— Ты мне сперва скажи, что с жидкостью для посуды собрался делать? — осведомилась с подозрением Екатерина Семеновна.
— Проще пареной репы, — ответил Пашков. — Берем жидкость. Переворачиваем вашего парня вниз головой. Жидкость заливаем внутрь супницы. Она намылится и соскочит.
— А Митенька мой в этой жидкости захлебнется? — с ужасом воззрилась Екатерина Семеновна на Лешку.
— Ну если быстро сработаем, то не должен, — как-то раньше не думал Пашков о судьбе Митеньки.
— Нет уж, ребята, вы погодите, а я пойду его отцу с матерью на работу звонить. Пусть в больницу везут.
Олег, Катя и Таня взяли Митеньку за руки.
— Тише. Тише, — старалась успокоить его Таня. — Сейчас мама твоя придет.
— Не хочу маму! — принялся сучить ногами Митенька. — Хочу быть Терминатором, но чтобы все видеть.
Темыч, устав от истошных воплей, потянул супницу вверх. Супница с головы Митеньки не слезла. А вот заорал он гораздо громче.
— Оставь ребенка в покое, — отпихнула Катя от супницы Темыча. — Не видишь? Митеньке больно.
— Больно! — немедленно провыл Митенька. — Не хочу маму! Не надо в больницу!
— А там врач с тебя эту штуку снимет, — попыталась его урезонить Катя.
— Я этого врача из пистолета! — послышался злобный голос из-под супницы.
— Ничего. Врач тебе укольчик сделает, — очень некстати встрял Пашков.
При слове «укольчик» Митенька на мгновение замер, затем с такой силой рванулся вперед, что девочки не смогли его удержать. Никто даже не успел пошевелиться, как раз
дался звон. Это Митенька, ударившись головой о входную дверь, разбил вдребезги супницу.
— Маленький! Что с тобой! — тут же выскочила в коридор бабушка.
С «маленьким» все обстояло отлично. Он с видом римского триумфатора попирал ногами осколки ненавистной супницы.
— Говорил, надо было сразу молотком, — философски изрек Женька. — Все равно эта штука была обречена.
— Это я теперь обречена, — с удручающим видом отозвалась Екатерина Семеновна. — Его вот мать, — указала она на Митеньку, — над этим сервизом трясется. Он ей от прабабушки в наследство достался.
— Она должна понимать, что здоровье ребенка дороже какой-то супницы, — важно проговорил Темыч.
Митенька, подобрав с полу один из многочисленных осколков, принялся деловито ковырять дверь.
— А ну положи, — подбежала к нему бабушка. — Ох, — устало взглянула она на ребят. — И вот так целый день.
— Мы, пожалуй, пойдем, — сказала Катя.
— Да, да, — рассеянно отозвалась Митенькина бабушка.
Она захлопнула дверь. До ребят донеслись протестующие вопли мальчика. Они торопливо выскочили на улицу.
— Попытаемся навестить Максима Коваленко, — тихо сказал Олег. — Версия прежняя. Мы разыскиваем подругу Катиной бабушки.
— Может, на этот раз лучше пусть будет Темкина бабушка? — спросила Катя.
— У меня все бабушки умерли, — запротестовал Тема. — А про покойников врать нехорошо.
— Интересно у тебя получается, — покачала головой Катя. — Значит, про твоих покойных бабушек врать нехорошо, а про мою живую вроде бы как ничего страшного?
— Ты сама эту чушь придумала, — отбил выпад Темыч. — А моих бабушек попрошу не трогать.
— Напрасно спорите, — сказал Олег. — Хочешь не хочешь, Катька, но придется придерживаться одной версии. Видишь, тут все друг с другом знакомы. Если нас на вранье накроют, лучше тут больше не показываться.
— Тогда ладно, — сдалась Катя.
Юные детективы пропели в глубь переулка. Не стоило лишний раз мозолить глаза жителям дома.
— Итак, — продолжал Олег, — мы являемся к этому художнику. Ты, Катька, повторяешь свою историю. А потом нам надо как-нибудь попытаться войти в квартиру.
— Я знаю как! — воскликнула Катя. — Пусть наш дяденька молодой человек, — покосилась она на Женьку, — снова начнет икать.
— Только не это! — взмахнул сразу двумя руками Женька. — У меня уже от икоты все внутренности болят.
— Скажи спасибо Митеньке с пистолетом, — засмеялись остальные.
— Иначе бы ты до сих пор икал, — добавила Таня.
— В общем, я больше икать не могу, — повторил Женька.
— Ты что, отмороженный? — покрутил пальцем возле виска Темыч. — Не понимаешь? Тебе же все предлагали водички попить.
— А это самый лучший способ зайти в любую квартиру, — подхватила Катя.
— У меня сейчас все равно такого правдоподобного икания, как тогда, не получится, — стоял на своем долговязый мальчик. — А если получится, то, чего доброго, опять по-настоящему разыкаюсь. И вообще, почему обязательно я? — спросил он. — Вот Пашков ничего еще сегодня не сделал полезного.
— Как это не сделал? — с притворным негодованием воскликнула Катя. — А кто Митеньку предлагал утопить в жидкости для мытья посуды?
— Ладно. Давайте я буду икать, — поторопился перевести разговор Лешка.
Он несколько раз вполне натурально икнул.
— Годится, — одобрили остальные.
— Только на лице должно быть побольше страдания, — внесла поправку Катя. — А то икаешь и улыбаешься во весь рот, как будто это тебе удовольствие доставляет.
— Ясно, — ответил Лешка. — А так нормально?
И, состроив устрашающую рожу, он еще три раза икнул.
— Нормально, — одобрил Олег. — То есть вообще-то несколько чересчур, но для художника сойдет.
— Он подумает, будто наш Лешенька при смерти, — усмехнулась Катя. — В такой ситуации только зверь не пустит в квартиру.
— Так, ребята, все ясно. Пошли, — скомандовал Олег.
Вся компания повернула обратно. Вскоре они уже оказались в тихом дворике. Подъезд Максима Коваленко встретил их все тем же конгломератом запахов, по которым сразу угадывалось нежилое или почти нежилое помещение.
— Хоть бы убрался тут, если уж переезжать не хочет, — с осуждением произнес Тема.
— Тише, — прижала палец к губам Таня. — Вдруг он услышит и обидится.
На второй этаж ребята двинулись в полном молчании.
— Давай, Катька, про несчастную бабушку, — прошептал Олег. — Нечего красться, как будто мы что-то скрываем.
— Надеюсь, Светлана Валериановна дома, — немедленно включилась в игру Катя. — Бабушка так ее хочет видеть!
— Заткнись, — внезапно остановился как вкопанный Темыч.
— Ты чего? — не понял Олег.
— Сам подумай, — так и не двигался с места Тема. — Мы будем сейчас про больную бабку вворачивать, — продолжал он шепотом, — а если этот Максим нас узнает?
