Даниле стало совсем не по себе, и он вновь схватился за листок. Вдруг удастся вытянуть из текста какую — нибудь улику, указывающую на преступников? Вот, к примеру, цифра. Почему она так странно написана? 250, пробел, а потом два нуля. Логично пробел было бы сделать после цифры 25. Напрашивалось лишь одно объяснение: в газете было напечатано 250 000. Мальчик перелистнул свой экземпляр «Вестника». Точно! Заметка о жителе Гамбурга, выигравшем в лотерею 250 000 евро, но потом потерявшем билет, который чудом нашелся. Похитители вырезали 250000, отбросив последний ноль. Кстати, похоже, сумму выкупа они взяли с потолка, вернее, из газеты. Действительно, почему двадцать пять, а не тридцать и не двадцать? Цифр в газете полно. Любую сумму можно составить. Или это и впрямь работа Максима? И еще вопрос: почему сумма указана в евро, а не в долларах или рублях? Кстати, 25 000 евро за возвращение мальчика — это много или мало?
Вероятно, точка отсчета одна: степень богатства ближайших родственников. Интересно, выкуп, который требуют за Максима, по карману Кириллу Петровичу? Даниле казалось, что да — судя по тому, как Трунины живут. Он снова залез в Интернет посмотреть расценки на киднеппинг. Разброс оказался солидным. От десятков миллионов долларов за внука миллиардера (кстати, дедушка оказался принципиальным, долго торговался и заплатил лишь два с половиной миллиона) до ста долларов за похищенную болонку преклонных лет.
Данила вздохнул. Вывести сколько — нибудь достоверный средний коэффициент невозможно. Но если сам Максим вознамерился вытянуть из папаши кругленькую сумму, то, наверное, прикинул его реальные возможности. Хотя мог и просто попугать, назвав первое попавшееся число, которое увидел в газете, но счел чересчур большим и сократил в десять раз.
Ребята ворвались в квартиру Соколовых в крайне взбудораженном состоянии.
— Что случилось? — спросил открывший им Данила.
Марфа исподлобья глянула на брата:
— Мальчишки перестарались.
— А мы, между прочим, предупреждали, — задорно добавила Лиза.
— Данька, не обращай на девчонок внимания, — вмешался Илья. — Уверяю тебя: ничего страшного не произошло.
— Типично женская логика преувеличивать неприятности, — проявил мужскую солидарность Ахлябин.
Диана ничего не сказала. Она просто молча расстегивала куртку.
— Вы можете наконец сказать мне, что случилось? А мнение я потом как — нибудь уж и сам составлю, — взмолился Данила.
— Да они Зиберова допрашивали, — свирепо, словно рассерженный Черчилль, фыркнула Марфа.
— В мужском туалете, — добавила еще один штрих Елизавета.
— Замечательно, — сказал Данила. — Только мне очень хотелось бы узнать, кто такой Зиберов?
— Зиберов — полный идиот, — сообщил Илья. — Клинический.
— Какой — то ты сегодня, Илюха, категоричный и немногословный, — хмыкнул Данила. — Характеристика, конечно, сильная, но хотелось бы чуть поподробнее. Чтобы понять, зачем этот Зиберов вам понадобился.
Клим услужливо выдал краткую биографическую справку на Никиту Зиберова.
— Ну и что вы с ним сотворили? — поинтересовался Данила.
— Ох, лучше не спрашивай, — схватилась за голову Елизавета. — Что они там с ним делали, не знаю, но он вышел с мокрым лицом.
— Не слушай ее. Конечно, пошло все немного по — другому, чем мы с Климом первоначально планировали, — нехотя признал Илья. — Мы собирались с Зиберовым просто серьезно поговорить, а если получилось не так, то он исключительно сам виноват.
— Понимаешь, Данила, начинается большая перемена, — скороговоркой подхватил Клим. — Мы с Ильей спускаемся этажом ниже, ну, туда, где их классы. Зиберов, как по заказу, в коридор выходит. Я ему говорю: «Никита, подойди на минутку, разговор есть».
— А он, — продолжал Илья, — шасть за учителя физкультуры, который как раз шел мимо, и дунул от нас со всех ног к лестнице. У нас с Ахлябиным мигом и сработало: если смывается, значит, есть что скрывать.
— Это сначала у одного Ильи, а не у меня сработало, — признался Ахлябин, — а я уже понял, что к чему, когда он мне сказал, что надо обязательно Зиберова на этой перемене выловить, иначе потом он подготовится и расколоть его будет гораздо труднее.
— Главное, Зиберов бегать здоров оказался, — устало сказал Илья. — Долго его догнать не могли.
— И естественно, нам все яснее делалось, что Зиберов в чем — то замешан. — Ахлябин вновь переживал процесс погони.
— Говорю же: клинический идиот! — в сердцах воскликнул Илья. — Трудно было ему сразу подойти и объяснить, что про Максима совершенно не в курсе. И себе и нам упростил бы задачу.
— Да вы посмотрели бы, с какими зверскими рожами они его подзывали, — сказала Марфа, которая вместе с подругами наблюдала за происходящим со стороны.
— Я бы на его месте сама испугалась и решила, что меня бить пришли, — подтвердила Диана.
— Не преувеличивайте, — возразил Илья. — Просто мы сосредоточились, соображали, как лучше беседу с ним провести. Короче, бегаем мы за ним. С одной стороны, зло берет, а с другой, думаю, он сейчас устанет, вымотается и больше шансов, что проговорится. И Ахлябин тоже бежит позади меня и пыхтит: «Костьми ляжем, а должны взять». Этот гад решил в столовой от нас спрятаться. Там мы его и заловили. Сказочное везение: ни одного учителя не оказалось. Мы Зиберова быстренько скрутили — и в туалет. Я его для психологического эффекта к стенке припечатал: «А ну, признавайся быстро, где Максим прячется?»
— Мы с Илюхой заранее роли распределили: он плохой следователь, а я — хороший, — пояснил Ахлябин. — Он оторался, тут я вступаю: «Зачем ты так? Он нормальный парень. Сейчас нам добровольно сам все расскажет».
— Ну вы и садюги, — покачал головой Данила. — Устроили парню застенок гестапо… Он у вас там, случайно, не описался?
— Почти, — ответил Илья. — А главное, совершенно зря силы на этот спектакль потратили. Выяснилось, что Зиберов ровным счетом ничего не знает. Потому и зашел к Труниным. Надеялся, что Максим вернулся.
— Кстати, и дачи у Зиберовых нету, — сообщил Клим. — Некуда Максиму было у них спрятаться.
— Понятно, — усмехнулся Данила. — И тогда вы не нашли ничего лучше, как в отместку его умыть.
— Нет, ты неправильно понял, — покачал головой Ахлябин. — Просто пока мы с Зиберовым разговаривали, я для удобства прислонился к стенке, а из нее какая — то штука торчала. Я ее машинально начал крутить. Кто же предполагал, что там, в трубе, до сих пор вода. И вот как раз, когда мы с Зиберовым уже договорили, вода и шибанула прямо ему в лицо. Хорошо, Илюха вовремя среагировал. Оттолкнул Никиту и кинулся вентиль закручивать. Так что ему совсем чуть — чуть досталось. И еще на пол чуть — чуть натекло, но мы вытерли.
— А Зиберова не удивило, почему вы Максимом интересуетесь? — полюбопытствовала Марфа.
