Алена задумалась.
— Что вас смущает? — спросил ассистент. — Вы по-прежнему не уверены в своем таланте?
— Нет. То есть… Я насчет этих сцен…
— Эротических?
— Да. Разве без них нельзя?
Ассистент нахмурился и покачал головой.
— Нет. Без них будет не серьезный фильм о любви, а дешевая подделка.
Алена еще немного подумала и в конце концов кивнула.
— Хорошо, — неуверенно проговорила она. — Я согласна попробовать.
2
— Это здесь, — сказал Гарибян, улыбнулся Алене и нажал на кнопку электрического звонка.
Вскоре щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась.
— А, Гамлет! — послышался звонкий мужской голос. — Сейчас скину цепочку!
Дверь закрылась, но тут же открылась снова. Светловолосый толстяк в светлом пиджаке и белоснежной рубашке предупредительно отошел в сторону, впуская гостей.
— Проходите, проходите! — улыбнулся он.
Гарибян подмигнул Алене и тихо прошептал:
— Вперед!
Закрыв за гостями дверь, толстяк повернулся к ним.
— Алена, если не ошибаюсь? — с улыбкой обратился он к Алене.
— Да, Вакар Андреевич, это она, — кивнул Гарибян. — Алена Голубь. Будущая звезда голубого экрана!
— Охотно верю, — сказал толстяк. Затем взял Алену за руку и спросил:
— Вы позволите?
Алена покраснела и кивнула.
Толстяк церемонно поцеловал Алене руку.
— Меня зовут Вакар Далмацкий. Я продюсирую фильмы. Рад нашему знакомству, — сказал он.
— Я тоже, — кивнула Алена. — Приятно познакомиться.
Комната, в которую толстяк провел гостей, была шикарно обставлена. Сам же толстяк, мало того, что был главным продюсером, так еще и выглядел на миллион долларов — белозубая улыбка, золотые часы, уверенный взгляд человека, знающего себе цену. От всего этого великолепия Алене стало немного не по себе. Но она усилием воли заставила себя расслабиться.
Они расселись за большим круглым столом.
— Ну-с, — сказал толстяк, потирая ладони, — я полагаю, Гамлет Ашотович рассказал вам, кто я такой?
— Да, — сказала Алена. — Он сказал, что вы главный продюсер фильма.
Толстяк кивнул:
— И он не ошибся! Скажите, Алена, а вы когда-нибудь пробовали свои силы в качестве актрисы?
— Да, — пролепетала Алена и почему-то покраснела. — Я играла в школьной театральной студии.
— О! Очень интересно. И как долго?
— Четыре года.
— Четыре года… — Толстяк задумался. — Неплохо-неплохо. Это хороший опыт. Гамлет рассказывал вам, о чем будет наш фильм?
— Да. О любви.
— Именно, — кивнул толстяк. — В основе фильма извечная коллизия: любовь немолодого человека, в нашем случае — преподавателя университета, и юной студентки. Кстати… — Толстяк пристально посмотрел на Алену. — Гамлет рассказывал, что по сценарию у нас запланировано несколько… э-э… вольных сцен?
Алена залилась краской и тихо сказала:
— Да.
Толстяк нахмурился и очень серьезно спросил:
— Вы чувствуете в себе силы сделать это?
— Я… не знаю. Мне еще никогда не приходилось…
— Понимаю-понимаю, — кивнул толстяк. Он вздохнул и задумчиво побарабанил пальцами по подбородку. — Что ж, кино — штука сложная. Понимаете, Алена, кино — это ведь не только слава и поклонники, это еще и каторжный, изматывающий труд. Это умение перешагнуть через собственные комплексы, а иногда и принципы. Только тот способен стать настоящим артистом, кто готов всего себя отдать на потребу зрителю. Зритель для актера — и Бог, и царь! Вы понимаете, о чем я говорю?
— Да, — с замирающим сердцем кивнула Алена. Толстяк так легко и просто высказал все то, о чем она думала долгими ночами. В то же время простые и мудрые слова продюсера были лишены всякого пафоса. Этот человек говорил о своей работе — только и всего.
— Алена, — задумчиво сказал Далмацкий, — сцена, в которой мы вас будем пробовать, как раз относится к разряду сцен… м-м… о которых мы только что с вами говорили…
Алена кивнула и снова залилась краской.
— Я понимаю, что это непросто, — продолжил продюсер, — но вы должны показать нам, на что вы готовы ради искусства. Все зависит от вас, Алена. И только от вас. Это ваш шанс войти в большое кино. Пожалуйста, когда будете играть, ни на секунду не забывайте об этом. Хорошо?
— Хорошо. Я… — Алена прижала руки к груди. — Я готова попробовать.
— Что ж, — толстяк нахмурился. — Тогда, пожалуй, приступим. — Он быстро глянул на часы и нахмурился: — Гамлет Ашотович, где актер, с которым Алена должна была играть в паре?
Молодой человек виновато пожал плечами.
— Не знаю, Вакар Андреевич. Должен был подъехать десять минут назад. Вероятно, опаздывает.
— Опаздывает? Для настоящего профессионала это недопустимая роскошь! Через два часа я должен быть на «Мосфильме» с отснятым материалом. У меня заказана «просмотровая».
— Понимаю, Вакар Андреевич. Я пробовал ему звонить, но телефон не отвечает.
Продюсер посмотрел на Алену и удрученно вздохнул.
— Видите, с какими людьми приходится работать… — Он вновь глянул на часы, что-то прикинул и, решительно тряхнув головой, сказал: — Начинаем без него. Гамлет, там, на кухне, бутылка коньяку. Принеси ее, пожалуйста.
— Угу, — кивнул Гамлет.
Он ушел на кухню и вскоре вернулся с бутылкой дорогого французского коньяку. Продюсер тем временем выставил на стол три рюмки.
— Вакар Андреевич, я не пью, — краснея от собственной наглости, проворковала Алена.
Продюсер вздохнул.
— Понимаете, Алена, — устало сказал он, — у меня мало времени. Мне нужно, чтобы вы раскрепостились. Если у вас получится без спиртного, то пожалуйста. Но я бы на вашем месте немного выпил. Поверьте мне, это испытанное средство. Многие известнейшие актеры прибегают к нему без всякого стеснения.
— Правда? — неуверенно спросила Алена.
— Алена, — укоризненно сказал Гамлет, — Вакар Андреевич спродюсировал пять фильмов. Можете ему верить. Он знает, о чем говорит.
— Ну… ладно… Только если совсем немножко…
Толстяк разлил коньяк по рюмкам.
— За успех нашего будущего фильма! — сказал он.
— За успех, — тихо повторила Алена.
Они чокнулись и выпили.
Внезапно у Алены закружилась голова. Она подняла руки и коснулась пальцами висков.
