— У тебя ведь есть небольшая физиологическая проблема, не так ли? Прости за слово «небольшая», я не хотел каламбурить.
Марат разжал кулаки и вцепился побелевшими пальцами в подлокотники кресла.
— Не понимаю, о чем вы, — отчеканил он.
— Отвоем недоразвитом «мужском хозяйстве», — в тон ему сказал Лазаренко. — Это из-за него ты ненавидишь нормальных мужиков? Из-за него стреляешь им в пах?
В глазах Марата, таких же темных, как глаза майора Лазаренко, полыхнул гневный огонек.
— Вы не полицейский, — медленно и четко проговорил он.
— Да ну? — Лазаренко осклабил зубы в холодной усмешке. — А кто же я, по-твоему?
— Вы сумасшедший!
Улыбка сползла с побелевших губ майора.
— А вот это врешь, — тихо и хрипло проговорил он. — Сынок, за долгие годы сыскной работы я видел такое, что тебе и не снилось. И, несмотря на это, мне удалось сохранить здравый ум. А вот ты, похоже, рехнулся. Болезнь свела тебя с ума. Ты не смог противостоять агрессии, которая перла из тебя, как дерьмо из пробитой канализационной трубы. Это случается сплошь и рядом.
— Вы вторглись в мой дом, — повысил голос Марат. — Шарились здесь без ордера на обыск. Наставили на меня пистолет, который я впервые в жизни вижу и на котором нет моих отпечатков. Я подам на вас в суд!
— Конечно, подашь, — согласился Лазаренко. — Но сделаешь это из камеры смертников. Ты, конечно же, не в курсе, но месяц назад наше правительство отменило мораторий на смертную казнь. Теперь у нас в стране снова расстреливают мерзавцев. Думаю, ты будешь одним из первых.
— Вы собираетесь отправить меня в тюрьму?
— А ты думал, я пришел пригласить тебя прогуляться? — Лазаренко покачал головой: — Нет, дружок. Я пришел за тобой.
Марат засмеялся. Улыбка сползла с губ майора Лазаренко.
— Ты чего ржешь?
— Меня смешит ваша самонадеянность. Не знаю, что там у вас стряслось, но… Представляю, как вам надают по жопе, когда выяснится, что вы задержали невиновного и направили следствие по неверному пути.
Лазаренко побагровел. Ему вдруг до смерти захотелось стереть ухмылку со смуглой физиономии Давлетьярова. Он опустил пистолет и грозно прорычал:
— Слушай, ты, щенок…
Однако завершить фразу он не успел. Парень вдруг сорвался с места и со скоростью и яростью дикого зверя бросился на майора. Марату понадобилось мгновение, чтобы добраться до кресла, на котором сидел Лазаренко, и сомкнуть руки на его горле.
Прогремел выстрел.
Максим Иванович не собирался стрелять. Но его тренированные инстинкты опередили его разум. Палец сам нажал на спусковой крючок.
Марат отшатнулся, попятился назад, споткнулся и навзничь повалился на пол. Тело его дважды дернулось и замерло.
— Идиот! — рявкнул Лазаренко, соскочил с кресла и опустился перед парнем на корточки. — Какой же ты идиот, Марат Давлетьяров!
Он прижал пальцы к шее Марата. Пульса не было. Пуля девятимиллиметрового калибра, войдя Давлетьярову в грудь, прошила его тело насквозь.
— Идиот, — устало повторил Лазаренко и, не в силах сдержать гнев, ударил кулаком по мертвому лицу.
Майору понадобилось не меньше десяти секунд, чтобы взять себя в руки. Еще несколько секунд он обдумывал ситуацию. Решение пришло само собой. Лазаренко вынул из кармана свой пистолет, вложил его в руку Марата, положил палец парня на спусковой крючок и дважды выстрелил в стену.
8
К приезду полковника Балоги следственно-оперативная суета уже подошла к концу. Лишь труп Давлетьярова еще не перенесли в машину.
Парень лежал на полу в луже крови. Балога остановился в шаге от него, перевел взгляд на стоявшего рядом майора Лазаренко и сухо спросил:
— Этот парень и есть наш убийца?
Лазаренко нахмурился и кивнул:
— Да.
У полковника дернулась щека.
— Почему он мертв? — спросил он.
Майор отвел взгляд.
— Товарищ полковник, я…
— Я спрашиваю: почему он мертв?
— Так вышло, — буркнул Лазаренко.
— У него твой пистолет?
— Да.
Полковник мрачно уставился на майора:
— Я слушаю твои объяснения.
— Он напал внезапно. Завязалась драка. Он выхватил у меня пистолет и стал стрелять. Мне пришлось воспользоваться его оружием.
Балога потер морщинистую щеку.
— Н-да… Ну, хорошо. То есть, конечно, ничего хорошего. Но ты уверен, что это он?
— Да.
— Что насчет улик?
Лазаренко стушевался.
— Улик… маловато, — выдавил он.
По лицу полковника снова пробежала тень.
— То есть — их нет? — холодно уточнил он.
— Товарищ полковник, у этого парня в подвале тир. Его дом набит оружием. Я нашел три пистолета.
— Это все?
На скулах майора Лазаренко вздулись желваки.
— Полтора года назад он выстрелил в пах своему приятелю из стрелкового клуба, — отчеканил он.
— Убил?
— Нет. Он стрелял из пневматического пистолета. Лицо полковника вытянулось от изумления.
— И на этом основании ты сделал вывод, что Давлетьяров — серийный убийца?
— Товарищ полковник, я…
— Ты запутался, Максим. Не выдержал прессинга и сорвался. — Полковник тяжело вздохнул. — У нас нет улик. А есть только мертвый парень с твоим пистолетом в руке. Моли Бога, чтобы все оказалось так, как ты рассказал. Иначе ты крепко влип.
Полковник повернулся и зашагал к выходу. Максим проводил его взглядом, опустил голову и взъерошил пятернями волосы.
— Черт… — процедил он сквозь зубы. — Черт!
9
Открыв дверь, Ольга близоруко сощурилась.
— Ты! — удивленно проговорила она.
— Я, — кивнул Егор. — Ты одна?
— Да. Проходи.
Егор вошел в квартиру. Закрыв дверь, Ольга обвила его шею руками и поцеловала в губы. Потом вгляделась в его лицо и тихо проговорила:
— Я рада тебя видеть.
— Я тоже рад тебя видеть. Оль, могу я у тебя переночевать?
— Конечно! А что случилось?
Кремнев пожал плечами:
— Да ничего. Просто выселили из гостиницы.
— Как, выселили? — округлила глаза Ольга. — Ты что-то натворил?
— Да ничего страшного. Просто немного выпил и повздорил с администратором. Мы разобрались, и я мог бы остаться, но посчитал, что не стоит. Подумал, что могу остановиться у тебя. Ты ведь не против?
