Но хоть что-нибудь ты слышал?
Марс наморщил лоб.
– Какое-то испанское слово. Смешное. Мама его сказала.
– Какое?
Лоб наморщился еще сильнее.
– Ch-chocha.
– Chocha, ты уверен?
– Chocha, – кивнул Марс. – Я его смотрел. Вообще-то, у него в испанском пара значений. Оно может подразумевать проститутку или… – тут он немного поморщился, – или интимные места женской анатомии. Я не знаю, о чем они говорили. Бессмыслица какая-то.
– Еще что-нибудь о том случае можешь припомнить?
Марс замолк на несколько секунд, и Дэвенпорт терпеливо ждала.
– Однажды вечером я пришел домой, а он сидел в своем кресле. Мамы не было.
– Ладно, продолжай.
– Я спросил его, как дела. А он посмотрел на меня так…
– Да?
У Марса на глазах выступили слезы.
– Так, что я испугался. Будто… будто он меня ненавидел.
– Ладно. Ты поговорил с ним?
– Я был напуган, – покачал головой Марс. – Собирался подняться к себе, но потом он что-то сказал.
– Что именно?
– Он сказал… он попросил прощения.
Дэвенпорт бросила взгляд на Декера и Джеймисон. Судя по выражению ее лица, такого ответа она не ожидала. Но Амос вроде бы совсем не удивился.
– А он сказал, за что просит прощения? – снова повернулась она к Марсу.
Тот покачал головой.
– Потом он просто встал и вышел.
– Ты не догадываешься, что он имел в виду?
Марс снова покачал головой.
– Назавтра я спросил у матери.
– И что она сказала?
– Просто расплакалась, а потом выбежала из комнаты.
– Ты говорил об этом полиции?
– Нет. В голову не пришло. То есть я не знал, что не так. Даже не думал, что это имеет отношение к тем, кто его убил.
Дэвенпорт оглянулась на Декера, прошептав:
– Что-нибудь еще?
Амос ступил вперед – держась, впрочем, вне поля зрения Марса, – и что-то проговорил Дэвенпорт на ухо. Вздрогнув, та как-то странно посмотрела на него, а потом повернулась к Марсу:
– Мелвин, твой отец… твой отец когда-нибудь говорил, что любит тебя?
Джеймисон бросила на Декера удивленный взгляд.
– Нет. Ни разу. – Марс продолжал взирать в пространство.
– Ладно. Когда я досчитаю до трех, ты проснешься. И не будешь помнить ничего из того, о чем мы говорили. Ладно?
Мелвин кивнул.
Дэвенпорт досчитала до трех, и взгляд его медленно сфокусировался. Марс посмотрел прямо на них.
– Я же говорил, что вам меня не загипнотизировать, – изрек он.
– Chocha, – отозвался Декер.
– Что? – воззрился на него Марс.
– Ты был загипнотизирован. Помнишь, как твоя мама говорила слово chocha, когда они с отцом ругались?
Марс сперва удивился, но потом медленно кивнул.
– Ага, теперь, когда сказали, припоминаю. Считаешь, это важно?
– Не исключено.
Декер поглядел в угол комнаты.
– А вот эти царапины на полу? Что там было?
– Стеллаж для книг.
– Какого рода книги там были?
– Разные. От первых детских до тех, когда я стал постарше. Подростком я много читал. – Он вдруг улыбнулся.
– Что? – встрепенулся Декер.
– Да ничего.
– Говори.
– Да просто батя читал мне книжку, когда я был маленьким. Знаете, забавно, когда такой здоровенный, брутальный мужик читает книжку мальчонке.
– Какого рода книги? – уточнил Амос.
– Это была только одна книга. – Мелвин снова улыбнулся. – Он даже разыгрывал ее в лицах, знаете, дурачился. Больше никогда этого не делал.
– Так что это была за книга? – спросил Декер с предельной серьезностью.
– «Три поросенка», – рассмеялся Марс. – Говорил мне, что он злой и страшный серый волк, собирающийся съесть этих поросят. Иногда так вживался в роль, что, типа, пугал меня.
