Ребята поспешно прошли мимо. Лешка у них сегодня уже в печенках сидел. Едва они вышли на лестницу, как Катя жестом остановила их.
Ты что? — уставились на нее друзья.
У этого парня… — зашептала Катя. — Татуировка… Та самая…
Глава V
БИТВА ГИГАНТОВ
Ты уверена? — уставились на Катю друзья.
Абсолютно, — без тени сомнения ответила она. — У меня память почти фотографическая. Точно такая же татуировка. На том же месте, что у и бандита.
Тише ты, — шикнул на девочку Тема. — Услышат ведь.
Не думаю, что у этого парня слух как у марсианина, — усмехнулся Олег. — Мы же на два этажа ниже.
Они и впрямь спустились уже на второй этаж.
А по виду этот парень на того бандита похож? — спросил Олег.
Нет, — ответила девочка. — Тот крупнее. Но татуировка — точно такая же.
Тогда надо узнать у Пашкова, кто это такой, — тихо проговорила Таня. — Вдруг он как—нибудь с тем бандитом связан?
Действительно! — разом вырвалось у остальных.
Попробуем, — сказал Олег. — Только Лешка не должен догадаться, что мы интересовались. Иначе уж точно потом от них с Сашком не отвяжемся.
По школе рассыпались трели звонка. Друзья побежали в кабинет литературы. Пашков уже стоял возле двери.
Ты чего тут скучаешь? — подкатились к нему ребята.
Скучаю! — протестующе замахал руками Лешка. — Тут такое… Бык с Гвоздем… Дуэль, можно сказать! После уроков! Во дворах!
Что—о? — уставились на него друзья.
Что слышали! — захлебывался от эмоций Лешка. — Одиннадцатый «А» и одиннадцатый «Б». Гвоздь выступил не по делу. Ну, Бык, конечно, в амбицию: «Я тебя, Гвоздь, замочу!»
Супер! — выдохнула подошедшая Моя Длина.
Главное, я у них секундант, — игриво подмигнул ей Лешка.
Ребенок! — ухмыльнулась Моя Длина, однако за внешней пренебрежительностью чувствовалось глубокое уважение.
Какой я ребенок, после увидишь, — ответил Лешка, ощутив к себе интерес. — Видали, парень стоял? Один из главных на Чистых прудах. Он за Гвоздя и со мной договаривался насчет боя.
С тобой? — причалил к подоконнику Марат Ахметов.
Вот не врублюсь, на кой фиг ты им сдался? — завистливо произнес Боря Савушкин.
У Пашкова башка талейрановская, — проявил неожиданную осведомленность в глубокой истории дипломатии Лешка. — Умею нейтралитет держать. И все у меня в друзьях. И металлисты. И панки. И остальные… Обстановка в районе сложная. Если группировки уважаешь, тебя никто не тронет. А так, будешь через день с разбитой мордой приходить.
Так чего Бык—то с Гвоздем? — спросила о главном Моя Длина.
Бой будет, — солидно ответил Пашков. — Со стороны Быка соберутся все наши. А Гвоздь приведет своих с Чистых прудов. Тоже бойцы что надо.
Стенка на стенку? — воскликнул с большим воодушевлением восьмой «В».
Не, — покачал головой Пашков. — Дуэль один на один. Остальные для поддержки.
Ясно, — с серьезным видом откликнулся класс.
Вам на урок особое приглашение нужно? — обратился в это время к ребятам пожилой, толстый и лысый учитель литературы Роман Иванович.
Ладно, — спохватился Пашков. — Остальное на следующей перемене обсудим.
Ребята побежали в класс.
— Все школьники как школьники, — бубнил обиженным басом Роман Иванович, пока ученики рассаживались по местам. — А как войдешь в восьмой «В», хоть святых выноси. Пять минут в классе сижу — никого. Десять — опять все пусто…
— Позвали бы раньше, мы бы уже тут были! — нахально выкрикнула Моя Длина.
В отличие от уроков Андрея Станиславовича, на литературе она всегда устраивалась на одной из последних парт и, облачившись в наушники, что-нибудь слушала. Как раз недавно случился казус. Пребывая в восторге от нового диска группы «Манго—манго», Школьникова дернулась. Провод наушников вылетел из гнезда. Звук пошел во встроенные колонки плейера, и по классу отчетливо разнеслось:
Сапер зарыл в землю мину, Но она никогда не взорвется — Шпион открутил контргайку!
Роман Иванович тогда сначала побледнел. Затем, наоборот, очень сильно раскраснелся и до конца урока толкал гневную тираду по поводу «массовой культуры, которая развращает весь мир вообще, а восьмой «В» две тысячи первой школы, в частности».
Теперь история с плейером уже практически забылась. За исключением, пожалуй, того, что Роман Иванович не упускал с тех пор ни единого случая, когда можно было поучить уму—разуму Мою Длину.
Встать, Школьникова! — едва услыхав ее реплику, грянул он.
Да, Роман Иванович! — с невинным видом поднялась Моя Длина. — Разве я что—нибудь не так сделала?
Ты мне глазками тут не моргай! — взревел учитель литературы. — Я твой голос из тысячи отличу!
В детстве я играть на скрипке учился и слух у меня абсолютный! Сядь и подумай, каким должен быть настоящий ученик!
— Во всяком случае, не таким, как некоторые бывшие скрипачи, — опускаясь на стул, тихо пробормотала Моя Длина.
Те, кто сидел поблизости от нее, услышали и засмеялись.
— Не вижу никакого повода для смеха, — не понял в чем дело Роман Иванович. — Пример Школьниковой, на мой взгляд, негативен.
По классу пронесся тяжелый вздох. Роман Иванович славился у многих поколений две тысячи первой школы своим занудством. Изрядному количеству своих питомцев он привил стойкую неприязнь к классической литературе. В этом однажды неосторожно признался восьмому «В» даже Андрей Станиславович. Правда, немедленно спохватившись, он добавил, что это шутка. Но ребята ему не поверили.
— Начнем урок, — строго оглядел класс Роман Иванович. — Сегодня у нас оригинальная тема.
Класс насторожился. Обычно Роман шпарил все почти слово в слово по учебникам.
Чего это с ним? — склонился Женька над Темычем.
Сам не знаю, — пожал тот плечами.
Нам из Министерства просвещения пришла новая методическая разработка, — разрешил Роман Иванович недоумение учеников. — Каждый из преподавателей должен обогатить свой предмет одним уроком, посвященным оригинальной теме в рамках школьной программы.
Разве такое бывает? — ляпнул Женька.
Встать, Васильев! — скомандовал Роман Иванович. — Тебя до восьмого класса не обучили, что вопросы преподавателю задаются при помощи поднятой руки?
Если так дальше пойдет, скоро будет «упасть — отжаться», — шепнула Катя на ухо Тане.
Васильев! Сесть! Поднять руку! Встать! — словно прочел мысли девочки Роман Иванович.
Видишь, — продолжала делиться впечатлениями с подругой Катя.
