– Ты что-то знаешь, – обернулся Демид к говорившему, но тот поспешил отойти.
Какое-то время Демид еще надеялся, что Ксюша отыщется, но с каждой секундой надежды таяли. Пока он пас в туннелях Матрену, кто-то другой, воспользовавшись отсутствием поблизости друзей Ксении, выкрал девчонку и утащил, судя по всему, в самое что ни на есть бандитское логово. Туда, куда Демиду соваться явно не следовало. Но если он хотел найти Ксюшу, другого пути у него не было.
Он вдруг почувствовал… нет, скорее ощутил, что кто-то лезет в его рюкзак. Все было сделано профессионально до тошноты. Демид сам знал эти приемы в совершенстве. Опустившийся, судя по виду, дедок споткнулся о его ногу, и когда Демид повернулся посмотреть на неуклюжего соседа, тот словно ненароком попал под его локоть и, театрально взмахнув руками, упал на стол с товаром, рассыпав содержимое по грязному полу. Продавец явно южной крови, укоризненно посмотрев на Демида, мол, что ж ты людей толкаешь, бросился подбирать раскатившуюся утварь, по пути пиная бомжа, чтобы тот поскорее убрался с прилавка. В кои-то веки Демиду стало неловко. Нет, «стыдно» – неподходящее слово, его значение было Демиду неведомо. Просто как-то некрасиво получилось. Он протянул руку старику, чтобы помочь тому подняться, отпустив рюкзак свободно болтаться под мышкой. И именно в этот момент неприятно зачесалось в затылке. Было ощущение, что кто-то грязной рукой лезет к нему в тарелку, выискивая самые вкусные куски мяса.
Демид быстро отпустил бомжа, отчего тот, не ожидая подвоха, снова рухнул на прилавок, но, быстро сообразив, что клиент что-то заподозрил, ловко перемахнул через стол и растворился в толпе, словно его и не было. Куда делись скованность и неуклюжесть? Но Демиду было не до него. Сделав широкий взмах, он схватил руку, залезшую в его рюкзак. Воришкой оказался молодой паренек. Он пару раз дернулся, пытаясь освободиться от захвата, но, поняв тщетность своих усилий, как-то обмяк, а потом задергался в судорогах, а изо рта у него даже показалась пена.
– Не придуривайся. – Демид еще плотнее сжал захват, отчего рука паренька выгнулась под невероятным углом в локте.
– Дядька, отпусти, больно, – взвыл воришка, забыв и про судороги, и про пену.
По плечу Демида учтиво постучали.
– Ты чего малого мучаешь, ирод. – Это был здоровяк с колючим взглядом. Тот самый, что отирался рядом с наперсточником. – Отпусти мальца. Он же тебе ничего плохого не сделал.
– А что его рука делает тогда в моем рюкзаке?
– Ну, ошибся парень сумкой, бывает. Ты же ошибся?
Парень активно закивал головой, хотя от боли в вывернутой руке у него уже навернулись на глаза слезы.
– Видишь, ошибся, говорит.
– А вот сейчас патруль подойдет, и разберемся, кто в чем ошибся.
– Значит, не хочешь по-хорошему? – то ли спросил, то ли констатировал здоровяк.
Демид заметил, что с боков к нему продвигаются еще двое. Вечер переставал быть томным. Такими темпами патрульных можно было и не дождаться. Он отпустил воришку из захвата и быстрым движением закинул рюкзак себе за спину, чтобы тот не сковывал движений.
Они брали Демида в клещи. В любой момент можно было ожидать нападения и слева, и справа, да еще колючеглазый настырно пер прямо в лоб, похрустывая пальцами. Демид пятился, подыскивая удобную позицию для обороны, но в этот момент слева из ниши вышел высокий мужик. Быстро оценив бедственное положение Демида, он хмыкнул и, закинув спортивную сумку на левое плечо, громогласно произнес:
– Трое на одного? Ну, это как-то неспортивно.
С этими словами он вложил крюк ближайшему бандиту по ребрам, от чего тот как-то невнятно хрюкнул и, сложившись пополам, как складной ножичек, со стоном свалился под ноги Демиду. По гранитному полу, громко дребезжа, покатилась трехгранная заточка. Второй бандит, заходивший справа, сразу испарился, как по мановению волшебной палочки, а здоровяк в камуфляжной куртке, оценив подоспевшее подкрепление, зло сплюнул и процедил сквозь зубы:
– Еще встретимся.
Неожиданный спаситель посмотрел в спину уходящему бандиту и, пнув его лежащего на полу товарища, крикнул:
– Вы тут что-то забыли.
Колючеглазый не среагировал и скрылся за поворотом.
Мужчина перевесил сумку обратно на правое плечо и наклонился, чтобы поднять заточку, по пути отодвигая стонущего бандита поближе к стенке.
– Видал, какую ковырялку они против тебя заготовили. Дырочку проткнет – не заштопаешь.
В ответ Демид протянул спасителю руку.
– Спасибо. Демид.
– Кузнец. – Широко улыбнувшись, новый знакомый крепко, словно прессом, стиснул Демиду ладонь.
– Заметно, – потирая заболевшую кисть, произнес Демид. – Это профессия?
– Стиль жизни, – еще шире улыбнулся Кузнец. – Куда направляешься?
– Да вот… На «Китай» нужно. Попутчиков ищу. Говорят, туда не так легко попасть.
– Ничего себе совпадение. – Кузнец задумчиво почесал коротко стриженный затылок. – Я как раз туда и иду. А зачем тебе…
Демид молчал, наверное, пару минут. Он думал, рассказать все первому встречному, пускай даже и спасшему тебя, или соврать. Решил обойтись полуправдой.
– Девчонку у меня выкрали. Говорят, туда отвели. Я уже пол-Москвы прошел, за ней гоняясь.
Кузнец закивал головой.
– Понимаю. Дочь?
Демид отрицательно замотал головой.
– Просто смотрю, для влюбленного юнца ты староват.
– Любовь зла… – Демид не стал вдаваться в подробности, да Кузнец и не требовал.
– Ладно, хорошо. Проведу я тебя туда. Я по своим делам иду, буду говорить с тамошним смотрящим – знакомец он мой старый – ну и за тебя, как они говорят, отпишусь. А с этими… – Он обернулся в сторону, где лежал возле стены бандюган, но того уже и след простыл. – Не сунутся они к нам. А сунутся, пусть потом не жалуются.
Некоторое время они шли по туннелю молча. Свет фонарика подпрыгивал и колебался в такт шагам Демида. Двум мужчинам за тридцать совсем не нужно было говорить. Проще было думать, пока для этого есть возможность. Ведь на «Китай-городе» ее может уже и не быть. Как стремительно потекут события на этой бандитской станции, никто из них сказать не мог. Лишь у Кузнеца была лазейка: что-то общее с паханом. А Демид такой возможностью похвастать не мог, посему и был рад столь внезапному попутчику, оказавшемуся полезным.
– Откуда сам-то? – спросил Кузнец, чтобы слегка отвлечься от ненужных сейчас мыслей: когда идешь «ва-банк», надо отгородиться от всех «стоит-это-того», «правильно-ли-это» и «а что случится, если…». Тем и ценен был для него сейчас Демид. Он был для него человеком новым – может, расскажет что интересное, а вдруг и в старом добром метро все еще случаются истории «с большой буквы».
– Издалека, – мрачно буркнул тот, занятый, видимо, своей какой-то нерешенной задачкой.
