— Стой! — резко сказала она. — Иначе я прострелю тебе башку.
— Ну, это вряд ли, — махнул рукой итальянец.
Однако остановился. Посмотрел на Ольгу тяжелым взглядом, улыбнулся и сказал:
— Он ненастоящий.
— Что значит — ненастоящий?
Марио склонил голову и пояснил:
— Газовый. А зачем мне настоящий? Я ведь не убийца.
Ольга усмехнулась.
— Что ж, это еще лучше. Если я выстрелю с такого расстояния — ты не умрешь, но останешься без глаз.
Марио задумчиво поскреб в затылке.
— Ладно, — сказал он. — Хрен с тобой. Ты получила паспорт — теперь убирайся.
Ольга, продолжая держать итальянца на мушке, двинулась к входной двери.
— Игрушку оставь, — попросил Марио.
Ольга открыла замок, нажала на ручку и распахнула дверь.
— Вышлю по почте, — сказала она. Усмехнулась и добавила: — Спасибо за паспорт, дружок.
2
Всю последующую неделю Егор не находил себе места. Он старался работать в обычном ритме, но все валилось из рук. В конце концов Уколов послал его на пару дней в Прагу. «Задание не ахти какой важности, но хотя бы развеешься», — напутствовал его начальник.
Развеяться, однако, не удалось. Кремнев ходил по пражским улицам, как очумелый. В каждой стройной женской фигуре ему чудилась Кира… то есть — Ольга. Это было невыносимо.
Вернувшись в Москву, Егор сразу направился к Уколову — за новостями.
Начальник встретил Егора широкой улыбкой.
— А, Кремнев! Садись. Кофе будешь?
— Да какой уж тут кофе, — ответил Егор, усаживаясь за стол. — Есть что-нибудь новое по делу Вершининой?
Уколов потер ладони.
— Сегодня мне звонили из Милана. Итальянским карабинерам удалось напасть на ее след.
— Напасть на след?
Генерал Уколов усмехнулся.
— Угу. Карабинеры прощупали связи Ольги Вершининой в Риме и Милане. В Милане живет деловой партнер Ольги — некий Уго Рамзони.
Уколов взял со стола лежащий перед ним листок бумаги и прочел.
— Бизнесмен. Сорок четыре года. Не женат. Спекулирует ценными бумагами и… так… так… А — вот. Владелец ночного клуба в Риме и двух радиостанций. Первая — «Классические песни итальянской эстрады», вторая — «Голос Бога».
— Чей? — не понял Егор.
— Бога, — повторил Уколов. — Проповеди, церковные напевы и тому подобное. В Риме у Андрея Вершинина есть родственник. Мы с ним связались. Он не видел Ольгу уже больше года. Однако несколько дней назад она позвонила ему. Сказала, что попала в беду и попросила ссудить ее деньгами.
— Выходит, наша красавица так поспешно бежала из Москвы, что забыла взять с собой деньги?
Уколов нахмурился.
— Это-то и странно. Перед тем как скрыться, Вершинина сняла со своего счета в банке тридцать тысяч долларов. Видать, на черный день, пока все не утрясется. Так что, деньги у нее должны быть.
— Может, решила развести родственничка на бабки? — предположил Егор. — Он богат?
— Да вроде не бедствует. Владеет каким-то заводиком… Возможно, наша красавица решила прибрать его хозяйство к рукам.
Кремнев подумал и качнул головой:
— Вообще-то не в ее положении пускаться в аферы. Будь я на месте Вершининой, я бы сменил документы, внешность, лег на дно и не высовывался. Хотя черт ее знает, что у нее на уме. Она дама непредсказуемая… — Егор тряхнул головой, как бы приходя в себя. — Так что там с родственником, Николай Георгиевич? Он ей помог?
— Говорит, что нет.
— Почему?
— Не захотел связываться. Он что-то слышал про ее российские проблемы.
— Хорош родственник, нечего сказать. А Рамзони?
— Рамзони тоже отнекивается. Говорит, что никаких контактов с «русской Грэйс Келли» (так он называет Вершинину) у него давно нет.
Уколов вынул из стаканчика заточенный карандашик и опробовал его острие на своем большом пальце.
— Я должен ехать в Италию, — сказал Егор.
Генерал Уколов усмехнулся:
— Да ну? Это с какой же стати, позволь спросить?
— Я знаю Вершинину. Знаю не только в лицо.
— Правда? Откуда?
Егор усмехнулся и сухо ответил:
— Мы были любовниками.
Карандашик замер в пальцах Уколова.
— Ты что, с ума сошел? Кремнев, ты соображаешь, что ты говоришь?
— Так точно, товарищ генерал. Я познакомился с девушкой… Случайно… Она подобрала меня на дороге, когда у меня кончился бензин… Мы познакомились, стали встречаться. Я даже представить себе не мог, что Кира Полях — это… Это вовсе не Кира.
Уколов швырнул карандашик в стакан.
— Черт знает что! — прорычал он. — Что ты ей рассказывал?
— Точно не помню, но немного.
— Так. — На лощеном лице генерала прорезались морщинки. — Хорош агент. Пишем бумажки, объявляем в розыск! А те, кого мы ищем, ходят у нас прямо перед носом. Лежат в наших постелях!
Уколов хмуро сдвинул брови. Посидел, помолчал.
— Ладно, — сказал он уже более спокойно. — Гнать тебя, конечно, надо за такое к чертовой матери, но…
Он оставил фразу незаконченной.
— Пошлите меня в Италию, — тихо проговорил Егор. — Я знаю ее в лицо. Я знаю ее привычки.
— И как ты найдешь это «лицо»? Будешь выглядывать его в толпе? Или поаукаешь — авось и откликнется?
— В Милане у меня есть информатор. Источник очень надежный. Работает частным детективом.
Уколов размышлял, хмуря брови.
— Речь идет о чести мундира, — продолжил «давить» Егор. — Она над всеми нами посмеялась. Разве не так?
Генерал Уколов встал с кресла и подошел к окну. Долго, заложив руки за спину, смотрел на простирающийся внизу городской пейзаж.
— Слушай, — повернулся он к Егору, — а что там с этим писателем? Он дает показания?
— Нет. Молчит. И будет молчать.
— Вот дерьмо! Околдовала она его, что ли.
— Похоже на то.
— А что говорят криминалисты?
— Фролова убил он. Отпечатки пальцев Марата Алмазова найдены и на ноже, и на шее жертвы. Тут сомневаться не приходится.
— Что же он, даже не потрудился ножичек протереть?
— Видимо, не сообразил.
Уколов хмыкнул:
— А еще писатель. А что с Кротовым?
— Пока не объявился.
