— Все будет хорошо, я просто уверен в этом, — улыбнулся Билл. — Передавать такие слова начальству, согласитесь, не очень хочется, но…
— А я спросить хотел, где ты так научился по-нашему говорить? С генералом-то все понятно, ЦРУ обучало и готовило с нами воевать, а вот ты…
— Тоже ЦРУ, — ответил Билл.
— Значит, ты тоже цэрэушник? — удивился Мирославский.
— Три года как нет. Порядочному человеку не все приказы совесть позволяет исполнять.
— Даже представить не мог, что в моей квартире в Москве я буду говорить с офицером ЦРУ, хоть и бывшим. А Аллен действительно был генералом?
— Нет, полковником. Генералом он стал, когда возглавил созданный им корпус вольных солдат на службе у США.
— Наемники, понятно. А я, грешным делом, подумал, что он настоящий генерал, но выходит — самозванец.
— Самозванцев в иностранных легионах нет. Это воинское подразделение, армия.
— Понятно. А ты тоже в этих «диких гусях» ходишь?
— «Дикие гуси» — это те, кто сам куда-то нанимается воевать. Мы же просто воинская часть, не получающая жалованье от государства, примерно то же самое, что французский Иностранный легион.
— Понятно, что вообще ничего не поймешь, — рассмеялся Иван Евгеньевич.
— А к вам можно попасть? — спросил Женя.
— Ты что, в солдаты удачи собрался? — строго спросил дед.
— Его не возьмут, — заявил отец, — он же…
— Да никуда я не собираюсь, — засмеялся Женя, — просто спросил. Туда как набирают?
— Когда численность сокращается ввиду потерь или по истечении контракта, даем объявление, — ответил американец.
— А если войны нет, что делаете? — поинтересовался Александр Иванович.
— Много чего. Заключаем договоры о патрулировании в отдаленных районах. Выполняем функции миротворцев, охраняем всех, кому необходима охрана.
— Значит, без дела не сидите, — улыбнулся Иван Евгеньевич.
Индира, взяв мороженое, села за столик.
«Надоело все, — думала она. — Правда, платят, но сколько это еще нужно будет? Как я смогу найти этих русских помощников генерала Аллена. Но с другой стороны, это даже неплохо — ничего не делаю, отдыхаю, а мне еще и деньги на счет ложатся. И на расходные дают. Кстати, через два дня я должна получить еще деньги».
— Сколько нам тут сидеть? — недовольно спросил Руслан.
— Будете сидеть столько, сколько нужно, — хмуро ответил седой мужчина. — Мне самому это надоело. Русские улыбаются, смеются. Жизнь у них прекрасная. А вчера всю ночь машины сигналили и люди орали как сумасшедшие. Праздник у них был, футболисты голландцев обыграли. И чему радовались? Подумаешь…
— Двадцать лет сборная не выходила в одну вторую финала, — сказал Тимур. — Счастливый год для России. И хоккеисты выиграли чемпионат, и футболисты добрались…
— А ты тоже фанат? — усмехнулся Руслан. — То-то телевизор смотрел. Может, еще и за этих гяуров болел?
— Да, — не стал скрывать Тимур, — за российскую сборную. Я ведь играл в футбол.
— Футболист! — хмыкнул седой. — В общем, велено передать деньги и чтоб вели себя тихонько. Если что-то натворите, сдохнете, как собаки. Вас и в тюрьме достанут. Ладно, — он поднялся со скамейки, — пора мне. — Не прощаясь, он медленно пошел по аллее.
— Ты его знаешь? — спросил Тимур.
— Да, — ответил Руслан, — это отец Вахи Закаева. В них есть чеченская кровь. Он помогал нашим, когда они театр захватывали и заложников брали. Помнишь «Норд-Ост»?
— Помню… Но я не смогу захватить заложников. Не для воина с женщинами и детьми воевать.
— А почему же ты тогда за нас воевал?
— Пришлось, молод был, вот и заиграла кровь. Если честно, то жалею. Отца убили, мать тоже. А ведь мы могли уехать, когда Дудаев независимость объявил. И если бы дома не рвали и на Дагестан не полезли, так бы и подыхали с голоду. А так деньги платили…
— Значит, мы из-за денег с русскими гяурами воевали? — зло спросил Руслан.
— А из-за чего? Ты сейчас в Москве из-за чего? За аллаха и веру? За деньги, которые тебе платят, а до этого и в Чечне платили?.. Закаев в Англии живет и чувствует себя прекрасно. А у Басаева сколько денег на счетах было? Откуда они брались? Кто те иностранцы, которые…
— Хватит! — крикнул Руслан. — Ты не чеченец, и тебе не понять…
— Да все я понимаю и понимал. А сейчас ты просто работаешь на хозяина, впрочем, как и тогда, в девяносто девятом и в двухтысячном. Почему ты в Ичкерии не остался? При первой возможности смылся. И сейчас выполняешь задание не по уничтожению гяуров, а деньги зарабатываешь. Какой-то старик тобой командует. И ты, и я будем делать все, что прикажут. Потому что это наш шанс на жизнь, и мы оба прекрасно понимаем, что мы для них ничто, пыль под ногами. И всегда так было.
— Хватит! — рявкнул Руслан.
— Эй! — раздался голос. — Что тут у вас? — К ним подходили два милиционера.
— Все нормально, командир, — улыбнулся Тимур, — из-за футбола поспорили. Вчера наши голландцев сделали, и мы спорим, кто выйдет на нас — Испания или Италия?
— Испанцы, — уверенно проговорил старший сержант.
— Итальянцы, — не согласился с ним напарник.
— Да итальянцы вообще играют хреново, — посмотрел на него сержант. — А испанцы…
— Да мы им продули потому, что из защиты никого нормального не было.
— А вот увидишь, — уже не обращая внимания на Тимура и Руслана, сказал сержант, — итальянцы.
— На коньяк давай?! — Напарник протянул руку.
Тимур, усмехнувшись, кивнул Руслану, и оба быстро пошли по аллее.
— Эй! — послышался возглас. — А ну стоять! Документы, — подошел к ним сержант. — Я тебя где-то видел… — Он пристально посмотрел на Руслана.
— Да хорош тебе, командир, — улыбнулся Тимур, — вчера такой день был, а ты настроение портишь. Мы из Зеленограда, — он протянул ему паспорт. — Сюда приехали вчера, с приятелями матч смотрели в спортбаре на… — Милиционер листал его паспорт. Сержант не отрывал взгляда от Руслана. Взял его паспорт. Раскрыв, сличил лицо с фотографией.
— Поедешь с нами, — неожиданно решил он. — Вызывай…
Руслан сильно ударил его коленом в живот. Второй милиционер, вздрогнув, замер. Тимур ударил его ребром ладони по шее. Выхватив паспорт, он побежал по аллее. Руслан поднял с земли свой паспорт и бросился следом. Дважды прогремели пистолетные выстрелы. Пуля попала Руслану в ногу. Вторая пролетела мимо.
— Не бросай! — крикнул Руслан. Тимур метнул в него нож. Руслан распластался на дорожке. В его горле торчала рукоятка ножа. Стоя на коленях, напарник сержанта снова дважды выстрелил. Тимур упал лицом вниз.
