— Да, да, — нахмурился Темыч. — А если вместо нее дверь откроет какой-нибудь амбал?
— Или девочка Леля, с которой я разговаривал по телефону, — усмехнулся Олег.
— Тогда попросим, чтобы нам позвали Елену Николаевну, — и тут не усмотрел никаких сложностей Женька.
— А нам зададут логичный вопрос, зачем? — уставился на него Пашков.
— Вот когда зададут, тогда и будем думать, — никогда не брал в голову лишних проблем Женька.
— Нет, так не пойдет, — покачал головой Олег. — Во-первых, мы не должны ее спугнуть. Во-вторых, если мы как следует поговорим с Еленой Николаевной, то Машка не только заснимет ее, но и голос запишет. Тогда Наталье Леонидовне будет проще опознать мошенницу.
— Тогда давайте опять про записную книжку! — выпалил Женька. — В прошлый раз очень хороню получилось.
— Как говорят китайцы, — назидательно произнес Темыч, — нельзя ступить в одну реку дважды.
— Много они понимают, твои китайцы, — отмахнулся Женька. — Я, например, могу в одну реку ступить хоть тысячу раз.
— Святые слова, — прыснула Катя. — Женечка у нас всегда набивает шишки на одних и тех же местах.
— К тому же с записной книжкой мы уже опоздали, — сказал Олег.
— И зачем мы только тогда звонили! — с досадой произнес Пашков. — Надо было Елене Николаевне лично вручить записную книжку. Вот и засняли бы.
— Мы тогда подозревали другую, — напомнила Таня.
— Знаю, под каким предлогом нам к ней припереться, — вдруг заявила Моя Длина. — У меня планчик зашибись-умри.
Остальные разом повернулись к ней.
— Мы будем изображать посыльных из магазина, — продолжала Школьникова.
— Все вместе? — охнула Таня. — Не слишком ли много?
— Для того, что я придумала, совсем немного, — отозвалась Моя Длина. — Мы этой Елене Николаевне впарим классную туфту. Как будто бы мы курьеры из магазина. Нам поступил заказ от поклонника, который пожелал остаться неизвестным.
— Чьего поклонника? — спросил Женька.
— Успокойся, не твоего, — рубанула ладонью воздух Моя Длина. — Якобы к нам обратился воздыхатель Елены Николаевны.
— Меньше любовных романов нужно читать, — посмотрел Темыч на Мою Длину.
— Лучше читать любовные романы, чем быть таким нудным, как ты, — отбила выпад Школьникова.
— Какие поклонники! — взвыл Женька. — Она бабушка!
— Голос у этой бабушки был очень кокетливый, — напомнил Олег.
— Все равно старая, — Женька считал глубокими стариками всех, кому хоть немного перевалило за тридцать лет.
— Много ты понимаешь, — заспорила Школьникова. — В таком возрасте знаешь, какие страсти бушуют!
— Ты лучше скажи, с чем к нам якобы обратился неизвестный поклонник Елены Николаевны? — полюбопытствовал Олег.
— С просьбой прислать ей корзину цветов, — пояснила Моя Длина.
— А где мы возьмем корзину? — заволновался Темыч. — По-моему, она должна дорого стоить.
— Делов-то, — вмешался Пашков. — Скинемся, сходим в магазин и купим.
Темыч насупился. Такое решение ему не нравилось.
— Предположим, мы купим, — хмуро глянул на друзей он. — И, как последние дураки, ей вручим. А она окажется совсем не той женщиной, которая на фотографии. Вот и пропадут деньги зря.
— Не плачь, микроспора. Денег не нужно, — поторопилась его успокоить Моя
Длина. — Зайдем на склад к моей матери. Там мне такую корзину забацают. А еще я попрошу красиво упаковать несколько французских пробников. У матери их на складе полно. Вот и будет корзина с французским парфюмерным набором. От такого ни бабушка, ни девушка не откажется.
— Ну, Машка-а, — даже разинул рот от восторга Пашков. — Голова у тебя ну прямо как у меня!
— Действительно, классный план, — похвалил Олег.
— Ты слушай дальше, — откликнулась Моя Длина. — Мы не просто приволочем эту корзину, а скажем, что заказ от неизвестного поклонника случайно оказался в нашем магазине тысячным. Поэтому Елене Николаевне и полагается бесплатно от магазина парфюмерный набор.
— Неплохо, неплохо, — потер руки Те-мыч, которому уже не надо было тревожиться о судьбе собственных накоплений.
— Но и это еще не все, — продолжала Моя Длина. — Я, пожалуй, возьму не видеокамеру, а «Полароид». И сделаю две фотографии. Одну вроде как на память Елене Николаевне. А другую для магазина.
— Нормально, — кивнула Таня.
— Главное, все останутся довольны, — подхватила Катя. — И, естественно, Елена Николаевна ничего не заподозрит.
Ребята едва смогли досидеть три последних урока. Женька, конечно же, хотел нестись на «Белорусскую» сразу после конца занятий. И даже подбивал Мою Длину смыться из школы пораньше, чтобы загодя добыть корзину и парфюмерный набор. Та возразила, что не собирается волочить все это одна с материнского склада. Пашков, естественно, вызвался помочь.
— А если Елена Николаевна работает? — сообразил вдруг Олег. — Тогда до семи туда и соваться не стоит.
— Вот кончатся занятия, и позвоним ей, — внесла предложение Таня. — Ты, Олег, доложишь Елене Николаевне, что уже передал записную книжку законной владелице.
— Это мысль, — кивнул мальчик в очках.
— Это не мысль, а чепуха, — заспорила Моя Длина.
— Предложи что-нибудь лучше, — обиженно поджала губы Таня.
— Зря надулась, — примиряюще изрекла Моя Длина. — Я просто о чем: вот Олежка ей позвонит со своим ля-ля про записную книжку, а толку-то…
— Так ведь таким образом проверим, дома ли она, — ответила Таня.
— Ну, положим, проверим, — сказала Школьникова, — а через пять минут Елена Николаевна куда-нибудь упилит из дома до поздней ночи.
— Так я могу как-нибудь ненавязчиво спросить, дома ли она сегодня, — предложил Олег.
— А она после такого твоего ненавязчивого вопросика вообще растворится в воздухе, — иронично сощурилась Катя. — Неужели не понимаешь? Если она такая хитрая аферистка, то мигом поймет, что мы сели ей на «хвост».
— Святые слова, — подтвердила Школьникова. — Лучше мы позвоним как будто из нашего магазина. Мол, хотим удостовериться, будет ли она дома.
— Ума палатка! — вмешался Темыч. — Кто же в наше время тебе после этого дверь откроет? Наоборот, Елена Николаевна перепугается.
— Потому что наверняка решит, что это какие-нибудь наводчики, — уже стало ясно Пашкову, что имел в виду Темыч.
— И вообще с посылкой важен эффект неожиданности, — сказал Олег.
— Наверное, ты прав, — сказала Моя Длина. — Тогда звони по поводу записной книжки. А дальше уж будем действовать на свой страх и риск. В конце концов, завтра повторим попытку.
