— Прямо как в старые, добрые времена. Представление к дому, — хмыкнул Савва.
— Тебе бы всё шутить. Ты зачем на медведя цепочку надел? Мама, как увидела, сразу в стойку встала. Решила, что ты местный Казанова. Ей почему-то кажется, что меня обязательно должны соблазнить и обидеть.
— Знаешь пословицу: пуганая ворона... Когда-то обидели её. Кстати, ты мне так и не рассказала о своём отце.
— Нечего рассказывать. Будем считать, что его нет.
— Он тебя тоже обидел?
— Нет. Просто это не тот человек, которым можно гордиться. Они с мамой хуже, чем вода и масло. Это как... ну просто не знаю что. Давай вообще о нём не говорить.
— Принято. Буду из кожи вон лезть, чтобы произвести впечатление на твою маму.
— Да уж постарайся. Может, даже лучше, что всё так вышло. Если вы познакомитесь, мама убедится, что ты не плейбой, успокоится, и нам не придётся скрываться.
— Понял. Буду.
Предстоящий визит Саввы растревожил тихий мирок, в котором жили мать и дочь. В квартире поселилась нервозность. Каждый волновался по-своему. Клавдия боялась, что мама отнесётся к Савве предвзято. Иногда она умела быть очень резкой.
А Антонина Павловна бессонными ночами вела молчаливые диалоги с воображаемым воздыхателем Клавдии. Она понимала, что от этой встречи зависит всё. Девочка глуха к наставлениям, как и она в своё время. Каким бы ни оказался её ухажёр, нужно крепиться и делать хорошую мину при плохой игре, чтобы окончательно не оттолкнуть дочь. Антонина Павловна заранее предполагала, что Клавдия выбрала типичное не то, но дала себе зарок не сорваться.
Глава 23
Стол сервировали в гостиной. Накрахмаленная скатерть, серебро и хрусталь выглядели помпезно. Клавдия пыталась убедить маму накрыть стол на кухне и попроще, как в повседневной жизни, но Антонина Павловна осталась глуха к её просьбам.
— Мы не так часто принимаем гостей, и я хочу, чтобы всё было по высшему разряду, — заявила она.
— Мама, а это ещё зачем? — возмутилась Клавдия, глядя, как Антонина Павловна раскладывает возле каждой тарелки по три вилки: для мяса, рыбы и сыра. — Савва очень простой.
— Прямо наваждение какое-то. Почему нашей семье всегда попадаются очень простые молодые люди? — сказала Антонина Павловна. — Надеюсь, он ножом и вилкой пользоваться умеет?
— Зря иронизируешь. Он образованнее многих, — надулась Клавдия.
— Тогда в чём же дело? Тебе не кажется, что ты создаёшь проблему на пустом месте? Если бы я никак не готовилась к встрече твоего кавалера, ты обиделась бы, что я недостаточно гостеприимна.
— Он мне не кавалер. Сколько раз тебе повторять.
— Вот и славно. Тогда перестань дёргаться и дёргать меня.
Видя, что маму не переубедить, Клавдия удалилась к себе.
Когда в дверь позвонили, стол стоял во всём великолепии. Судя по сервировке и количеству закусок, Антонина Павловна, как минимум, ожидала зарубежного посла. Это было так не похоже на посиделки у Саввы, где они ели с разномастных тарелок и ничуть не заботились, каким ножом намазывать масло. В мамином гротескном гостеприимстве было что-то вычурное и постыдное, как будто она хотела унизить Савву.
Он появился на пороге с завёрнутым в газету букетом цветов.
— Это твоей маме, — пояснил он.
Его торжественный вид был немного комичным. Клавдия молилась, чтобы Савва с мамой понравились друг другу.
Антонина Павловна вышла в прихожую встречать гостя. При виде Саввы она испытала лёгкое разочарование. Она представляла ухажёра Клавдии более представительным. Парень поспешно высвободил букет из газеты и протянул цветы.
— Это вам.
— Спасибо. Мило с вашей стороны, — сказала Антонина Павловна. — Клюшка, будь добра, поставь цветы в вазу.
— Мам, ну я же просила тебя не называть меня так.
— Прости.
Савва комкал в руках газету, не зная, куда её деть. Антонина Павловна недоумевала, что в нём нашла Клавдия? Не дурён, но ничего особенного. А главное, они же почти одного роста. Она была о вкусе дочери лучшего мнения.
— Давай, я поставлю цветы, а ты займись гостем, — предложила она.
За столом все сидели чопорно, как того требовала сервировка. Ели молча. Даже Савва, кладезь по части интересных историй, был скован и не походил сам на себя. Клавдия винила в этом маму, которая вела себя, как на официальном приёме. Она пыталась разрядить обстановку, болтала о всякой чепухе, но Савву будто подменили. Куда делся эрудит и блестящий рассказчик?
— Расскажи что-нибудь. Ты ведь интересно рассказываешь, — наконец не выдержала Клавдия.
— Я не знаю о чём, — сказал Савва.
— Например, чем вы занимаетесь? — спросила Антонина Павловна.
— Учусь в театральном училище.
Антонина Павловна удивлённо вскинула брови. Никогда бы не подумала, что этот парень актёр. Неужели Клюшку привлекла его причастность к богеме?
— Собираетесь сниматься в кино или играть в театре?
— Ни то, ни другое. Я гримёр, — улыбнулся Савва. — Хочу стать стилистом.
Судя по выражению лица Антонины Павловны, она относилась к его будущей профессии так же, как его родители.
— А цепочку Клавочке вы со стипендии купили? — не без язвительности спросила она.
— Мам, — недовольно одёрнула её дочь.
— А что? Я не могу поинтересоваться?
Антонина Павловна воззрилась на дочь самым невинным взглядом, на какой была способна.
— Я подрабатываю. Наработал небольшую клиентуру. В общем, деньги не проблема, — сказал Савва.
— А родители у вас тоже... стилисты?
— Нет.
— А чем они занимаются?
— Мама, какая разница! — прервала допрос Клавдия.
— Мне просто интересно, почему человек выбрал такую профессию.
— Она ничуть не хуже любой другой, — сказал Савва.
— Я и не говорю, что она плоха. А живёте вы с родителями?
— Нет. Раньше в общежитии, а сейчас у друга.
— Так родители у вас не в Москве?
— В Подмосковье.
Чем дальше, тем меньше нравился Антонине Павловне этот парень. Во всяком случае, ей стало понятно, почему он прицепился к Клавдии. У девочки и московская прописка, и квартира, и достаток. Хитрый малый. Делает подарки, чтобы показать, какой он состоятельный и бескорыстный, а сам уже наверняка всё просчитал.
— И какие же у вас планы по поводу Клавочки? — спросила Антонина Павловна.
— Мама, ну какие могут быть планы! Мы просто дружим, — не выдержала Клавдия.
