– Мы знаем.
– Его только что казнили на электрическом стуле, – добавила Брей, – а теперь еще и это… – Она вздрогнула: – Боже мой, так, значит, Томми теперь круглый сирота! Кто же о нем позаботится? Он же еще школу не кончил.
– Этот вопрос сейчас решают, – заверил ее Декер. – Пока что он поживет у своего тренера по футболу.
– О, это очень хорошо. Он хорошо играет в футбол. Реджина могла разглагольствовать о нем часами. Очень гордая мамочка.
– Так вы много с ней беседовали? – спросил Декер.
– О да! Я привыкла печь, и мне нужны припасы. Теперь уж я старовата для такого, так что Реджина помогала мне с закупками, да и по дому малость. А еще присылала Томми на подмогу. Чудеснейшая женщина на свете.
Декер бросил на Джеймисон чуточку виноватый взгляд.
– Этого я о ней не знал.
– О да. Жизнь у нее была нелегкая, как я сказала. Но в последнее время она выглядела посчастливее. То бишь, может, потому, что завидела свет в конце тоннеля. Насчет ее мужа и все такое прочее. Опять же, в ее жизни был Томми. Думаю, за это-то она и держалась. Позаботиться, чтобы он пошел в хороший колледж. Быть там, чтобы позаботиться о нем.
– Она не рассказывала вам о своих планах на будущее? – поинтересовалась Джеймисон.
– О, разумеется. Она собиралась съехать отсюдова, что в определенном смысле меня огорчало. Но у нее своя жизнь, а мне уж осталось всего ничего. Она собиралась последовать за Томми в колледж. То бишь посещать-то колледж она не собиралась, а просто жить неподалеку. Приглядывать за ним, сами понимаете. Он был для нее светом в оконце.
– А она не говорила, как собирается устроить это в финансовом плане? – осведомился Амос.
– Сказала, что есть деньги со страховки. Так что, наверное, этот ейный муж хоть на что-то сгодился.
– А вчера вечером вы не видели ничего подозрительного? – справился Декер.
– Подозрительного? Я думала, это газ взорвался.
– Полиция еще ведет расследование. На данном этапе им приходится рассматривать каждую версию.
– О, разумеется, понимаю. Ну, я легла пораньше. Должно быть, съела что-то не то. А потом, не успела опомниться, как будто бомба взорвалась. Я натянула халат, пошла к передней двери и… – Голос ее оборвался, и рука, гладившая Тедди, задрожала.
Джеймисон поспешно накрыла ладонь старушки своей:
– Всё в порядке. Вам незачем вдаваться в подробности. Мы знаем, что произошло.
– Так вы не видели ничего необычного? – уточнил Амос.
– Нет, ничего такого не припоминаю… – Она внезапно огляделась. – Где мои манеры?! Не хотите ли чего-нибудь выпить? Кофе? На улице сыровато.
– Нет, спасибо. Мы в норме. – Декер помолчал, формулируя следующий вопрос. – Ладно, теперь…
– А вы не хотите, чтобы я сделала кофе вам? – перебила его Джеймисон. – Как вы сказали, на улице сыровато.
Декера это бесцеремонное вмешательство выбило из колеи, но Брей тепло ей улыбнулась:
– Ой, ласточка, было бы очень славно. Я только что поставила чайник, когда вы постучались.
– Вы что-нибудь туда кладете?
– Да, черный кофе, – хихикнула Брей. Хмыкнула и Джеймисон, но Декер и так сидел как на иголках.
Алекс принесла кофе и налила его старушке. Та, отхлебнув, поставила чашку рядом с собой на приставной столик. И снова сосредоточилась на Декере:
– Ну, о чем вы собирались спросить, молодой человек?
– Вы когда-нибудь видели «Тойоту Авалон», припаркованную перед домом через два от вас?
– «Авалон»?
– Да.
– Вы имеете в виду бежевую четырехдверную?
Декер чуточку выпрямился:
– Да.
– Вот не знала, что это «Авалон»… Была здесь вчера.
– В какое время?
Сняв очки, Брей рукавом стерла с линзы грязь.
– О, я бы сказала, около шести. Должно быть, так, потому что вечерние новости только пошли. Я знаю, люди больше не смотрят новости по телевизору. Используют эти компьютеры и все такое, и даже телефоны! Но я любила смотреть Уолтера Кронкайта, и хотя на телевидении уже никого сравнимого с Дядюшкой Уолтом, я все едино смотрю. Так что около шести я пошла выпустить Тедди погулять и побегать. А потом увидала ее. Припаркованную спереди.
– Вряд ли вы разглядели номерной знак? – предположил Декер, глядя на толстые очки дамы, которые она снова пристроила на носу.
– Там были буквы «A» и «R» и цифра «4». О, и номер был из Джорджии.
– Номер Джорджии, вы уверены? – удивился Декер.
– Чертовски уверена. Я играла со своими детишками в эту игру с машинами невесть сколько раз. Знаете, считать номера штатов? Это было еще в ту пору, когда люди ездили на большие расстояния с постелями в багажниках, чтобы дети в них спали, а ремни безопасности использовали только затем, чтобы держать покупки на сиденье. Я повидала довольно номеров Джорджии. Там джорджийский персик прямо посередочке. Других ведь номеров с персиком нет, правда?
– Нет, нету, – подтвердил Декер, бросив быстрый взгляд на Джеймисон. – Вы видели, кто был за рулем?
– Видите ли, обычно этот дом пустует. То бишь владелец сдает его внаем, но там живут только те, кому более приличное место не по карману. Вроде меня. У меня ведь только соцстрах. Я заметила машину, потому что она была славная, относительно новая. Как правило, в этой округе у большинства людей машин нет. Они ловят автобус на главной дороге или ездят на работу на велосипедах. Ну, у Реджины машина была, но лет двадцати пяти, уже на ладан дышала. Говорите, это «Авалон» был припаркован спереди? – Декер кивнул. – Ну, выглядел он довольно новым.
– А человек, который его вел? – снова подсказал Амос.
– А, верно. Ну, его я тоже видела.
– Так это был мужчина?
– Ну, разве я только что не сказала, что был?
Джеймисон, изо всех сил сдерживая улыбку, подключилась:
– Вы не могли бы нам сказать, как он выглядел?
– Он был большой. Ну, не такой большой, как вы, – добавила она, смерив Декера взглядом с головы до ног. – Но близко к тому, во всяком случае, по росту.
– Возраст? – спросил Амос.
– Не такой юный, как вы, но и не такой старый, как я. Может, семьдесят. Лысый или почти. С венчиком седых волос. Ни бороды, ничего другого на лице. Лицо суровое.
– Толстый, худой?
– Ни то, ни другое. Выглядел достаточно подтянутым, крепким. Ни брюха, ничего другого. – Она хлопнула ладонью по колену. – Что вы первым делом подумаете, увидев в этой стране нетолстого человека? А? Что у него рак, вот что. Я права? Контроль за размером порций. Мне всегда помогало. В мои дни обеденные тарелки были такими, как те, что нонеча называют десертными. И еще удивляются, чего жиром заплыли. Ну да что я буду разглагольствовать об этом. – Она снова поглядела на Декера; тот хоть и потерял более тридцати фунтов, но еще страдал изрядным избытком веса. – Ох, прости, сынок, я ничего этакого сказать не хотела. Я уверена, ты очень милый, но тебе стоило бы поурезать углеводы.
