Легкая, едва ощутимая, почти незаметная дрожь исходила от корпуса корабля, передавалась телу капитана, и мозг привычно и машинально фиксировал: два десятых хода. Судно изредка чуть колыхалось в поклоне, и мозг бессознательно отмечал: что-то большое пронеслось впереди. Наконец, остановившись и проведя рукой по голове, он вздохнул и опустился в кресло перед столом. Из потайного ящика стола капитан вынул небольшую картотеку, поставил перед собой, перебрал находившиеся в ней высокие, из плотной, толстой бумаги карточки и вытащил одну из них. На карточке вверху крупными черными буквами было напечатано:
ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ЭКИПАЖА ПОДЛОДКИ «ПИОНЕР»
И под этим написано:
ГОРЕЛОВ ФЕДОР МИХАИЛОВИЧ Дальше, сверху вниз, шли короткие отпечатанные строчки, и рядом с ними, от руки, чернилами – ответы.
Капитан погрузился в чтение, не пропуская ни одной строчки, ни одного ответа.
1. Фамилия, имя, отчество – Горелов Федор Михайлович.
2. Должность – главный механик.
3. Возраст – 32 года.
4. Партийность – кандидат в члены ВКП(б) с 19… года.
Капитан остановился, подумал, взял остро очиненный карандаш и написал на полях карточки против этой строчки: «5 лет».
Потом продолжал чтение:
5. Национальность – русский.
6. Звание – военинженер 2-го ранга.
7. Образование – окончил Авиастроительный институт по классу моторостроения, затем Военно-инженерную академию, секция ракетных двигателей.
8. Предыдущая работа – инженер завода в»– 189, начальник проектного бюро; одновременно – доцент Института стратосферных полетов.
9. Находился ли под судом или следствием, имел ли взыскания? – Нет.
10. Имел ли награды, какие, за что? – Орден «Знак Почета» за отличное выполнение заданий в первой командировке за границу.
Красным карандашом капитан поставил сбоку восклицательный знак.
11. Владеет ли языками? – Свободно английским, французским и немецким, немного – японским.
12. Бывал ли за границей? Где, когда, по какому поводу? – В Японии, по командировкам ведомства, первый раз – с 19… г. по 19… г., второй раз – в 19… г. и третий раз – в 19… г.
Капитан опять остановился и долго думал с карандашом в руке. Потом отметил на полях: «I) 5 лет назад, 2) 2 года назад, 3) год назад».
13. Имеет ли родственников за границей? Где? кто, степень родства? – Да. В Японии. Троюродный дядя и его дочь. Николай Петрович Абросимов, Анна Николаевна Абросимова.
Капитан поставил сбоку красным карандашом два восклицательных знака.
14. Имеет ли научные труды? Какие именно? – Да. См. прилагаемый список.
15. Подпись.
Широким, размашистым росчерком стояла подпись:
«Ф. Горелов».
Дойдя до конца, капитан откинулся на спинку кресла и надолго, с полузакрытыми глазами, задумался. Потом потянул к себе большой блокнот с отпечатанным наверху бланком: «Командир подлодки „Пионер“. Твердым, четким почерком он начал писать:
«Радиограмма. Строго секретно. Москва, Политуправление Военно-Морских Сил СССР. Прошу в срочном порядке выяснить и сообщить мне подробности пребывания главного механика подлодки „Пионер“ Горелова в Японии во время его служебных командировок. Также его поведение там, отношения с родственниками, находящимися в Японии, – Николаем Петровичем Абросимовым, дочерью последнего – Анной Николаевной – и другими, какие окажутся там. Командир подлодки „Пионер“ капитан 1-го ранга Воронцов».
Написав эту радиограмму, капитан достал из того же ящика книгу шифров и через несколько минут радиограмма превратилась в несколько однообразных цифровых строчек.
По телефонному вызову в каюту вошел старший радист Плетнев и остановился у дверей, плотно задвинув их за собой. Картотека и книга уже были спрятаны и заперты в ящике стола.
– Строго секретно, Виктор Абрамович, – сказал капитан, подавая ему сложенный вчетверо листок. – Немедленно!
– Есть строго секретно, немедленно! – прозвучал ответ. В глубокой задумчивости капитан остался один перед своим письменным столом.
Глава ХI
У Огненной Земли
Вода, пронизанная ярким желтым светом, спадала быстро, словно всасываемая стенами и полом камеры. Шелавин, Скворешня и Матвеев, навьюченные гидрофизическими приборами и аппаратами, осторожно сгружали их с себя в углу на пол. Зоолог, Горелов, Цой, Марат и Павлик снимали с плеч экскурсионные мешки и снаряжение. Здесь же был и комиссар, решивший сегодня принять участие в прогулке, чтобы поразмяться.
Голоса молодежи звучали возбужденно и весело.
– Замечательно интересная банка! – громко говорил Цой. – Не правда ли, Арсен Давидович? Какое огромное количество новых видов, родов и даже семейств! Какая масса антарктических животных!
– Очень интересно, Цой, – с удовлетворением подтвердил зоолог. – Очень интересно! Когда мы только справимся с материалом, которым нас так щедро одарила банка Бердвууд?
– Цой положительно был похож на сумасшедшего! – смеялся Марат. – Как будто его только что выпустили из сумасшедшего дома. Он бросался во все стороны, хватал все, что попадалось под руки…
– А ты? А ты сам? – наскакивал на Марата петушком Павлик, снимая свой мешок и кладя его у стены возле других. – Кто у меня вырвал из рук чудесного морского ежа? Наскочил, как разбойник, и выхватил. Арсен Давидович, честное слово, это моя добыча! Я вам покажу потом этого ежа – круглый, фиолетовый, с красными кончиками на иглах.
– Неправда! – запальчиво кричал Марат, размахивая перед собой своим мешком. – Ты даже не притрагивался к нему!
– Ну да, не притрагивался! Я подсовывал под него руку, чтобы не повредить, а ты всей пятерней – цоп!
Мешок в руках Марата пришел в бешеное движение и чуть раскрылся. В отверстии мелькнуло на мгновение что-то красно-синее, и в тот же миг с быстротой молнии рука Павлика выхватила из мешка великолепного морского ежа с розовыми кончиками игл.
Под общий смех с торжествующим криком Павлик бросился к Горелову, который ждал уже его с распростертыми объятиями, чтобы укрыть от настигавшего Марата. Но Марат оказался проворней в водной стихии, и, прежде чем Павлик успел сделать два шага, отделявшие его от спасительных объятий Горелова, еж опять очутился у Марата.
Павлик остановился с пустыми руками. Это было так неожиданно, что походило на фокус. Все смеялись, а Павлик с растерянным видом твердил:
– Вот разбойник! Вы видите, какой разбойник! Потом вдруг схватил, не глядя, один из лежавших позади мешков за его нижний край и с хохотом обрушил на шлем Марата. Мешок от удара раскрылся, и живой радужный поток разноцветных рыб, морских звезд, кораллов, раков, офиур, водорослей, морских лилий, морских ежей, голотурий полился вокруг ошеломленного Марата, образуя около него нечто вроде искрящейся, извивающейся, прыгающей завесы. Общий хохот теперь гремел не переставая. Павлик с визгом плясал перед Маратом, как краснокожий у жертвы, привязанной к столбу пыток.
