— Выходит, я буду кем-то вроде доктора Ватсона при угорском Шерлоке Холмсе?
Генерал Уколов хмыкнул.
— Я сразу предупредил, что дело это особенное и не совсем по твоему профилю, — сказал он. — Но ты сам просил подыскать тебе «работу неподалеку». Съезди, погуляй по Дэнску, присмотрись к специфике региона. В конце концов, теперь это тоже заграница. А когда Маша родит — снова отошлю тебя за тридевять земель, и займешься тем, к чему привык.
В глазах Егора застыло сомнение. Уколов выждал с минуту, давая Кремневу возможность все обдумать, затем спросил:
— Ну, так как? Ты готов отправиться в «ближнее зарубежье»?
— Когда нужно выезжать? — уточнил Кремнев.
— Да прямо сегодня. Через шесть часов с Курского вокзала отправляется поезд «Москва — Дэнск». Успеешь собрать вещи и проститься с Машей. А завтра, часов в семь утра, будешь на месте.
Егор еще несколько секунд молчал, обдумывая задание, затем кивнул:
— Хорошо. Я за это возьмусь.
— Вот и отлично, — с облегчением проговорил генерал Уколов. — Помни одно: работа будет нелегкая и очень ответственная. Если информация об убийствах всплывет в прессе, будет большой скандал. И скандал этот, вне всяких сомнений, повлияет на отношения двух наших стран. А теперь давай обговорим нюансы…
3
Таких командировок у Егора еще не было. Две вещи делали ее необычной. Первая — специфика задания. Не сбор агентурных данных, не создание разведсети, а поиски таинственного преступника. Вторая — территория, на которой придется работать. Трудно было приучить себя к мысли, что Угория — заграница. В детстве Егор пару раз был в столице этой страны, но тогда это была часть его Родины. А теперь…
Мария встретила его на пороге квартиры. Прислонившись плечом к стене и сложив на груди руки, она молча и хмуро смотрела, как он снимает куртку и разувается.
Когда Егор подошел к ней и попытался обнять ее за плечи, она отстранилась.
— Ты все-таки сделал это? — сухо спросила она.
Кремнев виновато отвел взгляд.
— Да.
— Когда командировка?
— Сегодня вечером.
Мария вздохнула:
— Я знала, что долго ты не выдержишь. У тебя есть дом, жена, скоро будет ребенок. Но тебе этого мало. Ты не можешь быть, как все. Уходить на работу утром, возвращаться вечером. Тебе нужно рисковать жизнью, чтобы чувствовать себя хорошо.
Егор нахмурился.
— Маша, это несложное задание, — мягко проговорил он. — И практически никакого риска.
Мария вскинула брови и иронично уточнила:
— «Практически»?
— Ну, теоретически риск есть всегда, — пожал плечами Егор. — И в любой профессии. Даже если ты работаешь дворником — можешь угодить под машину или провалиться в открытый канализационный люк.
Мария вздохнула и пошла в комнату. Егор быстро ее нагнал.
— Машка! — Он обнял ее за талию. — Ну, не дуйся! Все будет хорошо!
— Может быть, — тихо отозвалась Мария. — А может быть, нет. Ты ведь этого не знаешь.
— Я знаю, на что способен. Знаю свои силы. И еще — я буду очень осторожен! Обещаю!
— Ты всегда так говоришь, — грустно сказала Мария и потерлась виском о щеку Егора. — А потом возвращаешься в синяках и шрамах. — Она вздохнула: — Ладно… Видимо, тебя уже не переделать. Есть будешь?
— А что у нас сегодня?
— Мясо по-неаполитански. Хотя зачем я тебе это говорю? Ты ведь не отличишь маринованное в соевом соусе мясо от простого бифштекса. Зачем я так стараюсь, скажи мне?
— Затем, что хочешь угодить своему любимому мужчине, — с улыбкой сказал Егор.
Мария покачала головой:
— Нет. Просто мне скучно, вот я и развлекаю себя приготовлением всякой экзотики. А тебе скучно со мной.
— Глупости!
— Нет, не глупости. Я же вижу.
Кремнев снова попытался обнять Марию, но она снова отстранилась.
— Пойду, разогрею тебе мясо. А ты пока собирай сумку. Во сколько у тебя самолет?
— На этот раз не самолет — поезд. Отправление в три часа пополудни.
— Ясно. — Мария подняла взгляд и посмотрела на настенные часы. — Иди собирайся. Через пятнадцать минут еда будет на столе.
4
В Дэнске было градусов на пять теплее, чем в Москве. Небо было чистое, солнце светило почти по- летнему.
Кремнев остановился на перроне и огляделся. В паре метров от себя он увидел высокого кареглазого мужчину с каштановыми волосами, зачесанными на пробор. Мужчина подходил под описания, и Егор шагнул к нему.
— Лазаренко? — спросил он, остановившись перед незнакомцем.
Тот чуть прищурил карие глаза, протянул Егору руку и представился:
— Майор Лазаренко. Максим Иванович.
— Кремнев. Егор. И тоже — Иванович.
Они скрепили знакомство крепким рукопожатием.
— На каком языке будем общаться, Максим Иванович? — поинтересовался Егор.
— А вы знаете наш язык? — вскинул брови Лазаренко.
Егор усмехнулся:
— Только по фильмам.
— В таком случае, нам с вами лучше общаться по- русски. Пойдемте к лимузину.
И, не дожидаясь ответа, Лазаренко зашагал по перрону длинными и худыми, как у аиста, ногами.
Лимузин оказался старенькой, видавшей виды «шкодой». Устроившись рядом с майором, Егор захлопнул дверцу.
— Куда поедем?
— Сперва в отель. А потом… — Максим Иванович пожал плечами. — Потом поглядим. — Он покосился на Егора и осведомился с прохладной усмешкой: — Надеюсь, вас в машине не укачивает?
— До сих пор не укачивало, — в тон ему ответил Кремнев. — Но кто знает, на что способен ваш птеродактиль.
Лазаренко хмыкнул.
— Так мою «ласточку» еще никто не называл.
— Всегда бывает первый раз, — невозмутимо заметил Егор и сунул в рот сигарету. — Слушай, у тебя тут курить-то можно?
— А мы уже на «ты»? — вскинул бровь Лазаренко.
— Я — да, а ты как хочешь, — ответил Кремнев. Он достал из кармана зажигалку, поднес ее к сигарете и выщелкнул огонь.
Лазаренко посмотрел, как он прикуривает, хмыкнул и покачал головой.
— Лихие вы ребята, москали, — недовольно проворчал он.
— Уж какие есть, — сказал Егор, выпустив густое облако дыма. — Так мы едем или твоя «ласточка» умеет только стоять?
Лазаренко насупился, завел мотор и мягко тронул машину с места.
