Над чем работаем, Темка? — подойдя к мальчику, положил ему на плечо руку учитель.
Отстань, не мешай, — сварливо пробормотал Тема, думая, что это Женька.
Хорошо. Подожду, пока ты освободишься, — усмехнулся Андрей Станиславович.
Класс грохнул. Тема очнулся, ошалело взирая на учителя.
Ты, наконец, можешь мне уделить время? — спросил Андрей Станиславович.
А что? — маленький щуплый Тема так еще ничего и не понял.
Остальные уже валялись на партах от смеха.
— Чего они ржут? — возмутился Темыч.
— Сам удивляюсь, — опустив низко голову, сдавленным голосом отвечал Андрей Станиславович.
Он выдержал паузу. Затем, подняв голову, вновь спросил:
Не расскажешь мне, что ты так усиленно писал?
Конспект, — ляпнул первое, что пришло в голову, Тема.
Конспект? — удивился, учитель.
Да, — подтвердил Тема. — Чтобы лучше усвоить ваши уроки.
Ну—ка, — быстро схватил с Теминой парты листок Андрей Станиславович. — Так, — уткнулся он в текст. — «Всеми силами разубеждать Пашко…»
Учитель осекся и какое—то время читал про себя. Затем, вернув Теме листок, спросил:
Интересно, ты хоть приблизительно помнишь, о чем я сегодня рассказывал?
Конечно, помню, — неуверенно отозвался Темыч.
Ну и о чем же? — продолжал приставать с нескромными расспросами учитель.
Тема отвечать не торопился. «Ну, Пашков, ты у меня получишь, — размышлял он. — Из—за тебя всю историю прослушал».
Про Павла, — раздался над ухом спасительный шепот Женьки.
Вы нам про Павла сегодня рассказывали, — громко повторил Тема.
Предположим, ты прав, — с довольным видом произнес Андрей Станиславович. «Молодцы у меня ребята, — размышлял учитель. — Черт знает чем занимаются на уроках, но все равно материал наматывают на ус».
От Темыча не укрылось, что Андрей им доволен. Он решил закрепить успех. Ему смутно запомнилось что—то про роковую ночь, Пушкина и Украину. Изо всех сил стремясь обрадовать любимого учителя, мальчик сказал:
Особенно мне понравилось про роковую ночь Пушкина.
Пушкина? — поднял почему—то очки на лоб Андрей Станиславович.
Да, — на ходу теряя уверенность, пробормотал Тема. — На Украине.
В классе стало твориться что—то неимоверное.
А о ком, ты говоришь, я рассказывал? — решил выяснить степень сегодняшней Теминой некомпетентности Андрей Станиславович.
О Павле, — схватился за это имя Тема, как утопающий за бревно.
О каком Павле? — последовал новый вопрос учителя.
Темыч глубоко задумался. Каких же он знает Павлов? Собственный дядя Паша не в счет. Он ничего пока исторического не сделал, чтобы о нем рассказывать на уроках. Класс стонал от хохота. Это окончательно сбивало Темыча с толка. «Вот идиоты, — подумал он. — Не дают человеку сосредоточиться. Павел… Павел…» Вдруг его осенило: Апостол Павел! Это действительно личность! О нем по любому предмету можно рассказывать.
— Об апостоле Павле, — громко изрек Тема.
— Я вам что, закон божий преподаю или историю? — крикнул Андрей Станиславович. — Ты еще мне скажи, что апостола Павла в Инженерном замке убили!
— Ну, я не знаю, — смешался Темыч. Тут раздался звонок на перемену.
Двоек ставить не буду, — развел руками учитель. — Но если ты, Темка, мне к следующему уроку не ответишь про Павла Первого…
Отвечу, — пообещал Темыч.
Все свободны, — снова заговорил учитель. — А Тему, Олега, Женьку, Таню и Катю прошу задержаться.
Катя состроила Теме зверскую рожу.
Так, — окинул пятерых друзей строгим взглядом учитель, когда остальные вышли из класса. — Совсем распустились, да?
Вы уж нас извините, — с покаянным видом проговорил Олег. — Просто проблема была очень
Могли бы другой урок для своих проблем выбрать, — сказал Андрей Станиславович, всегда очень ревностно относившийся к собственному предмету. — То есть, — спохватился он, — я хотел сказать, посторонние проблемы надо обсуждать после уроков.
Мы больше не будем, — тихо и жалобно проговорила Таня.
Ну хорошо, — продолжал учитель. — Теперь о главном. Мне Василенко вчера звонил. Я вас умоляю: не лезьте вы в это дело. Очень опасно.
Но вы же поможете, — невозмутимо возразил Женька. — И раньше так было.
Раньше! Позже! — в отчаянии закричал учитель. — Вы что, все нервы решили из меня вытянуть?
Нет, — покачал головой Олег. — Мы только хотели передать для майора Василенко, что Катька у одного из бандитов татуировку заметила.
Татуировку? — похоже, классный руководитель восьмого «В» забыл о собственных наставлениях. — Нарисовать можешь? — И глаза у него азартно блеснули из—под очков.
Катя, быстро вырвав листок из тетради, нарисовала змею, обвивающуюся вокруг горящей свечи.
Татуировка цветная, — пояснила она. — Пламя у свечи желтое. Змея — зеленая.
Ну вы даете! — с восхищением прошептал учитель, разглядывая рисунок.
Стараемся. — Ребята тут же почувствовали, что Андрей уже не будет столь категоричен, как прежде.
А что там с Пашковым? — вспомнил о Темином «конспекте» классный.
Друзья рассказали, как Пашков случайно узнал об ограблении галереи и теперь набивается к ним в помощники.
— Этого никак нельзя допустить! — воскликнул учитель. — Вы — еще куда ни шло, но если Лешка к вам присоединится, то я вообще ночей спать не буду. Договоримся так, — вновь посуровел Андрей Станиславович. — Вы сами ни во что не лезете. А если что случайно узнаете, то сразу ко мне или к Василенко.
А за нами еще… — начал Женька. Олег тут же с силою наступил ему на ногу. Женька ойкнул, но замолчал.
Ты о чем? — посмотрел на него учитель.
Да вечно права качает, — скороговоркой ответила Катя. — Хочется ему самому расследование довести до конца.
Андрей воспринял Женькину трактовку с некоторым сомнением, но дальнейших расспросов решил пока не предпринимать.
— Ладно. В общем, договорились. Никакой опасной самодеятельности.
И он вышел из класса.
Будешь еще трепаться, убьем, — обратился Олег к Женьке. — С детского сада тебе твердим: сперва думай, потом говори. Сведениями о слежке пока делиться рано, — добавил Олег. — Они еще не проверены.
Ладно, не злись, — примиряюще улыбнулся Женька.
Друзья вышли из класса. Прямо напротив двери Пашков беседовал с каким—то здоровым парнем в джинсах и черной майке, на которой крупными белыми буквами было написано: «Левис».
