В этом призыве содержались и наивность, и одновременно безысходность. Неужели кто-то всерьез верил, что спекулянты и игроки ради страны добровольно откажутся от сверхприбылей? Следующим же шагом должно было стать полное прекращение выпуска долговых обязательств сроком менее одного года. Однако было уже поздно…
Возвращаясь к августовским дням, 12 августа стало известно, что обещанное было экстренное заседание Госдумы не состоится. Несмотря на угрозы Кириенко и его увещевания о критическом положении, большинство депутатов попросту не захотело прерывать свой отдых. Да и чего он там нового скажет? Опять про свои налоги и акцизы! Обойдутся без нас… Более того, спикер Селезнев еще и предъявил претензии к правительству, что депутатам задерживают зарплату. И пока деньги не выплатят, обращаться к коллегам с воззванием он не станет.
В общем, в середине августа правительство оказалось перед сложной дилеммой. Истратить скудные средства, в том числе первый кредитный транш МВФ, на погашение очередных обязательств по облигациям или направить деньги на зарплаты бюджетникам, долги по которым росли как снежный ком. Реально выбор был еще жестче: платить по облигациям (19 августа на эти цели надо было перечислить 5,5 миллиарда долларов) и сделать положение с зарплатами и другими выплатами почти безнадежным либо заплатить бюджетникам и сделать безнадежным положение с облигациями. Как раз в это время пришла новость о «малом дефолте» в Якутии. Из-за масштабного наводнения бюджет региона был практически разорен, и руководство заявило о невозможности выплат по облигациям Республиканского займа. На фоне этих событий и начавшегося обвала финансового рынка президент Ельцин сделал свое историческое, но не вполне уместное заявление, что никакой девальвации рубля не будет. «Это я заявляю твердо и четко», – отметил он. Кстати, Ельцин в это время находился в Новгороде, где пообещал в ближайшее время вернуть городу историческое имя – Великий Новгород. А Немцов тем временем поехал на свое, как оказалось, последнее правительственное задание – проводить в Шахтах (Ростовская область) совещание по вопросу субсидирования угольной отрасли. Там же он последний раз слазил собственно в шахту…
Утром 17 августа слово «дефолт» перестало быть чисто научным термином, которым до этого пользовались в основном экономисты и финансисты, и превратилось в явление и событие. «Мы проснулись в другой стране» – с таким заголовком вышла газета «Коммерсантъ». «Премьер Кириенко 17 августа объявил о дефолте финансовой системы в России, был расширен валютный коридор, начался быстрый рост курса доллара, – писал автор в дневнике. – Уже несколько лет в России держалась видимая экономическая стабильность: цены не росли, а иногда даже снижались, курс доллара держался где-то около 6 рублей… Мы уже привыкли к ценам. Будь то в 1996 году, в 97-м или сейчас, в августе 98-го, было твердо известно, что бутылка лимонада (в 2 литра) стоит 10 рублей, банка – 3 рубля, шоколадки 2–2,5 рубля, 1 фотография – 1–1,5 рубля, проезд в маршрутном такси и автобусе – 2 рубля, пакет с ручками – 1,5 рубля, видеокассета – 25–30 рублей и т. д. Трудно себе было представить, что стабильность нарушится и цены „ломанутся“ вверх. Поначалу ничего и не происходило. Лишь население в панике, предчувствуя удорожание, бросилось в киоски, магазины скупать все подряд. Выросли, как и 10 лет назад, очереди, многие киоски вообще опустели».
Вместо заключения
В ночь на 20 августа случилось весьма символичное событие. Сильнейший пожар произошел в главном офисе РАО «ЕЭС России» в Китайгородском проезде Москвы. Пламя освещало небо багровым заревом, а дым был виден почти во всей столице, в тушении участвовали сразу 120 единиц спецтехники и 400 пожарных, а также вертолеты. Пожару присвоили высший – пятый уровень сложности, а работой своих подопечных лично руководил начальник пожарной службы столицы Леонид Коротчик. Лишь чудом бойцам удалось отстоять Центральный диспетчерский пункт единой энергосистемы России, в противном случае чуть ли не пол-России могло бы остаться без света. Когда в четыре утра к зданию приехал недавно назначенный глава РАО «ЕЭС» Анатолий Чубайс, огромный кусок крыши размером 30 на 60 метров обрушился, подняв столбы дыма и огня. Фактически это бедствие отражало суть произошедшего в стране. В те дни горело и рушилось не только здание РАО «ЕЭС», горела и рушилась финансовая и политическая система, возникшая в 1992 году на развалинах СССР. Рушилась эпоха «младореформаторства», «демократической» романтики, эпоха экономики, построенной исключительно на спекуляциях и обогащении одних за счет других. Ведь на самом деле во время дефолта больше пострадали не простые граждане, которые и так жили в бедности и лишились максимум стиральной машины или электрочайника, которые не успели купить по старому курсу доллара. Главный удар все же пришелся по финансовым спекулянтам, банкирам, коммерсантам и торговцам. То есть по тем, кто в последние шесть лет научился и успел привыкнуть жить хорошо. Кстати, именно после дефолта бюджетникам начали почти вовремя выплачивать зарплату!
21 августа Кириенко в последний раз выступил в Государственной думе в качестве премьера. Где честно признался, что, делая выбор, куда направить имевшиеся у правительства 4 миллиарда, на зарплаты или на погашение ГКО, он выбрал первое. Однако депутаты этим доводам не вняли, причем Сергея Владиленовича освистывали как коммунисты, так и Жириновский (заявивший, что во всем виновато ЦРУ), а также «яблочники», кричавшие, что и это, и предыдущие правительства в равной мере виноваты в кризисе. В итоге Дума потребовала отставки как президента, так и кабинета министров. На сей раз Ельцин, видимо почувствовавший себя обманутым, внял требованиям парламента и уже 23 августа отправил правительство в отставку. Правда, Немцову, возвратившемуся из Ростовской области, он вновь предложил остаться (хотя трудно представить, как бы он смотрелся в будущем кабинете Евгения Примакова). Но Борис Ефимович на сей раз решил уйти.
Думается, что причины, которые им двигали, носили чисто эмоциональный характер. Во-первых, обидно за «наших», использовали и выкинули… Во-вторых, Немцов, скорее всего, интуитивно понимал, что работа у него явно не получается. Он испытывал серьезные проблемы со здоровьем (по его признанию, падал от боли в спине), хотя они носили, видимо, чисто невротический характер и были связаны с неспособностью длительно испытывать напряжение. В-третьих, Немцов просто устал играть роль, которая у него плохо получалась. Ему захотелось снова быть самому себе хозяином, как это было на посту губернатора, просыпаться когда захочется, не жить под грузом обязанностей, проблем и ответственности. Наверняка, последний раз выходя из Белого дома, он почувствовал невероятное облегчение. Еще один этап в жизни пролетел! У страны впереди были новые испытания и трудности, а у Немцова новые яркие приключения. Но это, как говорится, уже совсем другая история…
Использованные источники и литература
Архив газеты «Нижегородский рабочий» за 1984–1998 гг.
Архив газеты «Нижегородские новости» за 1993–1998 гг.
Архив газеты «Ленинская смена» за 1991–1996 гг.
Архив еженедельника «Ленинская смена» за 1997–1998 гг.
