А хитрому Фрегату только это и было нужно. Солидная пайка, патроны от клана и авторитет стоящего за плечами каждого «пепловца» начальства. Свои тёмные делишки Фрегат начал проворачивать в паре с товарищем из клана «Анархия» – сталкером по прозвищу Гарпун, а когда на одном из блокпостов их попытались схватить, добил раненого приятеля. Ничего не почувствовал и остался этим доволен. Значит – переродился.
Жить без эмоций оказалось скучно. Фрегат быстро понял, что человеку нужно кого-то ненавидеть. Любить – не обязательно, а вот ненавидеть…
Когда командир «Пепла» отрядил Фрегата на поиски убийцы-каннибала Макса Зверева, сталкер понял – настал его звёздный час. Он нашел достойного противника. Вот только Зверева убили прежде, чем Фрегат добрался до его укрытия. Место ненавистного человека в его душе занял охотник на мутантов Инквизитор. Лидер клана «леших», с которым Фрегат бок о бок искал Зверева, ему порядком поднадоел. Высокомерный, упёртый сухарь, желающий всеобщей справедливости, должен был рано или поздно умереть от руки Фрегата, и это случилось. Второго покойника – Хорька было жаль. Парнем он оказался толковым, отличным следопытом, но пуля не выбирает, когда тебе нужно стрелять или погибать… Пуля в затылок Инку, очередь в грудь Грызуну, и по телу растеклось блаженство.
«Я такой же, как Зверев! – ликовал Фрегат. – Я – чудовище!»
Ему было неведомо, что Максим Зверев, на которого он так стремился походить, тяготился своим безумием, хотел излечиться.
Фрегат бежал вслед за Белкой, спотыкаясь и оскальзываясь на сырой траве. За спиной прогремели две короткие очереди, но стрелявший взял высоковато, и пули прошли над головами бегущих. Догонять убийцу товарищей сталкеры почему-то не стали.
Когда несколькими часами ранее отряд Инквизитора налетел в лесу на горстку сектантов и скованную наручниками Белку, сталкер понял, что всё случившееся – не совпадение. Белка замечательно изображала жертву – плакала, кричала, доказывала, что она не заодно с отморозками из «Ветра», и ей поверили практически все: Монгол, сына которого «Ветер» превратил в Адепта Зоны, Инк и Хорек, буквально растаявшие от женских слёз, глупые Спам и Жура, которые готовы верить во что угодно. Его, Фрегата, такой балаган ни в чем не убедил. Холодно и цинично он оценил обстановку, понял, что Белку, скорее всего, направил Иванов, и при удобной возможности Фрегат настойчиво попросил девушку свести его с майором. Для вида он изображал пылкого влюблённого, и в это тоже легко поверили. Но Фрегат был абсолютно равнодушен ко всем, в том числе к девушке.
Он нагнал беглянку минут через десять, ударил по ногам, и когда Белка покатилась по траве, навалился всем весом, не давая ей дотянуться до ножен.
– Соскучился? – с истерическим смехом выдохнула ему в лицо Белка. – Ну, давай! Прямо тут…
Фрегат отвесил ей звонкую оплеуху. Левой рукой он обхватил затянутую в прорезиненную ткань грудь, чуть сдавил, чувствуя накатывающее возбуждение.
– Это успеется, – прорычал с подсвистом. – Собралась бежать? К Иванову?
– К нему! – первое ошеломление прошло, и Белка позволила себе показать зубки. А они были острые, ранящие слух больно и глубоко.
– Забыла про наш уговор? Я тебя не выдал, пора выполнять свою часть сделки.
– Думаешь, – раздувая ноздри и сверкая глазами, зашипела девушка, – Иванов не убьёт тебя?
– Не убьёт. Мы найдем общий язык. Два самодовольных ублюдка сумеют договориться.
– Он убьёт тебя, если узнает, что ты со мной спал!
– А что он сделает с тобой, узнав, что ты спала со сталкером? Вроде у вас с ним любовь, да?
Белка принялась нервно покусывать нижнюю губу.
– Но ведь всё в интересах дела, верно? И он простит, – Фрегат нагнулся к самому её уху. – Я только пальцем поманю, и ты прибежишь. И ни слова Иванову не скажешь. Так?
