Бедственное положение населения, впрочем, не помешало администрации Немцова продолжать нещадно повышать цены на коммунальные и другие услуги. Одним из предвыборных обещаний Бориса Ефимовича было «брать больше денег с богатых». Правда, как именно это сделать в отдельно взятом регионе, осталось невыясненным. Сразу после избрания губернатор сделал сенсационное заявление, что жители «фешенебельных» домов в центре города вскоре будут платить за коммунальные услуги все 100%, в то время как прочие по-прежнему будут вносить 15–20%. Собственно, это была одна из идей фикс Немцова – ввести некую дифференцированную квартплату. А также заставить людей платить за «излишки» жилплощади. Правда, при этом было непонятно, как определять, какой дом «фешенебельный», а какой нет? Ведь даже самый центр Нижнего Новгорода состоял как из панельных девятиэтажек и хрущевок, так и из массы памятников архитектуры и просто анахронизмов архитектуры. Местами можно было даже найти настоящие деревни с коровами и поющими петухами по утрам. Были, конечно, и «элитные» дома сталинской и брежневской эпох, в которых жили в основном блатные: родственники партноменклатуры, бывшие советские чиновники, профессора, врачи и т. п. Но проживало в них и много вполне обычных людей. Так что же теперь, только за то, что живешь недалеко от кремля, а не в спальном микрорайоне, надо в четыре раза больше за квартиру платить? В общем, идея с самого начала вызывала недоумение и удивление и так и не была доведена до конца. В чем был ее смысл – непонятно. Возможно, мотив проистекал из «трудной» юности Немцова, когда ему приходилось жить в двухкомнатной хрущевке с матерью и семьей своей сестры. В тесноте, да не в обиде. Да и район, в котором жил будущий губернатор (окраины улицы Бекетова), был не самым благополучным и престижным. Простая зависть?
В общем, дифференцированную квартплату так и не ввели, но за 1996 год тарифы ЖКХ выросли в области в 2,4 раза, на транспорт, детские сады – на 50–80%. На 36% подорожало пользование телефоном. В марте Немцов повысил проезд в автобусах на 24%, а в ноябре еще на 31%. В результате к концу года Нижний Новгород вышел в лидеры по стране по ценам на транспорт, техническое обслуживание жилья и абонентской плате за домашний телефон. И это притом, что сам этот транспорт ходил все хуже и граждане, замерзавшие на остановках, вынуждены были все чаще пользоваться маршрутными такси, проезд в которых был вдвое дороже, чем в обычных автобусах и троллейбусах. Столица реформ, как-никак!
«Не могу стать царем всея Руси»
В это время Немцова потянуло на написание книг. В 1996 году вышло его первое произведение под названием «Провинциал». Правда, если говорить по правде, никаких «книг» Немцов не писал. Если, конечно, не понимать под «книгой» любое сочленение стопки бумаги, облеченное в обложку. Сочинения Бориса Ефимовича напоминают нечто среднее между стенограммой застольной болтовни и выдержками из личного дневника. В них рассуждения на самые разные темы. «Старею… С утра мешки под глазами, – писал Немцов. – Меньше выносливости. Меньше подтягиваюсь. Ну, скажем, пятнадцать, тринадцать раз. Нечасто этим занимаюсь… Обижаюсь. Но быстро забываю: я не злопамятен. В силу своего роста и внешности… Отчетливо понимаю все жизненные ограничения: не могу перелететь на воздушном шаре через Северный полюс, никогда не буду летчиком-испытателем или космонавтом, не могу стать царем всея Руси… Постоянно – ни о чем не думаю. Сейчас думаю об одном, завтра – о другом. Постоянные раздумья о чем-то одном, по-моему, признак большого комплекса… Ну на кого же я похож? На медведя. То неуклюжий, то злой, то, наоборот, никакой. Не знаю. Кудрявый… На медведя… Собутыльники – это люди, которым не удалось стать приятными собеседниками, и поэтому они решили… выпить… Тост – это тест на остроумие. Или на слабоумие. По тосту можно очень многое сказать о человеке. Я редко ошибался в оценке интеллектуальных способностей человека после того, как он произнес тост». Далее шли пространные рассуждения, так сказать, обо всем: частной собственности, гуманизме, империях, честности, сновидениях, книгах, числах, русском языке, клятвах и проклятиях и т. д. «Дальше. Становлюсь жестче, кожа становится толще. Это ни хорошо, ни плохо: это вынужденно, чтобы существовать. Это инстинкт самосохранения. Просто тонкокожий человек не может долго находиться на ледяном ветру. Заболеет и умрет. Стальной ветер, который постоянно дует здесь (я не имею в виду физический ветер, безусловно), требует определенной закалки», – рассуждал Борис Ефимович. При этом самой большой удачей в жизни он называл тот факт, что у него родилась дочь. «Жалко, что в единственном числе», – сетовал он. Правда, эту «неудачу» он потом с успехом исправит.
