– А ты думаешь, что у меня не нормальные женские формы? – усмехалась Тина, вспоминая, какой восторг ее худенькое и сильное тело вызывает у любовников. – Может, и я тоже нравлюсь мужчинам.
– Да ладно… Вот превратишься в женщину, тогда и увидишь, что почем. Тебе сейчас вообще не о мужчинах нужно думать, а о другом.
– О чем же?
– Твой отец задолжал за квартиру, причем очень крупную сумму. Если не погасит, нас выселят отсюда к… матери.
– А почему я должна думать, где раздобыть денег? Он работает с утра до ночи, все деньги отдает тебе, ты покупаешь все, что хочешь, у тебя одна помада стоит полторы тысячи рублей… А я должна думать, где взять денег, чтобы заплатить за квартиру? Ты что, спятила, что ли?
– Ты еще папаше скажи, сколько моя помада стоит…
– А он знает, что мы задолжали?
– Нет, ничего он не знает, поэтому и говорю – подумай, где можно раздобыть денег.
– Но почему я-то? Я тебя не пойму… Ты что, хочешь довести меня, чтобы я ушла из своей собственной квартиры? Ты не думай, я не такая тихоня… Я многое могу.
– Вот поэтому и говорю.
– Что говоришь?
– Знаю, что не тихоня. Видела тебя в городе с одним типом. И одет ничего, и в машину вы с ним потом сели шикарную… Приди к нему, прикинься круглой дурой и скажи, что если он не даст тебе хотя бы пятьдесят тысяч рублей, то ты напишешь заявление в милицию…
– Какое еще заявление? – Тина почувствовала, как краснеет.
– Такое. Думаешь, я ничего не знаю и не понимаю? Ты ночами где-то бродишь-ночуешь, приходишь, у тебя все ляжки в синяках, губы искусаны… К тому же от тебя часто пахнет алкоголем и… мужиками… Еще ты время от времени покупаешь себе то куртку, то сапоги, то кофточку…
– А еще – колбасу, масло… Сука ты, Лариска!
– А ты – шлюха! Только дешевая.
– А ты кто?
– Я, заметь, замужняя женщина. Сижу дома. Никуда не выхожу…
– Целыми днями на диване валяешься, телевизор смотришь, пирожными объедаешься, музыку слушаешь, в компьютерные игры играешь, спишь, как лошадь… Думаешь, я не знаю, что тебе было просто негде жить, что тебя твой бывший из квартиры выпихнул и выписал?.. И ты прилепилась к моему отцу. Разыграла влюбленную до смерти дуру… Теперь заставляешь его работать день и ночь. Ты чем его опоила таким, что он и про меня забыл? В доме хоть шаром покати, даже щи сварить не можешь!
– Тебе нужно, вот и вари. А я могу бутербродами питаться. И вообще, не уходи от темы. Мы задолжали около пятидесяти тысяч рублей, поняла? Давай вместе думать, как выкручиваться. Ты – несовершеннолетняя, у тебя сейчас полно способов заработать… Уложи в койку какого-нибудь зрелого сладострастника, а потом вызови милицию, скажи, что тебя изнасиловали… А я на шухере постою, потом все подтвержу. Один раз прокатит, глядишь, сделаем это бизнесом. Отпросимся у твоего папаньки на море, проведем время с толком…
– Я подумаю. – Тина сощурила глаза и внимательно посмотрела на Ларису. Может, на самом деле замутить историю? Вот только своих подставлять она не станет, найдет других… Из тех, кто пялится на нее, когда она пьет пиво в кафешках. – Милку жалко.
– Говорят, она сама траванулась. Из-за учительницы какой-то. Это правда?
– Она не такая. Она не стала бы. Она самая умная в школе была.
– Значит, ее отравили. Знать бы кто.
– У нас же еще и Тамару Шляпкину тоже отравили.
– Очень странная у вас школа. Ладно, дочурка, не переживай!
Лариса, благоухая крепкими духами, подошла совсем близко к Тине, пригладила на своей стройной фигурке облегающее шелковое платье.
– Хочешь, сварю тебе обед? Вот сходим сейчас на рынок, купим свининку, капусту, а?
– Чего это ты сегодня такая добрая?
– Так ведь мамашка я твоя, должна заботиться, – рассмеялась, блестя холодными чужими глазами, Лариса.
– Надо было убить тебя, чтобы отец не женился на тебе, – вдруг сказала Тина, чувствуя, как волна жгучей ненависти захлестывает ее, и она внутренне как бы переваливает опасный барьер, разделяющий ее – нормальную – с ненормальной Тиной, живущей по своим законам. Она мысленно взяла в руки нож и полоснула несколько раз по лицу черноволосой холеной красавицы. Она даже «увидела», как брызги алой крови оросили все вокруг…
– Кишка тонка, – огрызнулась Лариса.
– Ты думаешь, отец не догадывается, что ты здесь только отсиживаешься и отлеживаешься, приходишь в себя после тирана-мужа, зализываешь раны, покупаешь дорогие кремы, хорошую одежду, духи, чтобы потом охомутать кого побогаче? Зачем тебе мой отец? Отпусти его. Уходи, прошу тебя. Уходи. Пока не случилось чего…
– Убьешь меня, говоришь? Да у тебя мозгов нет совсем… Подумай, что тебя ждет. Тюремная камера с такими же оторвами, как ты, и беспросветное будущее. Когда тебя выпустят лет через пятнадцать-двадцать, ты будешь больная. Беззубая, безволосая, и жилья у тебя тоже не будет, поняла? Я все сделаю, чтобы обобрать твоего папашку до нитки… А если будешь паинькой, послушаешься меня, то заработаешь на своем несовершеннолетии хорошие бабки, мы заплатим за квартиру, потом поедем на Черное море, погреемся на солнышке, вернемся, и я буду искать себе нового идиота. А тебе, уж так и быть, оставлю твоего папашку. Делай с ним что хочешь. Тем более ты права – мне от него, кроме квартиры, ничего никогда и не нужно было…
– Сука ты, Лариска! Я вот только не пойму, как так могло случиться, что ты, такая красивая, выбрала именно его?
– Не в форме была, понятно? Мой бывший из меня все жилы вытянул… Бил. К тому же я твоего папашку еще по работе знала, знакомы были, понятно? С ним легко, он верил каждому моему слову… К тому же ему было очень одиноко. Словом, мы тогда оказались нужны друг другу.
– Ты видела, что у него характер такой…
– Да нет у него никакого характера, в том-то все и дело. Был бы у него характер, он бы и тебя держал в ежовых рукавицах… А так… – Она лишь отмахнулась от невидимого присутствия отца. – Но я так тебе скажу. Вот как поднимусь на ноги, про него не забуду. Постараюсь для него работу хорошую найти. Непыльную. Он вообще-то мужик неплохой, добрый. А вот ты – сучка редкая.
– Ну вот и поговорили, – процедила Тина сквозь зубы. Она уже давно обвила шею Ларисы толстой веревкой и затянула потуже…
Лариса вышла из комнаты, Тина слышала, как она звенит чашками в кухне. Потом ей показалось, что скрипнула входная дверь, как если бы кто пришел и ушел…
– Кофе на тебя сварить? – услышала она, и в который раз удивилась переменчивому характеру мачехи. – Тина-а?!
– Свари.
Она не могла видеть, как Лариса, то и дело поглядывая на дверь, достала из буфета (недорогого, купленного по случаю в соседнем мебельном магазине) жестяную коробку из-под чая, открыла ее и достала несколько желтых капсул…
