Присоединившись к процессии домохозяек, катящих тележки между стеллажами с товаром, Дэниэл изучал магазин и его сотрудников.
В центре перед выходом из магазина за кассами сидели четыре азиатские девушки. Работали они быстро и успешно. Под их изящными коричневыми пальцами кассы звенели музыкой Мамоны. Дочери Четти Синга, решил Дэниэл, заметив семейное сходство. В своих ярких многоцветных сари они красивы, как колибри.
В центре на возвышении, откуда взгляду ее птичьих глаз открывались все уголки зала, сидела восточная дама средних лет.
Волосы заплетены, а платье, хоть и не столь яркое, обшито золотыми нитями. На пальцах бриллианты, самые мелкие размером с горошину, самые крупные — с яйцо ласточки. Мамаша Синг, решил Дэниэл. Азиатские бизнесмены предпочитают держать наличность в семье, и, вероятно, в этом одна из причин их неизменного успеха. Дэниэл, не торопясь, выбирал покупки, надеясь засечь свою добычу, но сикха в тюрбане так и не увидел.
Наконец мамаша Синг встала с кресла на своем помосте и тяжелой, но полной достоинства походкой прошла по магазину; потом, в развевающемся платье, поднялась по лестнице, так укромно расположенной в углу, что Дэниэл вначале ее не заметил.
Мамаша Синг вошла в дверь на втором этаже, и теперь Дэниэл увидел рядом с этой дверью зеркальное окно. Очевидно, односторонне прозрачное. Наблюдатель за дверью мог видеть весь зал. Дэниэл не сомневался, что там — кабинет Синга.
Он сразу отвернулся от этого окна, понимая, что его уже с полчаса могут разглядывать и что это запоздалая предосторожность. Потом прошел к кассе и, пока девушка подсчитывала стоимость его покупок, старательно отворачивался от зеркального окна в стене.
Когда жена вошла в кабинет, Четти Синг стоял у окна наблюдения. Она сразу заметила, что он обеспокоен. Синг задумчиво пощипывал бороду и щурился.
— Этот белый. — Он кивком указал на зал за окном. — Заметила?
— Да. — Она подошла к мужу. — Заметила сразу, как он вошел. Я думала, он военный или полицейский.
— Почему? — спросил Синг.
Она сделала красноречивый жест изящными руками, так не вязавшимися с ее габаритами. Руки юной девушки, на которой он женился почти тридцать лет назад, ладони выкрашены хной.
— У него прямая осанка, и ходит он с достоинством, — объяснила она. — Как военный.
— Думаю, я его знаю, — сказал Четти Синг. — Видел совсем недавно, но это было ночью, и я не поручусь.
Он взял со стола телефонную трубку и набрал две цифры.
Глядя в окно, он видел, как дочь взяла трубку рядом с кассой.
— Милая, — сказал он на хинди. — Мужчина у твоей кассы. Он заплатил кредитной карточкой?
— Да, отец.
Она самая умная из его дочерей и дорога ему почти как сын.
— Узнай его имя и спроси, задержится ли он в городе.
Четти Синг повесил трубку и смотрел, как белый мужчина платит за покупки и с тяжелым грузом выходит из магазина. Как только он вышел, Четти Синг снова позвонил.
— Его зовут Армстронг, — сказала дочь. — Д. А. Армстронг. Он сказал, что остановился в отеле «Кэпитал».
— Хорошо. Передай-ка побыстрей трубку Чейву.
Внизу дочь повернулась в кресле и позвала одного из охранников в форме, стоявшего у двери. Она протянула ему трубку; он поднес ее к уху.
Четти Синг спросил:
— Чейв, ты узнал малунгу, который только что вышел? Высокий, с густыми кудрявыми волосами.
Четти говорил на языке ангони.
— Я его видел, — ответил охранник на том же языке. — Но не помню, где.
— Четыре ночи назад, — подсказал Четти Синг. — На дороге близ Чирунду, сразу после того, как мы загрузили машину. Он остановился и заговорил с нами.
Чейв молча обдумывал вопрос. Четти Синг видел, как он ковыряет указательным пальцем в носу, — знак неуверенности и замешательства.
— Может быть, — сказал наконец Чейв. — Но точно не скажу.
Он извлек толстый указательный палец из носа и внимательно рассмотрел. Чейв из племени ангони, дальний родственник зулусского королевского рода. Его племя переселилось с севера двести лет назад, еще до времен короля Чаки. Он воин, но размышлять не привык.
— Иди за ним, — приказал Четти Синг. — Но не давай ему заметить тебя. Понял?
— Понял, нкози.
Чейву приказ действовать принес явное облегчение; пружинистой походкой охранник вышел из магазина.
Вернулся он полчаса спустя, унылый и расстроенный. Увидев, как он входит в магазин, Четти Синг позвонил дочери:
— Немедленно пошли Чейва в мой кабинет!
Чейв остановился в дверях на верху лестницы, большой, как горилла. Четти Синг спросил:
— Ты пошел за ним, как я приказал?
— Нкози, это тот самый человек.
Чейв переминался с ноги на ногу.
Огромный, могучий Чейв тем не менее до ужаса боялся Четти Синга. Он видел, что бывает с теми, кто не угодил хозяину. На самом деле именно Чейв обеспечивал дисциплину, которой требовал хозяин. Не глядя Сингу в глаза, он продолжил:
— Это тот самый человек, который говорил с нами той ночью.
Четти Синг нахмурился.
— Почему ты сейчас так говоришь? Ведь ты не был уверен.
— Машина, — объяснил Чейв. — Он пошел к своей машине и погрузил в нее покупки. Это та самая машина, и на ней нарисована рука, мамбо.
— Хорошо, — одобрительно кивнул Четти Синг. — Ты хорошо поработал. А где этот человек сейчас?
— Уехал в машине, — виновато ответил Чейв. — Я не мог поспеть за ним. Прости, нкози какулу.
— Неважно. Ты хорошо поработал, — повторил Четти Синг. — Кто сегодня ночью дежурит на складе?
— Я, мамбо… — Чейв неожиданно улыбнулся. У него были крупные, ровные белые зубы. — И, конечно, Нанди…
— Да, конечно. — Четти Синг встал. — Сегодня вечером, после закрытия, я сам приеду на склад. Хочу убедиться, что Нанди готова к работе. Думаю, у нас могут быть неприятности. Все должно быть готово. Посади Нанди в маленькую клетку. Чтоб никаких ошибок. Ты понял, Чейв?
— Понял, мамбо.
— В шесть часов на складе.
Иногда полезно повторить Чейву приказ.
— Нкози.
Чейв вышел из кабинета, по-прежнему не глядя на хозяина прямо. После того как он вышел, Четти Синг долго сидел, глядя на закрытую дверь, потом снова взял телефон. В Африке международные звонки — всегда лотерея. Зимбабве почти по соседству, их разделяет только территория Мозамбика, узкий коридор Тете.
Тем не менее потребовались с десяток попыток и досадные двадцать минут, прежде чем он услышал гудок на другом конце линии, в Хараре.
