– Нет еще, – пояснил Макси-Кот. – Мы его только утром нашли.
– Учи вас, – покровительственно похлопал его по плечу Толян. – Раз не знают, считайте, он ваш.
– Да не нужен мне этот хомяк! – заорал я.
– Тогда я себе его возьму, – немедленно предложил «начинающий бизнесмен» и, оценивающе оглядев со всех сторон хомяка, добавил: – Ладно, Фома. Пожалуй, один зуб за него могу дать. Соглашайся. Тебе-то товар вообще на халяву достался.
– Толик, мы не можем, – снова пришла мне на выручку Жанна. – Понимаешь, там, у этих соседей, девочка хомяка обожает. Ей только пять лет, и, когда Хулио пропал, она так плакала.
– Ну, имечко! – заржал Волобуй. – Надо же так хомяка назвать!
– Но он ведь мексиканский, – объяснила Жанна. – И имя вполне мексиканское.
– Так берешь зуб, Фома? – полностью проигнорировал Волобуй все ее объяснения.
– Не нужен мне твой зуб, и хомяка я не отдам, – на сей раз тоном, не допускающим возражений, произнес я.
– Во, люди, от своего счастья отказываются. Дело-то совершенно чистое, – совсем расстроилось «дитя джунглей».
– Ладно. Пошли восстанавливать справедливость, – открыла входную дверь Жанна.
Я про себя невольно отметил, что замок по-прежнему работает безукоризненно. Мы всей компанией спустились этажом ниже. Отворили на наш звонок как девочка, так и ее бабушка. Причем девочку возвращение хомяка повергло в бурную радость, а бабка, наоборот, позеленела и принялась благодарить таким тоном, будто мы нанесли ей тяжкое оскорбление.
– Эх, – едва соседи захлопнули дверь, с укором проговорил Волобуй. – Говорил же: не надо было его возвращать. Теперь бабка от злобы еще накроется.
– Вероятно, этот Хулио прогрыз именно ее шкаф, – предположил Макси-Кот.
– И порода, наверное, редкая, мексиканская. Могли бы такой бизнес сделать, – твердил свое Толян.
– На хомяках, Толик, миллионов не сделаешь, – заметила Жанна.
– Много ты понимаешь, – угрюмо пробубнил Волобуй. – Все миллионы делались по копеечке.
– Вот-вот, – хмыкнула Жанна. – Где-то чужого хомяка прихватят, в другом месте чужие зубки.
– Ты на что намекаешь? – внезапно обиделся Волобуй. – У меня все по-честному.
Жанна с тоской посмотрела на меня. Я понял: настал очередной момент срочно отделываться на весь остаток дня от Волобуя. Хорошо еще, беглец Хулио помог нам быстро выпроводить его из квартиры. Вернув хомяка владельцам, мы, словно бы невзначай, опять спустились на улицу.
– Ну, – сощурился от яркого солнца Волобуй, – как поведем себя дальше?
– Как говорится, Толян, не знаешь – не отвечай, – спародировал его идиотские шуточки Макси-Кот.
К моему немалому удивлению Толян, громко расхохотавшись, хлопнул Макса по плечу:
– Угарно хохмишь! Научился!
– Стараемся. – В глазах у Кота затаился смех.
– Может, пошли пороемся? – простер руку в сторону стройки Толян.
– Тебе вчера не хватило? – поинтересовалась Жанна.
– Что было, то прошло, – отмахнулся Толян. – А момент надо ловить. Они сегодня там тоже не работают. Специально все утро в бинокль смотрел из окна. Так что есть шанс спокойно порыться. Я просто вот чую, – похлопал он себя ладонью по груди. – До самого главного мы с вами еще не добрались.
– И не будем, – решительно заявила Жанна.
– Кстати, и тебе, Толян, не советую, – подхватил Кот.
– Рабочие на тебя вчера были очень злы, – напомнил я.
– Плевать, – действительно сплюнул в сторону Толян. – Мне, может, такого больше никогда в жизни не представится.
– Я бы не посоветовал, – еще раз попытался дойти до его сознания Макси-Кот. – Да там, скорей всего, и нет больше ничего. Это же все-таки бывшее кладбище, а не пещера Али-Бабы.
– Ценности в старину везде могли быть, – убежденно изрек Волобуй, и мне стало ясно: его не отговоришь. – Значит, не пойдете? – еще раз спросил он.
– Нет, – хором отозвались мы.
– Подумай еще раз, Волобуй, стоит ли тебе туда переться, – все-таки снова попробовал я убедить его.
– Стоит, – без тени сомнения заявил он.
Думаю, даже поведай мы ему о своих вечерних приключениях в котловане, он бы не остановился.
– Ладно, Фома, ты подумай насчет обмена. А я, как вернусь домой, позвоню. Может, еще какие-нибудь варианты возникнут.
И Толян стал быстро огибать дом.
– С такой головой только бизнесом заниматься, – проводил его взглядом Макси-Кот.
– Зря он туда поперся один, – мне было неспокойно почему-то.
– Ну, знаешь ли, – сверкнули глаза у Жанны. – Я ради этого будущего Рокфеллера не собираюсь все каникулы проводить на какой-то стройке-помойке.
– Тебе никто и не предлагает, – примиряюще улыбнулся я.
– Слушайте, а мы будем эксперимент с венком проводить? – напомнил Макси-Кот.
Мы задумались. После того, что произошло ночью, венок уже не казался нам безобидной вещью. Я лично даже был уверен, что в нем таится какая-то скрытая опасность. О чем и сказал друзьям.
– Но разобраться-то надо, – ответил мне Макси-Кот.
– Только учтите, я об него колоть палец больше не буду, – предупредила Жанна. – Хорошо, вчера еще обошлось. Вдруг он вообще ядовитый.
– Ну, пока, слава богу, все живы, – справедливости ради ответил я.
– Ты вообще, Фома, молчи, – отрезала Жанна. – Тебя венок не кусал.
– Как это не кусал? – охватило возмущение меня. – Я на него вчера лег!
Жанна прыснула:
– Ну, извини. Я не думала, что это было столь катастрофично.
– Фома меня чуть не убил, – внес еще один штрих в картину Макси-Кот.
– Вот ты, Макс, когда сядешь на ежа, я на тебя погляжу, – стало мне обидно.
– Даже так? – еще сильнее развеселилась Жанна.
– По-моему, мы собирались эксперимент проводить, – мне совершенно не нравилось их веселье. – А, кроме того, мы хотели поискать… его в квартире.
При слове «его» на друзей моих словно вылили ушат воды, и они, резко оборвав смех, с тревогою поглядели на меня.
– Идем домой? – чуть помолчав, спросил Макси-Кот.
Жанна просто кивнула. Мы очень странно чувствовали себя, когда поднимались в лифте. Словно нам предстояло войти не ко мне в квартиру, а переступить невидимую черту, которая отделяет наш мир от иных, неведомых и пугающих миров.
Створки лифта раздвинулись. Я открыл ключом дверь. Мы вошли.
– Ну? – спросил Макси-Кот. – С чего начнем?
– С квартиры, – я почему-то перешел на шепот.
