Лес был по-осеннему тих, и дело шло настолько легко, что, несмотря на вынужденность учебы в законный выходной, Янка преисполнилась благодарности к Тайсе. И была благодарна мастеру еще час или даже полтора, раз за разом заставляя листик наполняться светом и пытаясь регулировать интенсивность подачи энергии. Получалось не очень. То листок вспыхивал в серединке ярче солнышка, а по краям тускло переливался мутно-лунными бликами, то все получалось с точностью до наоборот, то лист шел пятнами, как шкура мутанта-ягуара. В общем, за полтора часа равномерного сияния, годного для полноценной активации знака Игиды, Янка добилась все пару раз, а в душе зародилось смутное желание кого-нибудь прибить. Еще через час, когда к желанию прибить присовокупилось стремление съесть кого или что угодно, не отходя от кассы, девушка поняла: пора на сегодня заканчивать с тренировками и идти обедать.
Никого из напарников и друзей в столовой не было, только сидела в одиночестве за угловым столиком и печально пялилась в окошко Таата. Впрочем, про наваристый супчик, благоухающий как гороховая похлебка с копченостями, хоббит не забывала. Еду однокурсница не пронесла бы мимо рта и с закрытыми глазами.
Янка плюхнула свой поднос с замечательным мясным супчиком и чем-то напоминающим жареные пельмени рядом и уточнила:
– Не против?
– Ой, Ян, конечно, садись, – вздохнула однокурсница и зажевала огорчение очередной ложкой супа. – Как там Машьелис?
– Оклемался. Уже здоров и скачет козликом, даром что дракон, – объявила девушка и спросила прямо: – Ты чего пригорюнилась?
– Я бездарность! – скорбно вздохнула Таата и шмыгнула носом. – Вот и у Еремы новые силы открылись, а я в прошлом семестре по медитации едва зачет сдала, а в этом, когда счет на время вестись будет, и вовсе завалю.
– Не завалишь, – решительно объявила Янка, помахав перед носом печальной собеседницы ложкой. – Я с Тайсой недавно разговаривала, она уверена, что и ты, и я до конца этого семестра с листьями управимся. Если нет, у нее имеется специальная методика помощи.
– Правда? – Глаза Тааты заискрились надеждой.
– Правда, – согласилась Донская и, нагнувшись поближе, прошептала: – Но такая зверская, что лучше самим тренировки усилить, чем по ее очень болезненной методике заниматься!
– Я боли боюсь, – опасливо вздрогнула хоббит, но теперь она уже выглядела не отчаявшейся, а немного успокоенной. Все-таки если из тупика есть выход, пусть и через колючую проволоку, он сразу перестает быть тупиком, и появляются силы для поиска альтернативных путей.
– Тогда остается только одно, – печально заключила Янка.
– Что? – попыталась еще немножко испугаться Таата.
– Тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. Я только что два с лишком часа на это дело убила, – скорбно похвасталась землянка.
– Ага-а-а, – шмыгнула носом девушка. – Я тогда доем и тоже пойду позанимаюсь…
Глава 17
Новая диверсия и тайна мастера Айриэльда
Утро добрым не бывает, коль оно начинается с общефакультетской лекции по истории Игиды. Несчастные студенты в ожидании садиста-преподавателя, диктующего материал невзирая на стоны и боль аудитории, развлекались как могли, пытаясь добрать позитива.
Хохотушка и сплетница Тита потряхивала кудряшками, вертелась во все стороны и громко, чтобы ее слышали все однокурсники, вещала последние новости:
– Ой, что вчера днем у ворот АПП творилось, ребята! Такой скандал, такой скандал!
Янкина тройка разом насторожилась в ожидании сведений об очередном коварном ударе неизвестного злоумышленника. Никто ведь не говорил, что Пит – его единственная цель или что удар по нему будет нанесен лишь один. Вон Машьелис, наоборот, предполагал, что до сирена попытаются добраться разными путями.
– Как пророк с четвертого курса в ворота проходить стал, так все камни – красные, желтые, зеленые, – разом начали мигать и скрежетать!
Тита сделала многозначительную паузу, любопытный Картен не выдержал и поторопил негодницу:
– И чего? Завалило кого?
– Нет, – кажется, с сожалением, признала пещерница, не без уважения глянув на голубокожего человека с богатой фантазией. – Его мастер-дежурный сразу задержал и проверять стал. Оказалось, пророк со своим братом-близнецом из летописцев жилетами поменялся, чтобы в город выйти вопреки наказанию. Так теперь небось обоих накажут.
– Все-таки пророки точно самоубийцы, – хекнул тролль, почесав затылок. – Сколько в АПП учусь, столько убеждаюсь.
– Наверное, потому, что только из вконец сдвинутых получаются стоящие предсказатели, – хихикнул дракончик, разочарованный заурядностью сплетни.
– А настоящие из самых живучих, – задумчиво вставила Яна, припоминая прошлогодние беседы.
– Я-то думал, и впрямь какого-нибудь злодея поймали новой защитой, – почти беззвучно поделился разочарованный Лис.
– Еще не вечер, – философски проронил Хаг и зашелестел конспектом.
Янка со вздохом открыла тетрадь. В аудиторию стремительным шагом входил мастер Ясмер. На лицо симпатичный, на лекции ужасный. А уж добрый он внутри или нет, ни одному студенту после двух часов мучений проверять не хотелось, если только ножом и чтобы потом не поймали.
– Ясного утра, студенты, – четко поздоровался педагог и, не тратя времени на расшаркивания, начал лекцию:
– История Игиды, как мы уже говорили, включает в себя историческую мифологию Древа Игидрейгсиль и историю самого Мира Игиды, где произрастают дети Великого Древа, именуемые детьми Игидрейгсиль, или Игиды. В чем важность Мира Игиды для нашей ячейки Мироздания, кто может сказать?
Народ безмолвствовал. В аудитории воцарилась звенящая тишина, в которой с громоподобным стуком рухнул на пол чей-то карандаш. Лектор недовольно сдвинул брови. Пауза затягивалась, наконец в воздух взметнулась растопыренная ладошка Ольсы. Комплекс отличницы переборол ужас пред мастером Ясмером, и дриада озвучила ответ, годный для упражнения по артикуляции:
– Мир Игиды был сотворен на корнях Древа Игидрейгсиль, и первые прорицатели-титаны бродили в тени Великого Древа, пока не пришла пора уйти в землю и стать ею. На костях же их и корнях Игидрейгсиль проросли деревья Игиды, дарующие мирам посредством листьев, плодов и цветов возможность воцарения гармонии путем исполнения истинных пророчеств.
Нахмуренные брови мастера разгладились, он благосклонно кивнул, одобряя ответ, и возобновил диктовку. Речь шла о зарождении Садов Игиды и первых разумных, явившихся в мир после титанов, о которых поведал Ясмер на прошлой лекции.
Все-таки историю Игиды слушать было легче. Особенно тогда, когда материал не пересекался с мозгодробительными основами Мироздания. Через два часа из аудитории выползали утомленные, однако почти здоровые студенты. Десяток особо чувствительных ребят с головной болью в расчет не брался.
