— Неужели на ткацкой фабрике так много платили, что вы могли позволить себе снимать комнату? — усомнился Бегунов.
Она отрицательно покачала головой:
— Конечно же, нет. Дело в том, что я неплохо шью. На консультации перед экзаменом разговорилась с одной девчонкой. Она была москвичка. Речь зашла о модных тряпках. Знаете, в то время с этим делом было сложно. Ну, я ей и рассказала, что все, что на мне надето, я сшила сама. Девчонка передала наш разговор матери. Та заказала мне платье, обеспечила материалом. После этого заказы посыпались дождем.
Ольга взяла с блюдца круассан и с наслаждением откусила кусочек. Запила кофе и блаженно прикрыла глаза.
— Как вкусно! — выдохнула она.
Открыла глаза и посмотрела на Бегунова так, как на него еще не смотрела ни одна женщина в мире.
— Спасибо вам, — с мягкой улыбкой проговорила она. — Вы меня спасли от голодной смерти.
— Вы преувеличиваете, — стушевавшись, ответил Сергей.
Ольга медленно, с наслаждением съела круассан, сделала несколько глотков из чашки и продолжила рассказ:
— Однажды вечером мне позвонил неизвестный мужчина и спросил, смогу ли я сшить для его жены пальто, без всяких выкроек, по фотографии из журнала. Я ответила, что вначале нужно посмотреть на фотографию. На следующий день мужчина был у меня…
— Странный субъект, — заметил Бегунов. — Почему он сам ввязался в это дело, а просто не попросил жену? Ведь ходить по закройщикам — это, вроде бы, не совсем мужское дело.
— Если честно, мне это тоже показалось немного странным. Но вскоре все выяснилось. Оказывается, он собирался сделать жене сюрприз на день рождения. Он заметил, с каким удовольствием она разглядывала фотографию в журнале, вот и решился на такой… — Ольга на мгновение задумалась, подыскивая нужное слово. — На такой широкий жест. Пальто я ему сшила. Едва успела в срок.
Получилось — просто загляденье. И жена осталась довольна…
Ольга сделала паузу, чтобы отпить глоточек кофе, и продолжила:
— В общем, так я протянула год, а на следующее лето снова подала документы в университет. На этот раз — на факультет журналистики. Представьте мое удивление, когда среди членов приемной комиссии я увидела мужчину, который заказывал мне пальто! Он меня тоже узнал. После творческого конкурса подошел ко мне, улыбнулся и спросил: «Шить пальто, наверное, было легче?» Так мы и познакомились. А потом он предложил мне свою помощь. Я согласилась и через три недели стала студенткой факультета журналистики, а спустя еще полтора года этот мужчина стал моим мужем. Вот такая история.
Сергей озадаченно нахмурился:
— Я думал, ваш муж — бизнесмен.
— Был журналист, стал бизнесмен, — сказала Ольга. — Изменилось время, изменились и мы. Начинал он с маленькой газетки рекламы и кроссвордов. Через полтора года выпускал два иллюстрированных журнала. Ну, а там закрутилось.
Бегунов вгляделся в зеленые глаза девушки, и неожиданно на него накатила такая волна беспричинного счастья, что он разулыбался, как идиот.
— Вы знаете, Ольга, — сказал Сергей, — я хочу честно вам признаться. Я не верю в то, что вы совершили преступление.
— Почему? — спросила девушка с горькой улыбкой. — Все вокруг верят.
— Ну и пусть. В черта тоже многие верят, но это же не значит, что он существует на самом деле!
— Как знать, — тихо сказала Ольга. — В последнее время мне кажется, что я попала в настоящий ад, и вокруг — куда ни глянь — скачут бесы. Гримасничают, издеваются, тычут в меня пальцами и кричат: «Убийца! Убийца!»
Ольга провела пальцами по глазам — усталым, безнадежным жестом.
— Простите, я немного разволновалась, — тихо сказала она. — Как вас зовут?
— Сергей.
— Я вам очень благодарна, Сережа. Благодарна за то, что вы попытались отнестись ко мне по-человечески. Наверное, вы последний человек в моей жизни, который так поступил.
Она подняла руку и легонько дотронулась пальцами до предплечья Бегунова.
3
Воцарилось неловкое молчание. Сергею хотелось сказать девушке что-нибудь доброе и ободряющее, но он не знал, как это сделать. Наконец, после минутной паузы, он поднял на нее глаза и спросил:
— Как умер ваш муж?
Ресницы девушки дрогнули. Она быстро убрала руку от предплечья Сергея. По обе стороны ее небольшого алого рта пролегли две тонкие, едва заметные морщинки.
— Автомобильная катастрофа, — тихо ответила Ольга.
— Ничего не понимаю! — тряхнул головой Бегунов. — Тогда какого черта они шьют это дело вам?
— Видимо, у них есть на это свои причины, — с горькой усмешкой ответила Ольга.
Бегунов помолчал. Он видел, что этот разговор дается Ольге тяжело, но в нем появилась решимость все выяснить до конца.
— А у вас есть какие-нибудь подозрения? — поинтересовался Сергей. — Ну, может, кто-нибудь специально хочет вам насолить?
— Насолить? — Ольга грустно усмехнулась. — Сережа, меня обвиняют в убийстве собственного мужа. Чтобы выдвинуть такое обвинение, простого желания «насолить» как-то маловато, вы не находите? Нет, тут все гораздо серьезнее. Мой муж Андрей кому-то сильно мешал.
— Вы думаете, это политика?
Ольга на мгновение задумалась, потом пожала плечами:
— Возможно. Помните недавние выборы? Мне кажется, он сделал ставку не на тех людей.
— Вы хотите сказать — обливал грязью не тех людей?
Ольга потупила взгляд и с трудом проговорила:
— Да… Это грубо звучит, но, пожалуй, вы правы.
Зря он ввязался в политику. Из этого невозможно выйти чистым. И не важно, на чьей стороне ты выступаешь. И там, и там — грязь. Люди, против которых выступал Андрей, не из тех, кто прощает обиды. И, к сожалению, эти люди пришли к власти. А я… я просто пешка в большой политической игре, о которой не имею никакого представления. Вот и все.
Ольга замолчала. Бегунов задумчиво сдвинул брови.
— Н-да… — проговорил он. — Это похоже на правду. Но ведь было же следствие.
— Было, — согласилась Ольга. — Поэтому я и сижу сейчас перед вами. К счастью, пока без наручников. Но думаю, это ненадолго. Эти господа умеют заметать следы. — Ольга тяжело и прерывисто вздохнула. — Сережа, давайте больше не будем об этом говорить. Мне достаточно того, что я об этом постоянно думаю.
За соседним столиком зашевелились.
Молодой оперативник Сашок встал из-за столика и, сказав что-то Марату Рафиковичу, направился к Бегунову и Ольге. Подошел, выдвинул кресло и, усевшись на него, положил руки на стол. Руки у Сашка были большие, темные и мозолистые. Два сустава на правой кисти были сбиты в кровь.
