Каро Кинтеро попытался бежать. Он не мог представить себе, что Мексика, его вотчина, выдаст его Управлению. Он всегда покупал всех и в итоге дал взятку размером в шестьдесят миллионов песо крупной шишке в федеральной полиции. Ему удалось добраться до Коста-Рики. Но когда бежишь, не стоит даже думать о том, чтобы унести с собой старую жизнь. Нужно бежать, и все. То есть в каком-то смысле приходится умирать. Каро Кинтеро взял с собой свою невесту, Сару Кристину Косио Бидаурри Мартинес. Сара не была боссом. Она не умела ложиться на дно. На первый взгляд, очень просто начать где-то далеко новую жизнь, стать другим человеком. По сути, тебе кажется, что нужно не так много, достаточно иметь деньги. Жить втайне ото всех – это пытка, оказывающая сильнейшее психологическое давление, которое мало кто может выдержать. После нескольких месяцев разлуки Сара не удержалась и позвонила своей матери в Мексику. Полиция знала, что рано или поздно она это сделает, и прослушивала телефон. Это была та самая ошибка, которая помогла УБН обнаружить босса, его дом, рассекретить его новую жизнь. Агенты поехали арестовывать его. Каро Кинтеро и Дон Нето отказались от сотрудничества с правосудием и перекинули ответственность за убийство Кики на их общего главу, то есть на Крестного Отца. Они, по собственным словам, участвовали только в похищении. Скорее всего, они сделали это по сговору с Крестным Отцом, который пользовался в Мексике поддержкой высоких чинов. Но, как показали действия кланов, существует лишь одно правило: кто предложит больше. И за четыре года, последовавших за смертью Кики, полиция Соединенных Штатов начала подбираться все ближе и ослаблять защиту Феликса Гальярдо. Чтобы добраться до Крестного Отца, нужно было изолировать всех тех, кто прикрывал его. Политиков, судей, полицейских, журналистов. Многие из тех, кто получал деньги от людей из клана Гвадалахары за покрытие Крестного Отца и его окружения, оказались под арестом или были уволены. Среди обвиняемых был и глава мексиканского бюро Интерпола, Мигель Альдана Ибарра, прекрасно осведомленный о ходе расследований и о наркоторговле. Он также состоял на довольствии у Крестного Отца: всю информацию он сначала передавал наркоторговцам, а потом уже собственному начальству. Крестного Отца арестовали 8 апреля 1989 года. Через несколько лет его перевели в тюрьму особо строгого режима “Альтиплано”, где он по сей день отбывает свой сорокалетний срок заключения.
Все за решеткой: Крестный Отец, Рафаэль Каро Кинтеро, Эрнесто Фонсека Каррильо. Но эти истории не закончатся никогда, как показывает случай Каро Кинтеро, который ночью 9 августа 2013 года снова вдохнет свежий воздух свободы. Федеральный суд Гвадалахары нашел формальное нарушение в деле о причастности Кинтеро к похищению, пытке и убийству Кики Камарены: федеральный суд, который вел дело Кинтеро, не имел на это полномочий, так как агент УБН не является дипломатическим или консульским представителем; таким образом, процесс должен был вестись в суде штата. Формальность, зацепиться за которую одному из самых крупных мексиканских наркобаронов не составит труда. Но в Америке против него выдвинуты обвинения в различных преступлениях на территории государства: поэтому Государственный департамент США назначил вознаграждение в пять тысяч долларов за информацию, которая может способствовать его задержанию. Американцы хотят снова упрятать его за решетку – в этот раз за свою.
