Избирательная кампания, которая в те времена практически не регулировалась законодательством, была полна эмоциональных выступлений и призывов, содержание которых варьировалось в широком диапазоне – от возврата к коммунистическому прошлому до шовинизма. «По телеканалу „Россия“ в субботу до и после полуночи неувядаемый г-н Жириновский двинул на двадцать с лишком минут предвыборную речугу, – писал обозреватель газеты „Ленинская смена“ Андрей Смирнов. – Долгонько не мог понять я, кого слушаю: кандидата в парламент, лидера партии или же врача-сексопатолога? Потому как редкий абзац этой речи обходился без поминания изнасилования, извращений и нормальной половой жизни и полового воспитания применительно к нашей жизни». Жириновский действительно стал настоящей сенсацией и изюминкой той кампании. Кричащий, не стесняющийся в выражениях, грубый и прямолинейный, для кого-то смешной и забавный.
Между тем предвыборные страсти проходили на фоне стремительно ухудшавшегося экономического положения. Не был исключением и «оазис реформ» – Нижегородская область. «Но вот автозаводцы, кажется, будут лучше других подкованы политически, – писали „Нижегородские новости“. – Многие из них остались без работы – на неделе замерли три грузовых конвейера. Причина банальна, как репа, – склады забиты дорогими невостребованными грузовиками. Вот и трутся возле темпераментных телеящиков тысячи квалифицированных рабочих и ИТР. Одураченные какими-то непонятными реформами нармассы шарахаются от слухов, которые трактуют: работы в декабре не будет долго, а в январе новогодний отдых затянется на 10 дней. Вот так гайдаровская шоковая терапия достала самое стабильное и благополучное производство губернии». А вскоре автозаводцам объявили, что начинается приватизация их предприятия…
Газеты в это время пестрели заголовками вроде «Капитализм – это отдых плюс гайдаризация всей страны» (намекавшим на известный ленинский лозунг про электричество), «Мы с вами на краю бездны» и т. п. Экономические показатели и впрямь не радовали. По сравнению с 1990 годом спад производства в целом по стране составил около 50%, в Немцовской губернии – 47%. Только производство мяса ежегодно падало на 15–17%. В результате гайдаровских реформ магазины были буквально завалены импортными товарами. Блестящие и яркие упаковки создавали иллюзию невиданного при коммунистах изобилия и процветания. Советской действительности вообще не хватало ярких цветов, оттенков и блеска. Жилые дома и примыкающие к ним корпуса были серыми, как сама жизнь. Или, в лучшем случае, грязно-желтыми или грязно-фиолетовыми. Автомобили на дорогах тоже не радовали глаз разнообразием цветовой гаммы. Серые заборы, серые витрины магазинов, серые прилавки в них, серые куртки и пальто. В общем, сплошная серость…
Не случайно в конце 1992 – начале 1993 года страну охватила мода на коллекционирование… пивных банок. После либерализации в страну хлынул целый поток пива в алюминиевой таре. Ярко разрисованные, разноцветные, приятно похрустывавшие при сжатии банки. Для любителей пива, привыкших к однообразному вкусу, примитивным названиям вроде «Окское» и «Жигулевское», а также типовым бутылкам и стаканам (а нередко разливали даже в литровые банки!), это был один из символов новой жизни. Ну а после употребления банки из-под американского, немецкого, чешского и голландского пива пополняли многочисленные коллекции, которые собирали как взрослые, так и дети. Ими украшали квартиры и даже кабины автобусов. Помнится, в Нижнем Новгороде по автобусному маршруту № 3 курсировал ЛиАЗ, в котором все стойки кабины, уплотнители стекол были обклеены этими яркими банками! Тару из-под пива продавали за деньги на «толчке» – стихийном рынке, работавшем по воскресеньям в скверике, носящем имя Якова Свердлова и под его «присмотром».
