— Она красавица!
Мария засмеялась:
— Правда? А я и не заметила!
— Это потому, что ты невнимательно смотрела, — заверил ее Кремнев. — Вот — посмотри! Видишь, какие красивые ушки?
— Вижу. Только это не ушки.
— Как не ушки? — оторопел Егор.
— А вот так. Это ножки! Она поджала их под себя. И, кстати, ты держишь фотографию вверх ногами!
— Правда? — Кремнев перевернул снимок. — О! Вот теперь вижу!
— Что ты видишь?
— Она еще красивее, чем я думал!
Мария рассмеялась, протянула руку и взъерошила Егору непокорные волосы.
— Какой же ты у меня балбес! — со смехом сказала она.
Кремнев поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал.
— Ты умница! — сказал он. — Знаешь, что я думаю?
Мария покачала головой:
— Нет. А что?
Егор внимательно и спокойно посмотрел ей в глаза и сказал:
— Я думаю, что у маленькой Машки должен быть отец.
— Он у нее уже есть, — проговорила Мария и почему-то отвела взгляд.
Егор отрицательно покачал головой:
— Ты не поняла. Я говорю о настоящем отце.
— Я не…
— Сядь, пожалуйста.
— Зачем?
Егор тихонько потянул ее за руку, принуждая сесть:
— Я хочу кое-что тебе сказать.
Мария опустилась на стул, все еще стараясь не встречаться с Егором взглядом.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Кремнев и сунул руку в карман халата.
Он вынул руку из кармана, протянул ее Марии и раскрыл ладонь. На ладони лежала маленькая коробочка, обтянутая красным бархатом.
— Что это? — вскинула брови Мария.
— Открой и посмотри.
Мария взяла коробочку и медленно ее открыла. Вскинула взгляд на Егора и хрипло проговорила:
— Кольцо?
Он кивнул:
— Да. Я думаю, нам пора оформить наши отношения. Как ты на это смотришь?
Щеки Марии порозовели. Она смущенно улыбнулась и уточнила с напускной веселостью:
— У меня есть время подумать?
— Нет, — твердо ответил Егор. — Ты должна дать ответ прямо сейчас.
— В таком случае я… согласна.
Кремнев обнял Марию. Она прикрыла глаза под его поцелуями и тихо проговорила:
— Пойдем в спальню?
Глаза Кремнева мягко замерцали.
— А это не помешает маленькой Машке? — так же тихо осведомился он.
— Нет.
— В таком случае…
Он мягко подхватил Марию на руки, поднялся со стула и, неся ее осторожно, как величайшую и хрупчайшую ценность, двинулся в спальню.
3
Несмотря на будничный день, народу на Арбате было полно. В основном это были приезжие. Туристы, отпускники, командировочные.
Егор Кремнев шел по Арбату и глядел по сторонам. У стены стояла старая лошадь с облезлой гривой и устало махала хвостом. Мальчуган с красным пластмассовым пистолетом в руке пытался схватить ее за хвост.
Молодая семья фотографировалась на фоне обезьянки. Обезьянка была похожа на маленькую старушку. У нес было сморщенное личико и печальные глаза. Она скучала и то и дело пыталась сорвать с себя меховой капюшончик, за что неизменно получала от хозяина по лапам. Но попыток не прекращала.
Маленький цыганенок играл на гармошке и горланил какой-то романс, совершенно не попадая в такт. Рядом стоял смуглый старик и гладил цыганенка по голове. Мужчина в светлом пиджаке, проходя мимо, бросил ему в банку мелочь. Цыганенок, не переставая играть, откинул назад вихрастую голову и, прицелившись, метко плюнул мужчине на пальто. Мужчина этого не заметил. Старик снова погладил цыганенка.
У входа в кафе на маленьком стульчике, закинув ногу на ногу, сидел долговязый художник в круглых очках. Сидел, болтал ногой и целился во что-то прищуренным глазом, используя вместо мушки остро отточенный карандаш.
Кремнев зашел в летнее кафе, сел за столик и заказал себе коньяк. Потом еще. И еще.
Когда спустя полчаса Егор уходил из кафе, на его смуглых щеках играл румянец, глаза возбужденно блестели, а темные губы были изогнуты в усмешку.
— Пора, — сказал он сам себе. И тихо повторил: — Пора…
4
— Кофе без сахара, — распорядился генерал Уколов. Адъютант-секретарь кивнул и вышел из кабинета.
Через несколько минут чашка горячего, крепкого кофе стояла перед генералом Уколовым. Он выдвинул нижний ящик письменного стола, достал маленькую бутылочку «Блэк Лейбла» и плеснул себе немного в чашку с кофе. Попробовал, почмокал языком, удовлетворенно улыбнулся и спрятал бутылочку обратно в стол.
И тут в дверь постучали.
— Черт, — с досадой пробормотал Уколов и громко окликнул: — Входите!
Дверь открылась, и в кабинет вошел Егор Кремнев.
Вопреки обыкновению Егор был чисто одет и гладко выбрит, чем немало удивил генерала.
Войдя в кабинет генерала Уколова, Егор вежливо поздоровался и сел на предложенный стул.
Николай Георгиевич взглянул на него веселым взглядом и сказал:
— Как ты?
— Нормально, — ответил Кремнев, стараясь не показать, что немного нервничает.
Уколов улыбнулся:
— Герой! Сегодня утром я подал на тебя представление к награде. Если одобрят наверху, получишь медаль «За отвагу».
Новость Егора удивила, но то, что он хотел сообщить начальнику, было куда важнее медали. Погруженный в свои мысли, Кремнев не выразил должного удивления и благоговения, чем, по всей вероятности, слегка расстроил Уколова. Тот сдвинул брови и строго спросил:
— Ты что, не рад?
— Рад, — ответил Егор. Спохватился и, поспешно улыбнувшись, добавил: — Конечно, рад.
— Вот это уже другое дело, — снова смягчился генерал Уколов. — Правительственная награда, она, знаешь, дорогого стоит. Потому как это ведь не люди тебя награждают, а сама Родина.
У Егора на этот счет было несколько иное мнение, но возражать, а уж тем более спорить, он не стал.
Уколов вдруг снова посерьезнел.
— Да, брат, — со значением проговорил он. — Большое дело ты сделал. Ты уж прости, что снова заставили тебя совать голову в пекло. Но иначе было нельзя.
— Я понимаю, — кивнул Егор. — Николай Георгиевич, я…
— Кстати, насчет премии я тоже распорядился, — не дал ему договорить Уколов. — Медаль медалью, а деньги — это, знаешь, тоже не мусор. Вот и генерал Рокотов со мной согласен.
