Новый президент держит слово и вступает в переговоры одновременно с ФАРК и Соединенными Штатами. Если в Вашингтоне и не принимают такое положение дел немедленно в штыки, заслуга в том не демократа Клинтона и его администрации, а общемирового настроя: все безоговорочно верят в благополучный исход переговоров. За стол переговоров садится тот, кто чувствует собственную силу и стремится к победе правового государства. В залитой кровью Боснии вступает в действие подписанное в 1995 году Дейтонское соглашение. После соглашения в Осло понемногу налаживаются отношения между Израилем и Палестиной. Но наиболее обнадеживающий пример подает, пожалуй, Великобритания: правительства, занимающие противоположные стороны в конфликте, ведут успешные переговоры о постоянном прекращении огня и разоружении Ирландской республиканской армии. Конец долгого и мучительного противостояния в Северной Ирландии уже близок. В разговорах все чаще и чаще начинает звучать слово “мир”.
А вот все амбициозные планы, реализуемые в Колумбии, наоборот, окажутся близки к провалу, потому что там незаконных распоряжений не раздают разве только представители противоборствующих политических течений. Убрать с дороги неугодного человека можно десятком способов. А вот кокаин так просто не исчезнет, пока он остается самым востребованным товаром. Пастрана решается на эксперимент: повстанцы получают “зону разрядки напряжения” размером с Ломбардию и Венето, вместе взятые. С самого начала ясно, что это рискованное и невзвешенное решение. На вверенной территории ФАРК чувствуют себя полноправными хозяевами, они даже не собираются переходить к серьезным переговорам и не прекращают военные действия, наоборот – вооружаются усиленными темпами. Все остается по-прежнему: похищения с политической подоплекой или ради выкупа, нападения в городах, контроль за кокаиновым бизнесом. Всеобщее разочарование сказывается на популярности президента. В 2002 году повстанцы угоняют рейсовый самолет, чтобы захватить летящего в нем сенатора, после чего Пастрана осознает: с мирными переговорами пора заканчивать. Война возобновляется – и армия быстро отвоевывает “зону разрядки напряжения”. Три дня спустя ФАРК похищают Ингрид Бетанкур. Кандидат от зеленой партии “Кислород” на предстоящих президентских выборах собиралась довести свою программу до сведения жителей этой местности в полной уверенности, что никакой вооруженный конфликт не может лишить их фундаментальных гражданских прав. Вместо этого она проведет в плену 2321 день, до 2 июля 2008 года, пока военным наконец-то не удастся освободить ее.
Новый президент Альваро Урибе – сторонник политики сильной руки. Правительство должно показать мускулы и вернуть себе власть в стране. Впрочем, мир уже не тот, что раньше. Несколько секунд – и вместе с башнями-близнецами рушатся и все надежды на лучшее. Теперь, похоже, единственным выходом из сложившегося положения может быть только война. В Колумбии “война против террора” совпадает с войной против наркотиков. И единственная возможная победа в ней должна стать и победой над наркоторговлей.
Поэтому-то, несмотря на смену политики, одно из центральных направлений деятельности Пастраны получит продолжение при его преемнике. Речь идет о масштабном соглашении, заключенном с Соединенными Штатами с целью сокрушить производство и продажу кокаина, – плане “Колумбия”. Вскоре после своего избрания на пост президента в 1998 году Пастрана заявляет, что ведет с США переговоры о предоставлении, как он напыщенно выражается, “плана Маршалла для Колумбии”. Как и в случае с послевоенной Европой, потребуются миллиарды долларов на восстановление страны, освобождение ее от власти кокаина, поддержку крестьян, которые согласились бы выращивать на своей земле легальные, но гораздо менее прибыльные культуры. Однако план, который был подписан в 2000 году Биллом Клинтоном, а затем вновь подтвержден Джорджем Бушем-младшим, ограничившим его действие сроком собственного президентства, развивается неожиданным образом. Почти сразу становится ясно, что медленные и крайне дорогостоящие преобразования общества и экономики – это утопия. Не хватает средств, доверия, согласия. Не хватает времени. Чем быстрее можно продемонстрировать результаты, тем больше шансов получить новое финансирование. Поэтому основной упор делается на средство мгновенного действия – силу.
Применение силы выливается в первую очередь в борьбу с кокаином. Рано торжествовать победу, пока в Колумбии зеленеет еще хотя бы один лист коки. Плантации выкорчевываются с корнем, подвергаются ковровым бомбардировкам тоннами химии с самолетов, стерилизуются с помощью сильнейших гербицидов. С точки зрения окружающей среды цена заплачена очень высокая. Экосистеме девственных лесов нанесен непоправимый вред, яд проникает в почву и водоносные пласты, земля Колумбии изнемогает от засухи и загрязнения и не способна в ближайшее время приносить никаких плодов. С точки зрения общественной жизни последствия не менее тяжелы. У крестьян не остается выбора: они вынуждены покидать опустошенные края и перебираться во все более и более труднодоступные места, где снова выращивают коку. Дальнейшее дробление плантаций и уязвимость бежавших из родных мест крестьян способствуют укреплению власти над ними кокаиновых баронов. Вместе с тем нарковоротилы инвестируют во все возможные методы, способные повысить плодородие плантаций, и урожайность вырастает вдвое.
В результате, несмотря на годы политики выжженной – в буквальном смысле слова – земли, Колумбия продолжает производить более половины всего употребляемого в мире кокаина.
Другое направление приложения силы, которое предполагает план “Колумбия”, – люди. Оно выражается в военной поддержке операций колумбийской армии против кокаиновых баронов и наркотеррора: тыловое обеспечение, оружие и снаряжение, помощь спецназом, разведданные, обучение. Накануне атаки на башни-близнецы Белый дом включает АУК в черный список террористических организаций, но этого недостаточно, чтобы разрушить давно сложившиеся добрые отношения, которые связывают их с вооруженными силами, а также с некоторыми кругами экономического и политического истеблишмента. Пользующийся уважением военизированных формирований президент Урибе начинает переговоры о демобилизации сил самообороны, но успех их окажется обманчивым. Многие из них и не думают складывать оружие, а уж тем более – отказываться от кокаина, и продолжают заниматься своим бизнесом и сеять ужас, скрываясь под новыми аббревиатурами.
Хотя ожесточенная война с повстанцами и приводит к разоружению многих отрядов, а основных лидеров ФАРК одного за другим убивают, в корне решить проблему она неспособна. Сегодня ФАРК все еще насчитывают девять тысяч членов, Армия национального освобождения (АНО) – еще три тысячи, но главное, что они до сих пор контролируют заметную долю производства кокаина и все чаще пробуют свои силы еще и в его обработке. С одной стороны, реализация плана “Колумбия” и сопутствующая ему военная мобилизация способствовали ослаблению ФАРК. Но парадокс в том, что именно благодаря дроблению и рассредоточению плантаций коки эта группировка смогла укрепиться в качестве одного из главных действующих лиц на арене колумбийской наркоторговли.
В конце концов, если в наши дни Колумбия уже не такое опаснейшее место, каким она была десять или двадцать лет назад, этот результат можно объяснить последствиями международной политики по борьбе с наркотиками в Южной Америке – но только в той же мере, в какой мы готовы признать заслугу этой политики в смещении конфликта на север, в Мексику, где с каждым днем все больше процветают насилие и жестокость.
