Чего—то он слишком умно говорит, — послышался протестующий голос из команды Гвоздя.
По морде, наверное, хочет, — подхватил другой бугай из гвоздевских. — Хочешь, да? — выступил он немного вперед. — Сейчас устроим.
Говорил же: все тут передерутся, — попятился на всякий случай поближе к дыре в заборе Тема.
Но Лешка Пашков сегодня был просто в ударе. Носясь зигзагом между рядов поддержки, он быстро погасил конфликт. В командах воцарился порядок. Темыч, покинув спасительную дыру, вновь возвратился к друзьям.
Ты чего бродишь? — посмотрел на него Олег.
Просто размялся, — небрежно произнес Тема. — А то ноги затекли.
Кстати, насчет барьера с Быком и Гвоздем согласовано, — громко стал толкать речь очень довольный собою Пашков. — Они не против. А смысл такой. Сходятся к барьеру. Наносят два удара. Потом, если оба целы, снова расходятся. По правилам. И благородно.
Так мы и за два дня не управимся, — зароптали ряды Гвоздя.
Управимся, — возражала команда противника. — Наш Бык быстро Гвоздя по всем правилам отделает.
Опять ноги, — пробормотал Темыч и, косясь на Катю, плавно попятился к изгороди.
Но в данном случае он напрасно боялся ее насмешек. Катя наконец высмотрела Кабана и теперь соображала, как бы к нему ненавязчиво подкатиться. Пока это не представлялось возможным. Команды строго стояли одна против другой. Катя, держа объект в поле зрения, выжидала удобный момент.
Команды перебрасывались через площадку репликами. После того, как Пашков погасил конфликт, общение носило скорей добродушный характер. Правда, Лешка, не успокаиваясь, все равно носился зигзагами между противниками. Несколько раз он подходил к Олегу и его друзьям, многозначительным шепотом объясняя, что равновесие очень хрупкое и успокаиваться ни в коем случае не следует.
Эй! — закричала Моя Длина. — Вы почему не с нами?
Пошли к своим, — тут же скомандовал друзьям Олег. — Не надо внимание привлекать.
Все пятеро примкнули к команде Быка.
— Эй, ты! — раздались в это время возмущенные голоса из противоположного лагеря. — Где они? Долго мы ждать еще будем?
Сейчас, — принялся успокаивать Пашков. — Ну, опаздывают чуть—чуть…
Ни фига себе, чуть—чуть! — забурлила команда Быка. — Двадцать минут уже топчемся тут без дела!
Беги, Пашков, за ними! — охватило вдруг всех нетерпение.
Бежать не по правилам, — возразил тот. — Я побегу, а они сюда другой дорогой явятся. Тогда уже не их, а меня ждать придется. Я же секундант. Бой без меня они не начнут.
Усмотрев в словах Пашкова железную логику, обе команды умолкли.
Чего же тогда делать? — спросил наконец Кабан.
Звонить пойду, — отозвался Лешка. — Из автомата. Здесь рядом, — указал он на Дом военной книги.
Сыпь скорей! — одобрил Кабан.
Тут выяснилось, что у Лешки нет жетонов для автомата. Обе команды общими усилиями набрали несколько штук. Пашков кинулся со всех ног к телефону.
Ну, когда же! Когда! — исходился от нетерпения Женька.
Ребенок! — окинула его высокомерным взглядом Моя Длина.
А сама! — обиделся Женька. — У тебя, Машка, даже лицо от волнения красное!
Вот еще! — передернула та мощными плечами. — Если б разборка серьезная…
Чего же тогда стоишь? — спросил кто—то из десятиклассников.
— Из—за Андрея, — тут же ответила Школьнико—ва. — Бык же Светланин, а Светлана…
Она не договорила, но всем в команде Быка и так было ясно, в чем дело.
— Еще подождать немного придется! — вбежал на дуэльную территорию Лешка Пашков. — Гвоздь задерживается.
— Почему? — зароптала немедленно команда Быка.
Уважительная причина! — провозгласил Пашков. — Он мылся. Гвоздь свой из уха вынул. Теперь никак не найдет.
Потом бы нашел! — выкрикнули из группы поддержки Быка.
Он говорит, без гвоздя нельзя, — объяснил Лешка.
Он никогда без него не ходит! — убежденно подхватила команда Гвоздя.
Гвоздь у них вообще чокнутый! — крикнул кто—то из одиннадцатого «А».
Сначала бы сюда пришел, а потом лез бы мыться, — добавил другой одиннадцатиклассник.
Вроде, ребята, они на грубость нарываются, — выступил все тот же бугай из поддержки Гвоздя.
Нет, нет! — опять забегал зигзагами между двумя группировками Лешка.
Стоим, стоим, — проворчал Темыч, для которого теперь путь к пролому в заборе был отрезан толпой ребят.
Гвоздь—то наш делом хоть занят, а Бык ваш где? — последовал новый вопрос.
Бык тоже занят, — неопределенно ответил Лешка. — Явится вместе с Гвоздем.
Чего это с ним? — заволновалась многочисленная команда две тысячи первой школы.
Все нормально, — подбегая к своим, быстро проговорил Лешка. И, уже подойдя совсем вплотную к Олегу, добавил: — Он тут, за деревьями. Говорит: «Пока Гвоздь не придет, не покажусь».
— Правильно, — одобрила группа поддержки Быка.
Прошло еще какое—то время. Соперники так и не появлялись. Команды то и дело перебрасывались угрожающими репликами. Лешка еще несколько раз успокаивал мятежные ряды. Потом его снова направили к автомату. Колька просил еще десять минут отсрочки на поиск гвоздя. Нетерпение росло. От команд отделялись небольшие группки, которые выбегали в Портняжный проверить, не нарисовался ли на горизонте Гвоздь. Ребята, поддерживающие Быка, чутко озираясь, чтобы противник не засек их маневр, бегали в заросли лип подбодрить своего героя. По их словам, тот пребывал в отличной физической форме и приподнятом состоянии духа и обещал «отделать Гвоздя, как в лучших домах Филадельфии». Что происходит с гвоздями в лучших домах Филадельфии, союзники Быка не знали. Однако Бык не был склонен к пустой похвальбе, и ребята не сомневались, что их ждет достойное зрелище.
— Смотрите, — шепнула Катя друзьям.
От стана Гвоздя вновь отделилась группа из нескольких ребят. Они двинулись сквозь пролом с площадки. Кабан, потоптавшись на месте, последовал за ними, но как бы отдельно.
— Пойдем и мы прогуляемся, — нарочито громко сказал Олег. — Вдруг Быка первыми встретим.
Все пятеро покинули площадку. Группа Гвоздя шествовала впереди них, затем вышла в Портняжный. Кабан, однако, остался стоять возле каменной ограды Спасских казарм. Прислонившись к дереву, он закурил. Юные детективы, спрятавшись за другое дерево, следили за ним.
Жалко, из нас никто не курит, — посетовала Катя.
Ты это к чему? — не понял Олег.
Зажигалку бы хорошо, — шепнула девочка. — Я бы ее возле него уронила, а потом подняла. И спросила бы, не он ли ее потерял.