Убийство Камарены и последовавшие за ним события представляют собой поворотный момент в борьбе с наркоторговлей в Мексике. Определенно выросла безнаказанность картелей: похитить агента Управления по борьбе с наркотиками среди бела дня, прямо перед зданием консульства США, чтобы потом издеваться над ним и убить, – все это явно превышало то, что они позволяли себе до сих пор. У Камарены была хорошая интуиция: он раньше других понял, что система изменилась, стала чем-то большим, чем просто группа гангстеров и контрабандистов. Он понимал, что сражается с настоящими топ-менеджерами наркоторговли. Понимал, что сначала нужно разрушить связи между организациями и дельцами. Понимал, что массовые аресты простых поденщиков, по сути, бессмысленны, если не перекрыть те каналы, которые насыщали рынок деньгами и усиливали власть боссов. Внимание Кики было обращено на рождение этой новой неприкасаемой преступной буржуазии. Его больше интересовали денежные потоки, чем киллеры и толкачи. Он понял то, что Соединенные Штаты даже сегодня еще не осознали до конца: нужно бить в голову, то есть по боссам, большим начальникам, все остальные – лишь исполнители. Он также понял, что производители становятся все более слабыми по сравнению с теми, кто распространяет товар. Это закон экономики и, следовательно, закон наркоторговли, представляющий собой самую суть коммерции и рыночных правил. Колумбийские производители начали переживать кризис, а вместе с ними и картели Медельина и Кали, а также партизанские отряды ФАРК, Революционных вооруженных сил Колумбии.
Смерть Кики пробудила в общественном мнении Штатов обостренное, как никогда ранее, внимание к проблеме наркотиков. После обнаружения его тела многие американцы, начиная с жителей Калексико, штат Калифорния, родного города Кики, стали носить красные ленточки как символ боли, символ физических мук. И попросили других людей перестать принимать наркотики во имя той жертвы, которую принес Камарена в борьбе с ними. В Калифорнии, а потом и по всей стране, была организована Red Ribbon Week, “неделя красной ленты”, которая до сих пор проходит в октябре каждого года как кампания против употребления наркотиков. История Кики оказалась в кино и на телеэкранах.
Перед арестом Крестному Отцу удалось убедить боссов отказаться от опиума и сосредоточить усилия на кокаине, поставлявшемся из Южной Америки в США. Это не значило, что мексиканские плантации марихуаны и опиумного мака должны были исчезнуть. Они остались, точно так же как торговля и экспорт. Но при этом они потеряли свою значимость, их вытеснил кокаин, а впоследствии так называемый hielo, “лед”, – то есть метамфетамин. Решения, принятые на собрании в Акапулько за несколько месяцев до ареста Крестного Отца, увеличили число группировок, но в отсутствие признаваемой всеми верховной власти босса между оставшимися на свободе разгорелись ожесточенные конфликты за территорию. Картели начали воевать между собой уже в начале 1990-х годов. Поначалу эта война не освещалась массмедиа, так как мало кто верил в существование наркокартелей. Но чем более кровопролитным становился конфликт, тем больше славы и популярности приобретали его герои. Это были акулы. Акулы, которые ради того, чтобы подчинить себе наркорынок, приносящий сегодня в одной только Мексике от двадцати пяти до пятидесяти миллиардов долларов в год, готовы были растащить Латинскую Америку по кускам, до самого основания. Экономический кризис, уничтоженная деривативами и преступным капиталом финансовая система, биржевое безумие – почти повсюду эти вещи подрывают демократию, работу и надежды, кредиты и жизни людей. Но что кризис не разрушает, а, наоборот, лишь укрепляет – так это криминальную экономику. Современный мир начинается здесь, с этого нового Большого взрыва, источника денежных потоков. Столкновения между идеологиями и цивилизациями, религиозные и культурные конфликты – всего лишь главы мировой истории. Но если посмотреть на это через призму криминальных капиталов, все векторы и течения приобретают новый смысл. Если не учитывать преступную власть картелей, все комментарии по поводу кризиса и все его интерпретации кажутся основанными на каком-то недоразумении. Чтобы понять ее, на эту власть нужно смотреть как следует, даже более того, нужно заглянуть ей в лицо, в глаза. Она построила новый мир, создала новую вселенную. Большой взрыв начался с этого.