Однако была у капитализма и обратная сторона. Большинство предприятий перешли на неполную рабочую неделю, начались сокращения и задержки зарплаты. А последняя и без того нещадно съедалась гиперинфляцией. И как раз незадолго до выборов власти объявили о «реформе ЖКХ», основная составляющая которой, естественно, заключалась в повышении квартплаты. Словом, все больше народу опускалось за черту бедности. Все это не могло не сказаться и на предвыборных настроениях. «Обвальное падение уровня производства докатилось и до нашей области, – рассказывала статья с кричащим названием „Мы с вами – на краю бездны“. – Поэтому развалы колбас и мясопродуктов на прилавках, навязчивая реклама телевизоров, холодильников и пылесосов по ТВ – изобилие кажущееся. Людям попросту уже не на что покупать все это в нужном количестве. НЕ исключено, что в ближайшем будущем в магазины многим из нас не придется ходить вообще. Большинство предприятий области уже теперь работает на неполную рабочую неделю. Дальнейший спад, остановка предприятий приведет к потере рабочих мест. Иными словами – безработице открытой, снижению уровня жизни». В заключение автор – Юрий Горбанев призывал народ ответственно отнестись к предстоящему голосованию. «Мы с вами уже ошибались, – взывал он к согражданам. – На выборах 90-го года. Исходя единственно из закономерной антипатии к КПСС и проголосовав за людей с „улицы“. Не знающих основ. НЕ имеющих опыта и ответственности. В том, что произошло со страной, есть доля и нашей вины. 12 декабря 1993 года ошибку можно исправить. Если понять, на кого следует делать ставку. На очередных говорунов, бомбардирующих нас красивыми обещаниями программ, или на людей, каждодневно доказывающих свой опыт, знание жизни, нелицемерную заботу о каждом». Осталось непонятным, кого именно имел в виду автор под «заботливыми» и «опытными» людьми, но последующие события ясно показали, что он явно переоценил гражданскую сознательность и ответственность среднестатистического населения!
Нижегородская область не отставала от остальной страны в плане разнообразия программ, обещаний и персон. В выборах принял участие бывший и последний первый секретарь Горьковского обкома КПСС Геннадий Ходырев (будущий губернатор Нижегородской области в 2001–2005 годах), будущий скандально известный политик Михаил Дикин (впоследствии осужденный на длительный срок за покушение на бизнесмена Олега Сорокина). А по 120-му Канавинскому избирательному округу «шел» независимый кандидат, адвокат Нижегородской областной коллегии адвокатов 30-летний Вадим Булавинов (будущий мэр Нижнего Новгорода в 2002–2010 годах). «Да, я не состою ни в какой политической партии, – говорил тогда еще мало кому известный молодой мужчина журналистам. – Человек, состоящий в партии, связан партийной дисциплиной. В какой-то степени каждый член партии поддерживает имидж своего политического лидера. Любая партия – это прежде всего борьба за власть. Октябрьские события в Москве – пример такой борьбы. Разодрались две партии, а пострадали мы все».
На вопрос, кто финансирует его избирательную кампанию, Булавинов ответил, что получает только «добровольные пожертвования» от людей, обращавшихся к нему как к адвокату. Кроме того, он поведал журналистам, что собирается стать членом Гринписа и бороться за экологию. В то время, вскоре после Чернобыля, использовать экологическую тему в предвыборных программах было популярно.
От блока «Гражданский союз» в Нижнем Новгороде баллотировался бывший первый секретарь Горьковского горкома комсомола, депутат горсовета 31-летний Алексей Лихачев. В 1993 году слово «стабильность», не в пример нынешним временам, не было в моде. Наоборот, одни настаивали на радикальных реформах, другие на возврате к светлому прошлому, третьи на «твердой руке». И только «Гражданский союз» во главе с небезызвестным Аркадием Вольским как бы стоял в стороне. Впрочем, и его кандидатам, в духе времени, казалось, что достаточно пропихнуть пару-тройку умных идей, и дела в стране резко пойдут в гору. «Для того чтобы принять новое налоговое законодательство, облегчить бремя конверсии, урегулировать вопросы импорта-экспорта, много времени не требуется, – говорил Лихачев в интервью журналистам. – Ведь существующий порядок выгоден только тем, кто торгует „сникерсами“».