Кстати, довольно оригинальной оказалась и вторая книга Немцова, вышедшая через 10 лет после первой. По стилю и тематике она несколько отличалась от предыдущей. Там много (и даже вполне осмысленных и неглупых) рассуждений о политике и российской действительности. И все же заканчивавший свой пятый десяток Борис Ефимович снова не смог скрыть своего юношеского восприятия действительности. Он с упоением рассказывал о том, как Скляров и Черномырдин научили его пить водку и чуть не споили, как они с «сыном» (тем же Скляровым) раскидали банки с икрой в приемной у Гайдара, и на полном серьезе предлагал ввести в России многоженство как единственный путь «спасения нации» от «китайско-африканского смешивания». «Причина удручающей демографической обстановки кроется в здоровье нации, – писал Немцов. – Первое: мужчин меньше, чем женщин. Соотношение примерно 46% на 54%. Второе: качественный состав мужчин стремится к катастрофическому. Выясняется, что среди мужчин 10% алкоголиков, 30% импотентов, до 10% представителей сексуальных меньшинств. Таким образом, дееспособных мужиков остается всего около 50%. Надо помнить и о том, что продолжительность жизни мужчин в России очень маленькая – всего 59 лет. Это позор для России. В Европе нет ни одной страны с таким показателем. Итак, половина мужчин должна осчастливить 54% женщин. Исходя из арифметики, чтобы женщины чувствовали себя более-менее комфортно, один нормальный мужик должен встречаться с двумя-тремя женщинами. Я задал архиепископу конкретный вопрос: „Что делать в этой ситуации? Ведь если оставить все так, как есть, мы окажемся на пороге китайского, индийского или африканского нашествия“. Ответ русского священника меня поразил: „Надо жить, соблюдая христианские заповеди, жить согласно традициям России“. И при этом спокойно смотреть, как страна меняет цвет кожи и разрез глаз? Если так, то через 50 лет носителями русской культуры будут люди с темным цветом кожи и другим разрезом глаз. Второй вариант: лояльно относиться к внебрачным связям и внебрачным детям, защищать детей и матерей и не создавать вокруг них атмосферы нетерпимости. Самый радикальный вариант – закон о многоженстве. Закон не должен регулировать сексуальную составляющую отношений, он должен материально защищать детей и матерей. Однако общество абсолютно не готово к принятию такого закона, так что перспектива китайско-африканского смешивания абсолютно реальна».
Надо сказать, в то время, когда он писал эти строки, Немцов уже в целом соответствовал изложенной концепции! И в плане внебрачных связей и детей, и в плане «осчастливливания» женщин. Собственно, все эти инфантильные и эмоциональные рассуждения говорят о том, что взрослым человеком, личностью Борис Ефимович так и не стал. Занимая высокие посты, он оставался все тем же «бунтарем», которым двигали исключительно природные эмоции и проблемы подростково-юношеского возраста.
