Впрочем, Ольгу вполне устраивал и полумрак.
Квартирка у Свиньина была небольшой, но чистой. Дорогих вещей в ней почти не осталось — все было распродано. Порою за пару доз кокаина. Окно было занавешено серебристым тюлем, на стенах красовались грамоты и дипломы в шикарных багетах. Книжная полка была уставлена спортивными кубками, похожими на маленькие медные самовары.
Ольга сидела в постели и курила, элегантно стряхивая пепел в маленькое блюдечко, которое Дима притащил из кухни вместо пепельницы, а он нежно гладил ее по волосам, с таким выражением, словно до сих пор не мог поверить в то, что ему привалило такое счастье.
— Ну, так как? — поинтересовалась Ольга, покосившись на осчастливленного ею парня. — Ты сделаешь это для меня?
Он покрыл ее шею и грудь поцелуями.
— Ради тебя я сделаю все! Если скажешь спрыгнуть с обрыва в реку — спрыгну!
Ольга хмыкнула.
— Я думаю, это не понадобится. Нужна всего-навсего одна маленькая авария. Тебе это будет несложно — ведь ты же гонщик. К тому же, Андрей никогда не пристегивается, так что ни у кого не возникнет подозрений.
— Угу, — согласился Дима, продолжая ее целовать.
— Вот черт, — Ольга отстранила его от себя. — Да ты слушаешь или нет?
Гонщик состроил недовольную гримасу.
— Конечно! Я должен устроить аварию. Шеф никогда не пристегивается. Я — пристегиваюсь всегда. Никто не заподозрит. — Он вновь потянулся к ее груди.
— Господи! Ты как теленок! — улыбнулась Ольга, стряхивая с его волос осыпавшийся пепел.
— Угу, — отозвался гонщик.
Ольга затушила сигарету и убрала блюдце на тумбочку.
— Ладно, — сказала она, нежно гладя его по волосам. — Поиграем еще немного. Ты это заслужил.
Все случилось три дня спустя. Дмитрий Свиньин сидел в машине, подперев рукою щеку, и дремал. Вершинин тихонько постучал ему в стекло — тот вздрогнул.
— Ты чего такой нервный? — весело спросил Андрей, устраиваясь на сиденье. — Что-то случилось?
— Нет, — быстро ответил гонщик. — Ничего не случилось. А что?
— Да так. Просто неважно выглядишь. Круги вон под глазами, и рожа бледная.
Свиньин улыбнулся, но улыбка вышла какой-то неестественной.
— Просто плохо спал, — сказал он.
— Бывает. Может, отвезти тебя домой? По такому случаю я могу сам сесть за руль.
Гонщик покачал головой:
— Да нет, не надо. Я, пока вас не было, проглотил две чашки кофе. Так что теперь все в порядке.
— Ну, смотри.
Мимо машины прошла большая белая собака. Остановилась и пристально посмотрела на Свиньина. На мгновение ему показалось, что собака усмехнулась. Губы у нее были черные и тонкие.
— Куда теперь? — спросил Свиньин, пристегивая ремень.
— За город, — ответил Вершинин. — Денек выдался тяжелый. Хочу немного отдохнуть. Да и тебе не мешало бы поспать.
— О'кей, — сказал Свиньин.
И не удержался — снова посмотрел на собаку. Она по-прежнему стояла в нескольких шагах от машины и смотрела на гонщика.
— Что с тобой? — спросил его Андрей.
Свиньин вздрогнул.
— Просто задумался. Ладно, за город — так за город.
Он повернул ключ зажигания.
— Странный ты какой-то сегодня, — заметил ему Андрей.
— Обычный, — ответил Свиньин.
«Мерседес» мягко тронулся с места.
5
Главу медиа-холдинга «Мост-плюс» Андрея Вершинина хоронили в субботу. Народу на похоронах было много — люди любили Андрея. За интеллигентность, честность, принципиальность. Здесь были его коллеги по бизнесу, журналисты, работающие в холдинге, многочисленные друзья. Многие плакали.
Ольга Вершинина, ссутулившись, стояла у гроба с платком в руке. В ее огромных глазах, опухших и покрасневших от слез, застыло неизбывное горе. Лицо было бледным, как полотно.
Тем же вечером она сидела перед зеркалом в своей спальне и задумчиво рассматривала свое лицо. Приличествующий случаю скорбный грим был уже стерт. С глаз, обработанных «визином», сошла краснота и припухлость, они вновь смотрели живо и весело, сверкая, как два огромных изумруда. Лицо было худощавым и чуть вытянутым — такие лица нравятся мужчинам, кожа — нежной и бархатистой.
Ольга провела по зеркалу рукой и улыбнулась.
— Ну что, красавица, — сказала она своему отражению, — вперед, навстречу новой жизни?
А новая жизнь началась уже на следующий день.
У Димы Свиньина был жуткий отходняк. Все эти четыре дня он не выходил из своей комнаты. Ольга исправно поставляла ему «лекарства», причем к обычному рациону гонщика, состоящему из кокаина, она добавила героин. Дима оценил ее заботу и в первый же день «вмазался» по полной программе.
Ольга ожидала «передоза», но Свиньин оказался на редкость крепким парнем. Он не умер. Но на третий день после аварии наглотался каких-то таблеток, да так много, что двинулся умом. Свиньин сидел на кровати, тупо смотрел на Ольгу и мычал, истекая липкой слюной.
Ольга (быть может, к своему собственному удивлению) не оставила гонщика без внимания. Она наняла ему лучших адвокатов.
Все складывалось просто великолепно, если бы не чертов бульдозерист!
В тот день Ольга решила устроить себе выходной: слишком много сил отняла у нее смерть мужа. Еще с вечера Ольга предупредила секретаря, чтоб ее никто не тревожил до полудня, и отключила домашний телефон. Однако она забыла про мобильный.
Звонок раздался в семь часов утра.
Ольга уже не спала (она вообще плохо спала в последнее время), но еще нежилась в постели.
Она долго не могла нашарить в сумочке телефон. Наконец достала, нажала на кнопку связи и прилита трубку к уху:
— Слушаю вас!
— Алло, — прозвучал в трубке солидный баритон адвоката Скаблинского, — Оля, это вы?
— Да. Здравствуйте, Иосиф Александрович.
— Доброе утро, милочка. Вы сейчас где?
— А где я могу быть в семь часов утра? У себя в спальне, разумеется.
— Ну да, ну да… Вы можете куда-нибудь уехать?
Ольга привстала с кровати и плотнее прижала телефон к уху.
— Что-нибудь случилось?
— Да, милочка, случилось. Сегодня прокуратура выпишет ордер на ваш арест. Бульдозерист уже дал показания. Я только что об этом узнал.
Ольга закусила губу.
— Черт! Куда же мне уехать?
— Куда угодно, милочка, куда угодно… Главное — подальше отсюда. Лучше всего — за границу. Нужно выждать время. Затаитесь в какой-нибудь норе, а я сделаю все возможное, чтобы…
