— Он сегодня не может, — внес ясность заместитель директора.
Моей Длине стало очень обидно. Она так надеялась, что обожаемый классный сядет с ней рядом.
— Машка-а, — вновь подошел Пашков. — Можно я сяду?
— Теперь уж садись, Ребенок, — разрешила Моя Длина.
Автобус тронулся. Едва он вырулил из Портняжного переулка на Большую Спасскую улицу, как салон огласил радостный вопль, усиленный громкоговорителями:
— Здравствуйте, ребята! Начинаем экскурсию по криминальной Москве!
Десятый «Б» усиленно завращал головами. В проходе возле кабины водителя возник мужчина лет тридцати с лишним. Шевелюра его была встрепана не хуже, чем у Женьки. Глаза восторженно горели.
— Это еще что за псих? — громко спросила Моя Длина.
— Полагаю, экскурсовод, — внимательно изучала мужчину Катя.
— Нам с вами удивительно повезло! — продолжал вещать тот. — Москва — уникальный город. Ее историческое прошлое и современность вобрали в себя впечатляющие примеры криминала. Садисты, убийцы, мошенники самых разнообразнейших типов, аферисты всех возрастов и социальных положений и, наконец, величайшие представители организованной преступности — вот прошлое и настоящее нашей славной столицы!
На этом месте экскурсовод, словно бы захлебнувшись от восторга, на мгновение умолк.
— Энтузазист, — поглядел на друзей Пашков.
— Люблю увлеченных людей, — фыркнула Катя.
— У моего предка есть один друг, специалист по глистам, — сообщил Пашков. — Он тоже об этих своих червяках так рассказывает, что заслушаешься.
Мужчина, справившись с первым приступом восторга, тем временем продолжал:
— Раньше организованная преступность в нашей столице дремала. Укрывшись в глубоком подполье, она заявляла о себе обществу лишь случайными и локальными проявлениями и, разумеется, не шла ни в какое сравнение с деятельностью криминальных формирований и синдикатов, действовавших в столицах развитых капиталистических стран. Однако всего за каких-нибудь восемь-десять последних лет положение резко изменилось. Преступные группировки нашей столицы обрели силу и поистине международный размах. Теперь они без преувеличения соперничают даже с таким мощным формированием, как «Коза ностра».
Глаза у экскурсовода задорно сверкнули. Похоже, что он как истинный патриот гордился таким успехом родной столицы.
— Во, блин, излагает, — сказал Пашков.
— Прямо роман, — хлопнула себя по ноге в ядовито-зеленых колготках Моя Длина.
— К сожалению, — вновь подал голос увлеченный экскурсовод, — рамки сегодняшней нашей экскурсии слишком узки, и мы не сможем познать историю криминала нашего родного города во всем богатстве и многообразии проявлений. Однако кое-что вы узнаете.
— Вы слушайте, слушайте, — обратился к Компании с Большой Спасской сидевший неподалеку Арсений Владимирович. — Очень содержательная лекция.
— Так сказать, ненавязчивая пропаганда преступности, — шепнула Катя на ухо Тане.
Автобус застрял в пробке на Сухаревской площади. Едва глянув в окно, лектор расплылся в довольной улыбке.
— Великолепное место! — воскликнул он. — Оно полито кровью десятков поколений москвичей. Тут поистине каждый камень хранит память о каком-нибудь преступлении!
— Атас мужик! — все сильнее нравилась лекция Моей Длине.
Темыч, наоборот, ежился. Он был натурой впечатлительной и не любил кровавых историй.
— Сколько тут было совершено изощренных убийств! — точно читал стихи экскурсовод. — И ведь многие до сих пор не раскрыты! В бытность печально известного Сухаревского рынка люди тут исчезали бесследно…
— Ну, это у нас историческое прошлое, — вмешался Арсений Владимирович. — А мне бы хотелось большей ориентации на современность. У ребяток моих вся жизнь впереди, — обвел он взглядом десятый «Б». — Им надо вырабатывать навык выживания.
— У меня своя наработанная методика, — обиженно проговорил экскурсовод. — Я перекидываю мостик от прошлого к современности.
— Не нужно нам вашего мостика, — запротестовал доблестный заместитель директора.
— По-моему, начинается борьба концепций, — выразительно глянула на друзей Катя.
Те согласно кивнули.
— Вот вы лучше, ребята, сюда послушайте, — перехватил инициативу у экскурсовода Арсений Владимирович. — Всего неделю назад на этом самом месте, — указал он на пересечение Сухаревки и Сретенки, — произошла разборка местных авторитетов. Случайными пулями было ранено трое прохожих. А мораль какая? — потряс указательным пальцем преподаватель ОБЖ.
— Какая уж тут мораль! — проворчал Темыч. — Сплошной разгул беспредела.
— Ошибаешься, Мартынов, — отозвался Арсений Владимирович. — Вот как раз перед вами пример недопонимания важности проблемы выживаемости, — продолжал он в свойственной ему витиевато-канцелярской манере. — Такой вот Мартынов тоже подвернулся бы под случайную пулю. А вот ты, например, Ахметов, что сделал бы?
— Не знаю, — пожал плечами Марат.
— То-то и оно, — остался доволен Арсений Владимирович. — Класс! — грянул он. — Запоминай, пока я жив! В случае неожиданной перестрелки на улице нужно залечь и не подниматься до ее окончания.
— Вы не имеете права! — возопил вдруг экскурсовод.
— На что это я не имею права? — изумился Арсений Владимирович.
— У вас есть лицензия на проведение криминальной лекции? — с лихорадочным блеском в глазах наступал экскурсовод на заместителя директора две тысячи первой школы.
— Нет, — вынужден был признать Арсений Владимирович.
— В таком случае не мешайте мне проводить лекцию, — с апломбом заявил экскурсовод. — Вы меня наняли, теперь извольте слушать.
По автобусу пронеслись смешки.
— Не вижу ничего веселого, — надулся экскурсовод. — Сейчас мы с вами поедем на Красную площадь. Там будет проведена краткая историческая лекция. А потом нам предстоит посещение музея.
Автобус, пробившись наконец сквозь затор, устремился по направлению к Тверской улице. Теперь экскурсовод не умолкал ни на секунду. Истории о расчлененных телах, изощреннейших пытках, коварнейших замыслах следовали одна за другой. Если верить ему, то почти каждое здание в центре Москвы было связано с какой-нибудь кровавой историей. Особенно ярко этот увлеченный специалист живописал средневековые и современные пытки. Так что, когда наконец автобус прибыл к музею, десятый «Б» разом издал облегченный вздох.
Глава IX
ТРЕВОГА И ОЗАРЕНИЕ
В музее увлеченный своим делом экскурсовод, к великому неудовольствию Арсения Владимировича, первым делом поволок ребят к залу, посвященному славным делам дореволюционной милиции, которая тогда именовалась полицией. Доблестный заместитель директора по хозяйственной части вновь попытался робко заметить, что его учеников больше интересует современность. Однако лектор в ответ наградил его уничтожающим взглядом. Арсений Владимирович вздохнул и от дальнейших комментариев воздержался.
