– Эй-эй, – пробормотал парень, прикоснувшись к дергающемуся плечу Матрены. – Ты это… прости, если что. Я сгоряча. Просто эта Южнопортовая, она… ЭЙ!
Девушка вдруг упала на асфальт и затряслась в конвульсиях. Похоже, у нее был очередной приступ. «М-да, только этого еще не хватало», – подумал Стас.
– Знай же: не смертное зло, а бессмертное Скилла. Свирепа, дико сильна, ненасытна, сражение с ней невозможно. Мужество здесь не поможет; одно здесь спасение – бегство… – забормотала девушка, не видя и не слыша ничего.
– Эй, что за хрень? Вы тоже это видите?! – воскликнул вдруг Савелий. Подняв глаза, Стас в который раз за ночь обомлел. Потому что прямо перед ним стоял дом, которого еще минуту назад здесь не было.
Обычная блочная пятиэтажка. Такие парень видел на каждом шагу в городе, особенно на той стороне реки. Вот только эта, в отличие от других, была со вставленными окнами, и в некоторых из них горел свет. Вдобавок ко всему этот дом казался словно сотканным из воздуха. Сквозь него были видны деревья и другие жилые высотки, да и стоял он так, что дома-«свечки» сейчас будто частично находились прямо в нем.
– Ого… – прошептала Ксения. – Да как это может быть?
– Понятия не имею, – пробормотал Савелий. Стас же, словно зачарованный, смотрел на это необыкновенное видение и не мог оторвать от него глаз. Дом казался таким уютным и безмятежным, что не хотелось даже шевелиться, чтобы не будить его обитателей – ночь же на дворе все-таки, люди спят…
И тут что-то произошло. Юноша даже не смог в полной мере ощутить метаморфозу – слишком краткой по времени она была. Но чувство покоя вдруг исчезло, наступила та же напряженная тишина, что царила и на Южнопортовой. Это длилось какой-то миг, а затем…
Затем раздался оглушающий грохот, и пятиэтажка внезапно стала рассыпаться и исчезать в клубах черного дыма и бетонной крошки. Из дома послышались крики ужаса и боли. А Стаса вдруг охватил такой приступ жути, что он сам взвыл, не в силах сдержаться. Ноги парня подогнулись, и он без сил опустился на асфальт рядом с Матреной. Тут же рядом рухнули и Ксюша с Савелием. А дом все продолжал рушиться, и крики его обитателей терзали неосторожно забредших сюда путников сильнее, чем любая беготня в респираторах.
– Спасение – бегство! – шептала Матрена, продолжая корчиться. – Бегство. Бегство…
– Надо идти! – попытался крикнуть Стас, но из его горла вырвался только сдавленный шепот. – Иначе погибнем. Давайте ребята, встаем…
Встать получилось не с первого раза. Но все же в конце концов парням удалось подняться самим и поднять на ноги Ксюшу. Дом-призрак тем временем снова стал целым на какой-то миг, но тут же опять начал разрушаться. Новая волна ужаса и боли захлестнула Стаса.
– Боремся, ребята, боремся, – надрывая глотку, кричал Стас. – Сава… Помоги с Матреной!
Схватив обессиленную девушку под руки, ребята медленно поволокли ее мимо церкви. Улиц перед ними было несколько, но выбора почти не оставалось: либо тащиться прямо сквозь призрачную пятиэтажку, либо идти назад на Южнопортовую, либо свернуть куда-то налево, подальше и от того, и от другого. Конечно же, друзья выбрали третий вариант.
А дом-призрак продолжал все тот же замкнутый цикл, восстанавливаясь и разрушаясь, разрушаясь и восстанавливаясь. И каждая «волна», исходящая от него, подрывала силы и без того измученных путников. Шаги их становились все медленнее. К тому же воздух стал густым, да и ветер, какой-то странный и ледяной, бил Стасу прямо в лицо, будто началась сильная пурга. Да еще и Матрена стала тяжелее камня. Вот-вот упадет и раздавит. «Эх, упасть бы прямо сейчас да умереть вместе с жителями той несчастной пятиэтажки, которые погибли задолго до моего рождения, – думал совершенно опустошенный и обессиленный Стас. – Ну уж нет. Нас так просто не возьмешь. Мы сделаем еще шажок. Еще два. Три…»
И вдруг все закончилось. Словно рукой сняло тяжесть, усталость и боль. Стас и Савелий удивленно уставились друг на друга. Глубоко и с наслаждением вдохнула воздух Ксюша. И Матрена, до этого висящая безвольной куклой на руках парней, вдруг встрепенулась и вскочила на ноги. Друзья находились среди бывших жилых многоэтажек – обычных, из кирпича и бетона. Дома-«свечки» виднелись далеко позади, а призрачная пятиэтажка растворилась в воздухе, словно и не было ее.
– Да-а-а, дела, – выдохнул Савелий. – Что это за хрень такая была, а? Я думал, дуба дам…
– Не знаю, ребят, – задумчиво произнесла Ксения. – Вот только я каким-то образом поняла, что все эти люди давным-давно умерли вместе с домом. Взорвали его вместе с жителями. И теперь их неупокоенные души вынуждены переживать боль и страх снова и снова. Вот только как я узнала это – не знаю, хоть убейте.
– И приглашали они нас вместе с ними умереть, – поежился Стас. – Ух, не дай бог пережить это снова…
– Ребят, давайте тикать отсюда, – усталым голосом сказал Савелий. – А то вдруг это видение исчезло ненадолго, а потом появится и снова нас загипнотизирует. Да и вообще, доберемся мы до метро когда-нибудь или нет?
– Эй! Эй вы, а ну не двигаться! Оружие на землю! – внезапно раздался совсем близко чей-то голос.
Повернувшись, ребята увидели трех мужчин, неторопливо приближающихся к ним. И у каждого в руках был автомат. Один из них направил оружие в небо и выстрелил одиночным.
– Вы что, оглохли? Или по-русски не понимаем? Бросьте пушки, я сказал!
– Ну вот, час от часу не легче, – пробормотал Савелий и швырнул автомат на землю.
Глава 7
КОНФЕДЕРАЦИЯ ПЕЧАТНИКОВ
Худа без добра не бывает. Рано или поздно подфартить им должно было. На поверку трое этих вооруженных людей оказались сталкерами с Печатников
[4], а не очередными бандитами. И метро было уже совсем близко, так что вскоре Стас, Савелий, Ксения и Матрена уже рассматривали убранство станции. Оружие у них все-таки отобрали, справедливо полагая, что незнакомцев до выяснения обстоятельств лучше держать безоружными. Ребята прошли обязательный процесс дезактивации и теперь толпились возле южных гермоворот. Сопровождающими были те трое «спасителей», которые так вовремя подобрали путников на поверхности. Кто знает, нашли бы они без помощи этих мужчин вход на станцию или нет. Командир сталкеров представил сначала своих людей, после чего назвал свое имя. Самым большим оказался Томилин, или Том, как звали его друзья. Он разглядывал ребят, и улыбка не сходила с его лица – не наглая, а вполне дружелюбная. Хмурился Иван Данилов – еще один сталкер из отряда: ему явно наскучило торчать здесь, и он мечтал оказаться уже в своей палатке и отдохнуть после непростой вылазки. Но командир, Олег Немов, не спешил, раздумывая о том, как поступить с гостями. Коротко остриженная голова и массивный подбородок придавали его лицу суровый вид, взгляд был внимательный и строгий, но без агрессии. Наконец, судя по всему, он решил, что делать, и повел ребят к краю платформы. На ходу бросил, обращаясь к своим людям:
