Краска бросилась мне в лицо.
– Я не вру! Мой друг действительно говорил, что прошлой ночью видел Дашу на острове в роли невесты, в обществе странных совершенно незнакомых людей!
– Этой ночью видел?
– Да!
Он покачал головой, как мне показалось, укоризненно.
– Идите домой и хорошенько отдохните.
– Я не устала! – с вызовом ответила я. Кажется, он считает меня чокнутой. – Почему вы мне не верите?
Прищурившись, опер внимательно разглядывал меня некоторое время. Его лицо выглядело очень суровым, когда он что-то прикидывал про себя. Потом он заговорил:
– Ну, во-первых, на острове нет ни одного строения, подходящего под описание вашего друга и пригодного для жилья, тем более – для проведения торжеств. Во-вторых… – Он снова замолчал.
– Что «во-вторых»?
Опер вздохнул и словно через силу сказал:
– Ваша подруга не могла быть там по объективным причинам. Ни там, ни в каком другом месте. Максимум в одиннадцать вечера она была мертва.
– Это точно? – оторопела я.
Он усмехнулся. Стало понятно, что я задала откровенно глупый вопрос. Но как же тогда быть с рассказом Юрика? Нет, пора лечить приятеля от алкоголизма.
Машуня ждала меня, и домой после допроса мы отправились вместе. Обе чувствовали себя подавленными. Разговор не клеился.
– Считаешь, Юрик врал? – спросила наконец Маша.
– Кто его разберет, – пожала я плечами. – Напился, наверное, в сосиску и у него в голове все перемешалось. Что, в первый раз что ли? Я как про остров услышала, сразу поняла – глюки, а уж про Дашку и речи нет.
– На самом деле все не так уж невероятно, – угрюмо сообщила Машка. – Его вполне могли завезти на остров: в этом году вода сошла и туда можно не то что пройти – проехать.
– Вот как? Это все меняет.
– Да ерунда! – с неожиданной злостью сказала подружка. – Наши на остров никогда не сунутся.
– Наши – согласна, но студенты или приезжие…
– Ну… не знаю… – Машка еще немного подумала и, испуганно оглядевшись по сторонам, сообщила, понизив голос: – Здесь творится что-то странное. С тех пор как сошла вода…
Я нахмурилась. О чем это она? Но тут же припомнила мертвых птичек и Дашкины вчерашние слова… Дашка и Машуня – два разных полюса. У Машки в голове тараканы и ее слова я никогда не приняла бы всерьез, но Даша была на редкость хладнокровной, рассудительной и отчаянной девушкой. Стоило внести ясность, и я осторожно спросила:
– О каких странностях ты говоришь?
– Ну, тут много чего произошло, – замялась Машка. – Животные стали пропадать. Кошки, в основном.
Это неприятно. Я-то уже было списала появление мертвых птичек на проснувшиеся инстинкты засидевшихся в неволе Барсиков и Мурок. На Кордоне их по традиции бродили десятки – местные жители обожали представителей кошачьих.
Словно в ответ на мои мысли Машка продолжала:
– У Клеопатры собака пропала.
– Дик? – искренне удивилась я, припомнив престарелого эрделя нашей общей соседки. – Он же со двора ни ногой!
Машка покачала головой:
– Тем более странно. И ладно бы только он. Исчезли еще штук восемь местных бобиков. Стружкины даже милицию вызывали: у них кобелек породистый, они с него пылинки сдували и кормились за его счет.
– Тоже пропал?
– Ага.
– Действительно странно. Это все?
– Если бы. Еще звуки.
– Какие звуки? – опешила я.
– Разные. То плачет кто-то, то стонет.
– Погоди, где стонет? – опешила я.
Машка опустила голову и прошелестела еле слышно:
– На острове.
– Опять остров! – взбеленилась я. – Меня уже тошнит от этого острова!
– Не говори так! – побледнела Машка.
Я уперла руки в бока и прищурилась:
– Это еще почему?
Подружка совсем стушевалась, покраснела и пролепетала:
– Он может услышать.
Черт! Это какая-то эпидемия! Сначала Юрик умом тронулся – ну, с ним-то все как раз понятно, – теперь Машка за ним следом.
– Так, все, проехали. Давай договоримся, что про остров мы на время забудем. По крайней мере, до того, как я переговорю с Юриком. Ты, кстати не знаешь, куда он подевался?
– Нет.
Мне показалась, что Машка была рада моему решению. Остров пугал ее, и это было заметно.
– Дашу убили здесь, на Кордоне, – продолжала я. – Дядя из милиции это подтвердил и я не вижу причин ему не верить. Значит, убийца здесь или, по крайней мере, поблизости. Можно попытаться его вычислить.
– Как? – снова испугалась Машка.
– Обыкновенно. У нас все на виду. Кто-то что-то видел, кто-то слышал, кому-то птичка на хвосте принесла. Ну, не мне тебе объяснять, как у нас заведено.
– Это только в книжках легко, – понурилась Машка, потом округлила глаза: – У него пистолет! Эльза сказала…
– Кстати, о птичках: как ты познакомилась с этой фифой?
– Ну, обыкновенно…
– Не мямли! – взмолилась я.
– Ее отец обещал мне работу, – отрапортовала Машуня.
– Сам обещал?
Машка смутилась:
– Нет. Я попросила. Подвернулся удобный случай…
– Значит, и ты туда же, – задумчиво проговорила я.
– Куда?
– На работу к олигарху. Он что, решил трудоустроить весь Кордон?
– А кто еще у него работал?
– Так Дашка же. Ты не знала?
– Нет.
Я рассказал все, что знала.
– Мне Рыков место продавца-консультанта обещал. Только я его боюсь: говорят, что он грубый и вспыльчивый, – поделилась Машуня. – Интересно, как Даша с ним уживалась?
– Вот и мне интересно, – задумчиво проговорила я и добавила как бы про себя: – Грубый, говоришь, и вспыльчивый?
Конечно, я не ожидала найти в лице мехового короля одноглазого убийцу подруги, но кто сказал, что он стал бы марать руки сам? Дашка строптива и остра на язык, как все талантливые люди, а богатеи скоры на расправу. Найти исполнителя – не вопрос. Только свистни.
Версия была так себе, но для начала сгодится. В ее пользу говорил и тот факт, что до появления новых жильцов Кривого дома убийств на Кордоне не случалось.
Глава 4
Утро следующего дня я решила начать с купания: глупо жить у реки и не воспользоваться моментом. По правде сказать, купаться я не слишком любила, но сегодня был другой случай: я снова не выспалась, и мне срочно требовалось взбодриться.