Белка молчала.
– Так, я спрашиваю?!
На сей раз девушка часто закивала. Лишь после этого Фрегат поднялся на ноги и позволил Белке вздохнуть полной грудью.
– Бежим через лес, – скомандовал сталкер. – Там решим, что будем делать дальше. Может, развлечёмся на привале. И только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель – убью!
Белка не сдержалась – всхлипнула. Почему-то ей вспомнился добрый и верный Юргенс. Где он сейчас? Жив ли?
– Ты – отвратительный, – сквозь слёзы прошептала она, но Фрегат уже не обращал на нее никакого внимания, проверяя мелкими камешками тропу на наличие аномалий.
«Виктор тебя убьёт, – думала Белка, следуя за сталкером. – Он тебя мутантам отдаст! Он тебя!..» Но что-то подсказывало – в схватке Иванова и Фрегата победа может достаться вовсе не Виктору. Что уж тут, сталкер пугал Вику больше, чем все мутанты Зоны, вместе взятые.
– Почему ты такой злой?! – крикнула она на бегу, захлёбываясь гнилым воздухом леса.
Фрегат то ли не расслышал, то ли решил не отвечать. А в голове у Вики мелькали картинки из её короткой, непутёвой жизни: бесшабашная юность, знакомство со Стеценко, приход в Зону… А в Зоне – Юргенс.
– Стой! – вдруг крикнула Белка и остановилась, обхватив руками замшелую сосну.
Фрегат ещё с минуту шел, выставив перед собой детектор аномалий и насвистывая: «…и увижу в прихожей, в белом – паранойя…» Потом остановился, обернулся.
– Сучка, – зло прошипел себе под нос и быстрым шагом вернулся к девушке. – Если они нас нагонят, то кранты!
– Пусть! – Вика гордо вздёрнула курносый нос. Какая же она была красивая в этот момент! Фрегату подумалось, что он вовсе не изображал пылкого влюблённого в последние часы, но и вправду был влюблён.
Впрочем, чувства – как барахтающийся рядом утопающий, который рано или поздно утянет тебя на дно вслед за собой. Фрегат подошел к Вике вплотную и произнёс в самое ухо:
– Ты нужна мне только для того, чтобы связаться с Ивановым. Но если будешь выкобениваться, пристрелю.
Вика, не мигая, смотрела на него. Гордая, красивая. «Где была твоя гордость, когда ты ложилась под сталкеров и «ради дела» отдавалась мне», – подумал Фрегат, а вслух сказал:
– Я тебя уговаривать не стану. Если не пойдёшь со мной, я…
А внутренний голос подначивал: «Помнишь, кто нашел свою смерть у вековой сосны? Чем ты лучше убийц отца, если поступишь так же?» И в разуме сталкера словно что-то щёлкнуло. Он не был маньяком, как Максим Зверев, хоть и мечтал стать таким же чудовищем. Где-то глубоко в душе Фрегата жил Лёшенька, которому мама приносила крынку парного молока и вручала, словно щит спартанскому воину, горячую, только из печи, булку. Жил в нём и Лёха, старшина Еремеев, до захлёба хватавший ртом холодное небо, бьющее снизу в его парашют. «Мы меняем души, не тела», – долетела из глубин памяти строчка поэта Гумилёва. Чёрт, а ведь и вправду мы меняем души. Сначала был мальчик Лёшенька – сын сельского священника, потом окрепший десантник, старшина Еремеев. И всё… Лимит душ, казалось, был исчерпан, а внутри поселилась прожорливая пустота. Она глотала воспоминания и чувства, громко чавкая, пережевывала всё хорошее, что хотел сделать, да так и не сделал Фрегат. Но он ошибался! В потаённых уголках прятался мальчик Лёшенька, а его держал за руку старшина Еремеев, не давая ребёнку отчаяться. Эти двое вышли на свет, заполнили собой пустоту в тот самый момент, когда Фрегат замахнулся на Вику, чтобы ударить её… Лёшенька бы сказал: «Бог накажет», старшина Еремеев ничего бы не сказал, просто треснул бы разок между глаз для профилактики.
